Закусочная Алексея Калугина

… Когда Папа Римский в приватной беседе поведал Джону Леннону, что он, все же, не так популярен, как Иисус, Джон ни чуть не расстроился. «Ну, и что, — сказал он. — На гитаре-то я все равно играю лучше».

… Знаменитый сборник восточных сказок «Тысяча и одна ночь», который, как считалось до сих пор, был переведен и опубликован французским ученым Антуаном Галланом в 1704 году, на самом деле был в значительной степени написан самим востоковедом. Из 1001 новеллы, которые были опубликованы в XVIII веке, всего 282 были действительно настоящими восточными сказками. Остальные, в том числе «Волшебную лампу Алладина», «Синдбада-морехода» и «Али-Бабу и 40 разбойников» написал сам Галлан, увидел, каким успехом пользуется среди читателей первое издание сборника.

… Желание прославиться во все времена заставляло людей совершать самые невероятно глупые, зачастую  несусветно дикие поступки. Но всех переплюнул человек, который сначала сам, а затем через группы своих фанатов убеждал всех вокруг, что это именно он создал небо и землю, не забыв учесть при этом законы небесной механики и точное значение числа «пи»; затем он сделал скорость света  равной 300 000 километров в секунду и к тому же самой высокой скоростью во вселенной, отделив тем самым свет от тьмы; заодно он отделил сушу от жижи, так, на всякий случай; затем открыл теорию эволюции, на основе которой создал все многообразие растений, животных и микробов, не забыв о об источниках смертельной заразы; ну, и под конец он решил соригинальничать и придумал самого себя.  Увы, имя этого отчаянного самозванца кануло в лету.

The Rain Before it Falls. 2007

Переводчик: Елена Полецкая

Я бы отнес эту книгу к категории очень хорошего, добротного чтива. В первую очередь, потому что читается она абсолютно легко, без малейшего напряжения. С такой книгой в руке очень приятно отдыхать, сидя летним, солнечным днем где-нибудь в беседке, в плетеном кресле, неспешно перелистывая страницы и потягивая холодный лимонад. Текст льется ровно и плавно, сюжет разворачивается последовательно, без каких либо выкрутасов. Удовольствие гарантировано. Читатель получает ровно то, на что и рассчитывал — аккуратную и красиво рассказанную историю. В меру поучительную, но не вызывающую никаких сильных эмоций, в особенности отрицательных. Да, это, пожалуй, самое любопытное в тексте книги — он абсолютно лишен каких либо эмоций Что бы ни происходило с героями — все воспринимается абсолютно отстраненно и индифферентно.

Семейная хроника — это, как не крути, чисто английский литературный жанр.  Все попытки перенести его на отечественную почву, на мой взгляд, успехом не увенчались. Все получалось у нас, как всегда: душевные страдания, истерики, смертоубийства. А вот у англичан всегда получалось рассказать историю семьи на протяжении нескольких поколений спокойно, без самоистязания и надрыва. Хотя, драмы и у них, конечно, не обходится. Ну, что это за семья, в которой все тихо да гладко? Ненормальная это семья.

Итак, «Пока не выпал дождь» — это история типичной, так и хочется сказать, среднестатистической, английской семьи на протяжении трех поколений. Со времен войны до наших дней. Определенную оригинальность истории придает то, как она подана. Начинается все с того, что умирает некая старая, одинокая тетушка. Своей племяннице она оставляет в наследство, помимо всего прочего, пачку старых фотографий и несколько магнитофонных кассет с комментариями к ним. Основной объем книги как раз и составляет «прослушивание» этих самых пленок и разглядывание фотографий. Тетушка начинает рассказ со своего детства и заканчивает тем, чем и заканчивается любая жизнь.

Слог замечательный. Описания мастерские. История выстраивается буквально из ничего.

Все это можно охарактеризовать двумя словами: очень мило. Не здорово, но мило.

Видимо, мы действительно привыкли к Толстому и Достоевскому. К тому, что эмоции должны хлестать через край, рвать нервы и резать жилы. А потому холодная английская сдержанность воспринимается как недостаток.

Цитата. «Ножом для масла она вскрыла конверт и принялась читать, жадно глотая строчку за строчкой.»

«Да здравствует наш суд — самый гуманный суд в мире!» — сакраментальная фраза, произнесенная героем Георгия Вицина в культовой советской комедии «Кавказская пленница». Тогда, без малого 50 лет назад, реплика казалась безумно смешной, поскольку пародировала расхожие речевые клише. Сегодня она кажется преисполненной злого сарказма и желчи. Наш суд уже не впервой демонстрирует свою приверженность гуманизму и, что самое главное, строгому следованию, как букве, так и духу закону. Буквы в госдуме пишут, а дух у нас в России известно какой: «Закон — что дышло: куда повернешь туда и вышло». Вот крутят его, как захотят, в соответствии с высочайшими пожеланиями и волеизъявлениями. «Двушечку» — пожалуйста! «Пятерочку» — без проблем! Опять же, как гласит народная мудрость: «Был бы человек, а статья найдется». Интересно даже, в каком другом языке, за исключением, разумеется, языка каннибальского племени тумба-юмба, есть соответствующий аналог этой поговорки?

А, ведь как все хорошо начиналось! Ныне действующий врио делает красивый жест — помогает оппозиционному кандидату, своему главному конкуренту на грядущих выборах собрать недостающие подписи! Тогда это выглядело красиво. С условием, разумеется, что все, включая самого врио, делают вид, будто никто не знает, чем все это закончится. Сегодня — напоминает предложение приговоренному заказать последнюю трапезу, не отказывая себе ни в чем. Ну, в самом деле, хочется ему жульен — пусть съест жульен! Хочется краба — путь подавится этим крабом! Все равно ведь в последний раз! И, почему бы, в самом деле, не попиариться, помогая противнику выдвинуть свою кандидатуру, если ты точно знаешь, что реально до выборов он все равно не дойдет!

А, собственно, что в этом неожиданного? Все, вроде как, давно в курсе, что у нас самые справедливые суды и самые честные выборы. И, вроде как, ничего, живем. Привыкли. Смирились.  В сентябре пройдут очередные самые честные выборы, и мы снова получим то, что для нас уже выбрали.

И что дальше?..

Почему в этой стране никогда ничего не меняется? И слова, произнесенные пятьдесят, сто, двести лет назад, по-прежнему звучат, как пророчества?

Климат у нас, что ли, дурной?

Или мы сами такие?

Никакого ответа на его слабый призыв не последовало.

Потоптавшись какое-то время на месте и не придумав ничего лучшего, Эрих фон Штохмайер двинулся вперед. Сквозь Пустоту. Держа в одной руке лампу, а в другой — чашку с так и не допитым кофе.

Поначалу он шел медленно, стараясь проявлять максимальную осторожность. Но, поскольку вокруг ничего не происходило, —  ну, то есть, абсолютно  ничего! —  Эрих фон Штохмайер осмелел и прибавил шаг.

Дорога под ногами была ровная. Вернее, под ногами у него не было вообще ничего. Он лишь переставлял ноги. В какой-то момент ему даже начало казаться, что он вообще никуда не движется.  Но он быстро отогнал эту мысль. Мало того, что мысль сама по себе была глупая, так она еще и грозила обратить в тщету все его усилия. Кому такое может понравиться? Абсолютно никому! Поэтому Эрих фон Штохмайер старался вообще ни о чем не думать. На всякий случай.

В странном месте, в котором находился Эрих фон Штохмайер, время становилось такой же ничего не значащей абстракцией, как и расстояние. Эрих фон Штохмайер не мог определить ни как долго он шел, ни как далеко он за это время ушел. Но, как бы там ни было, он продолжал упорно идти вперед. Хотя, если задуматься, что означало «вперед», если не было ни верха, ни низа, ни права, ни лева? Если не было вообще ничего? Но, как уже говрилось Эрих фон Штохмайер старался не задумываться ни о чем. В том числе и о том, куда именно он идет.

Единственно, о чем все же подумал Эрих фон Штохмайер, было то, что он, должно быть, довольно глупо выглядит с чашкой недопитого кофе в руке. И, если он все же кого-нибудь встретит, то не сможет даже протянуть ему руку. А, если окажется перед закрытой дверью, то не сумеет ее открыть. Конечно, если дверь будет открываться наружу, он сможет толкнуть ее ногой. Ну, а что, ежели для того, чтобы открыть дверь, ее нужно будет потянуть на себя? С чашкой в руке этого он уж никак не сможет сделать! Следовательно, от чашки следовало незамедлительно избавиться. Ну, а поскольку поставить ее было некуда,  Эрих фон Штохмайер просто разжал пальцы, державшие чашку. И чашка упала, как ей и полагалось, вниз. Но, не разбилась, а исчезла. Как будто растворилась в пустоте, примерно где-то на уровне стоп Эриха фон Штохмайер.

Выглядело это, прямо скажем, несколько странно, однако, Эрих фон Штохмайер решил не заострять на этом своего внимания. В конце концов, у него имелись и куда более важные дела. Например…

Эрих фон Штохмайер задумался. Крепко задумался. Настолько крепко, что даже на какое-то время остановился. Он пытался понять, во-первых, где он находится? Ясно было, что это уже не подземелье разрушенного замка, в которое он забрался. Во-вторых, что он здесь делает? Ну, в самом деле, должна же была быть какая-то цель его пребывания в сем странном месте. И, наконец, в-третьих, как ему отсюда выбраться? Он шел уже довольно-таки долго — так, по крайней мере, ему самому казалось, — и, если ему все еще не удалось отыскать выход, где гарантия того, что он, то бишь, выход отыщется в дальнейшем? А, раз так, следовательно, следовало обратиться к альтернативному методу поиска выхода. Кстати, отсюда само собой вытекало, в четвертых, куда выведет его выход, когда он его наконец найдет? И, в-пятых, захочет ли он там оказаться?

Очередная попытка перезапуска классической франшизы, закончившаяся грандиозным провалом. А, собственно, была ли хоть одна успешная?  Вот так, сходу, я что-то и не припомню. Тысячу раз был прав хитрый Джордж Лукас, который не стал переснимать «Звездные Войны», а просто малость подретушировал их и выпустил в повторный прокат. А потом взял да и снял еще три серии. И пускай новые «Звездные Войны» оказались полным фуфлом, зато старые остались в неприкосновенности.

Новые «Зловещие мертвецы» не то, что не идут ни в какие сравнения с оригиналом — фильм сам по себе никуда не годится. Даже если постараться забыть о классической трилогии Сэма Рэйми, правопреемником которых вроде как должен был стать фильм Фредерико Альвареса. Это всего лишь один из многих современных ужастиков, глупых и не страшных. Что такое атмосфера, режиссер не имеет ни малейшего понятия. Как можно контролировать внимание зрителя и играть на его эмоциях — о таком он вообще, похоже, никогда не слышал. Весь фильм построен на штампах, кочующих из одного низкопробного ужастика в другой еще более низкопробный. Как будто кто-то, некий гуру от хорор-кинематографа, составил в свое время список простейших приемов, с помощью которых, вроде как, можно напугать зрителя, и раздал листочки с распечатками всем начинающим режиссерам.  И с тех пор никто из них не рискует отойти от канонов.

Чем пытается напугать зрителей режиссер новых «Зловещих мертвецов»? Резкими, громкими звуками, внезапными наездами камеры, фонтанами крови, острыми предметами, втыкающимися в плоть, отваливающимися конечностями. Черт возьми, все это ни разу не заставляет вздрогнуть, ну, или хотя бы поморщиться от омерзения! Настолько все это не по-настоящему и глупо смотрится. Герои не вызывают не то, что сочувствия, но даже интереса. Поэтому и смерти их превращаются в обычную статистику. Ага, еще один шар закатился в лузу — берем мел и ставим галочку на доске.

Интересно,  какие слова произносил, глядя на весь этот кровавый балаган, Брюс Кэмпбелл? Ох, боюсь, что крепко нецензурные.

Зато, посмотрев фильм, можно узнать для себя много нового. Например, как реанимировать человека с помощью двух одноразовых шприцов и аккумулятора. Или то, что герой фильм Дэнни Бойла совершенно напрасно мучился 127 часов, пытаясь отрезать себе кисть руки тупым китайским ножом. В новых «Зловещих мертвецах» слабая девушка в считанные секунды отрывает себе руку аж по локоть, без каких-нибудь вспомогательных инструментов и посторонней помощи. Самое смешное, что рука у нее была придавлена не камнем даже, а крышей завалившегося на бок джипа, упавшего не на асфальтовую дорогу даже, а в жидкую грязь!

Подобных глупостей и несуразностей более чем достаточно в любом ужастике. Но, на них не обращаешь внимания, когда действие на экране захватывает настолько, что приходится цепляться пальцами за подлокотники кресла. Новые «Зловещие мертвецы» не вызывают никаких эмоций. Одно лишь желание немедля достать диск с оригинальным фильмом, пересмотреть его заново и получить наконец-то удовлетворение.

Не глупая и не пошлая комедия по нынешним временам уже большая редкость. А, если в ней еще и очень  деликатно, без грубого стеба и тупого морализаторства затрагиваются извечные вопросы,  ответы на которые давно уже, вроде бы, получены, а, все равно каждый старается взглянуть на проблему по-своему… Получается и вовсе уже какой-то феномен — живое ископаемое.

В фильме Дона Скардино, специализирующегося, главным образом, на сериалах — это всего лишь третья его полнометражная лента, — речь идет о двух известных фокусниках, подружившихся еще в детстве, а спустя тридцать лет  вдруг понявших, как они друг другу надоели… На самом-то деле, надоело им все, что происходит вокруг, вселенская скука и ежедневная рутина, опутавшая их, как плотный кокон. Необходимость каждый день выходит на сцену, чтобы проделывать одни и те же, давно всем надоевшие трюки. И в том, что жизнь не ладится, а карьера начинает скатываться под откос, каждый, разумеется, винит другого.

Вот тут-то и встают перед ними те самые извечные вопросы. А стоит ли тридцатилетняя дружба того, чтобы разорвать ее ради денег?  Что делать человеку, когда он остается один? В чем, собственно, смысл того, чем мы занимаемся изо дня в день? А еще — чем истинное искусство отличается от показушничества и китча?

Думаете, режиссер вот так, запросто, возьмет и выдаст ответы на все эти вопросы? Не-а! Он только в очередной раз обозначит их, чтобы зритель снова поскреб себе затылок.

Впрочем, если задумываться не хочется, можно просто посмотреть фильм, как самую обыкновенную, милую комедию. С неплохими гэгами и достойным актерским составом.  Алан Аркин, Стив Бушеми, Джеймс Гандольфини —  актеры из высшей лиги, в представлениях не нуждающиеся. Стив Карелл и Оливия Уайлд снимают часто, но играют как будто по настроению, но здесь оно у них вполне на уровне. Даже Джим Керри в этом фильме абсолютно на своем месте, потому что здесь он является воплощением пошлости, мерзости и глупости современного шоу-бизнеса, так что ему даже лицедействовать не пришлось.

В целом, неплохой фильм. Впечатление портит только концовка, откровенно отдающая трэшем. Наверное, постаравшись можно было бы придумать что-то более интересное.

Вот уже на протяжении нескольких лет я по выходным регулярно читаю интернет-рассылки «Исторические анекдоты» и «Ворчалки о истории», которые ведет «Старый Ворчун» Виталий Киселев. Рассылки представляют собой подборки интересных фактов о тех или иных исторических периодах или людях, живших как давно, так и недавно. Нередко в рассылках можно найти рассказы о малоизвестных, но от того вовсе не маловажных исторических событиях, интересный взгляд или неожиданную трактовку казалось бы общеизвестных фактов. Лично для меня еще одним плюсом этих рассылок является то, что их автор, как правило, очень удачно сопоставляет дела давно минувших дней с тем, что происходит здесь и сейчас.

Факты, приведенные Старым Ворчуном в последнем выпуске «Исторических анекдотов», продолжающем тему «Рассказы о прошлом Казани» показались мне настолько любопытными и созвучными с нынешними тенденциями тотального регресса нашего общества, что я не могу удержаться от желания пересказать их. Надеюсь, автор не станет возражать.

Итак.

В 1819 году в Казанский университет в качестве ревизора с правами попечителя был направлен Михаил Леонтьевич Магницкий. Который тут же обвинил администрацию университета в растрате казённых денег и в безбожности преподаваемых наук. Он писал министру:
«Казанский университет, нарушивший коренные обязанности свои, и тем, в продолжение нескольких лет, разодравший грамоту, ему дарованную… по непреложной справедливости и по всей строгости прав — подлежит уничтожению».

Магницкий предлагал два вида уничтожения казанского университета:
1) в виде приостановления университета;
2) в виде публичного его разрушения.
Сам Магницкий склонялся ко второму варианту решения проблемы, однако император Александр I и Главное управление училищ не одобрили подобные кардинальные меры. Однако необходимость преобразования деятельности университета в Петербурге посчитали совершенно обоснованной.

Магницкий был убеждён в необходимости искоренения вольнодумства в университете и преподавании всех предметов на основах православия. Сразу же после своего назначения он уволил 11 профессоров, потом последовали новые увольнения. В своей деятельности Магницкий дошёл до того, что потребовал вообще прекратить преподавание философии в университете. Однако в Петербурге эта инициатива поддержки не нашла. Тем не менее, по распоряжению Магницкого профессора всех факультетов и кафедр университета были обязаны проповедовать преимущество святого Писания над наукой.

Вот лишь некоторые из указаний, сделанных Магницким в отношении преподавания ряда основных наук.

Преподаватель философии обязан все философские системы
«привести к одному началу и показать, что условная истина, служащая предметом умозрительной философии, могла заменять истину христианскую до пришествия Спасителя мира; ныне же воспитание допускается, как полезное токмо упражнения ума».

Профессор физики
«обязан во всё продолжение курса своего, указывать на премудрость Божию и ограниченность наших чувств и орудий для познания окружающих нас чудес».

Профессора врачебных наук обязаны
«принимать всевозможные меры, дабы отвратить то ослепление, которому многие из знатнейших медиков подверглись от удивления превосходству органов и законов животного тела нашего, впадая в гибельный материализм именно оттого, что наиболее премудрость Божию открывает. Студенты должны быть предостережены насчёт сего ужасного заблуждения».

Уже после вступления на престол императора Николая Павловича, в 1825 году, новая ревизия констатировала полный упадок Казанского университета и обнаружила огромную растрату казённых денег, которую произвёл этот “благочестивый” попечитель.

Ну, как, ничего не напоминает?

Удивительная все же у нас страна. Два века прошло — ничего не изменилось. Все те же чиновники, все та же пустая болтовня, все те же грабли.

Примерно в то же время, в 1845-м, Николай Гоголь сформулировал один из извечных русских вопросов:
«Русь, куда ты несёшься ? Дай ответ!.. Не даёт ответа…»

Без малого, уже два века не дает. Молчит, как будто ей сказать нечего…

Или это она с нами говорить не желает?..

К тому времени, когда книги Лаймена Фрэнка Баума начали издаваться на русском языке, я уже давно вышел из детского возраста. Я ознакомился с ними, но очень поверхностно. В фантазии автору не откажешь, а вот литературное мастерство оставляет желать много лучшего. Мне тексты сказок о Стране Оз показались чрезмерно сухими, плоскими и скучными. Это я к тому, что не могу сказать,  насколько близка история, рассказанная в фильме «Оз: Великий и Ужасный» к своей литературной первооснове. То ли это экранизация одной из сказок цикла про Страну Оз, то ли фантазия сценаристов на хорошо всем знакомую тему.

Да и не в этом суть.

Я в принципе не люблю сравнивать фильмы с книгами, по которым они были сняты. Потому что, сравнивая фильм и книгу, мы на самом деле сопоставляем свое собственное впечатление с режиссерским прочтением книги. Я бы даже рискнул сказать, что чем дальше создатели фильма отходят от его литературной первоосновы, тем интереснее получается экранизация. Пример — «Пролетая над гнездом кукушки».

Но, впрочем, сейчас разговор об «Озе: Великом и Ужасном».

Фильм получился не великий, но и далеко не ужасный. Это просто детская сказка, снятая без претензий на что либо большее. Без ставших модными в последнее время поисков новых смыслов, сводящихся, как правило, к довольно грубому и зачастую еще более нелепому осовремениванию и брутальному реализму. Сюжет «Оза» прост и незамысловат — как и полагается в сказке для детей. Зато сам мир Страны Оз поистине сказочно красив. Красок, фантазии и мастерства на его создание не пожалели. Видимо, набив руку на «Человеке-пауке», Сэм Рэйми на все сто, а то, может быть, и на сто двадцать процентов использовал возможности компьютерной графики. Причем, в отличии от создателей масштабных постановок, вроде Майкла Бэя или Кристофера Нолана, Рэйми уделяет огромное значение мелким, но очень интересным деталькам, которые как раз и делают мир живым. И взаимодействие живых актеров с нарисованными смотрится почти абсолютно реально. В фильме всего четыре не нарисованных главных персонажей — разумеется, сам Оз (Джеймс Франко) и три очаровательные ведьмочки-сестрички (Мила Кунис, Рейчел Вайс и Мишель Уильямс) — ну, просто сказочный актерский ансамбль! И еще это один из тех редких случаев, когда каждый актер мало того, что чертовски талантлив, так еще и идеально соответствует своему персонажу. Настолько, что это и в самом деле начинает отдавать какой-то чертовщинкой. Кажется, будто это не перевоплощение и, уж точно, не игра, а нечто гораздо большее.

Когда я смотрю такие фильмы, как «Оз», то жалею лишь об одном — что я уже не ребенок с его живым и непосредственным восприятием всего, что происходит на экране. Потому что, вопреки здравому смыслу, происходящее на экране настолько захватывает, что очень хочется открыть рот от удивления и восторга. Что совершенно недопустимо для взрослого.