Закусочная Алексея Калугина

Переводчик Н.Епифанцева

«Ужасы на Западе» — книга о том, как страх, испытываемый отдельным человеком — на гильотине, в момент кастрирования в Варфоломеевскую ночь, взгляд на висельника, в бездонную пропасть, из которой поднимается зловонный дым, на труп, повешенный вниз головой … — проникает в общественное сознание и становится коллективным чувством.»

Таким гениальным анонсом снабдило издательство «Голос» свою книгу.  Сходу можно решить, что это банальный трешак. Тем более, что и обложка оформлена соответственно. И, в результате, пропустить отличную книгу.

Жак Делюмо — это современный французский историк и культуролог, доктор наук, профессор истории в Колледже де Франс, основным направлением научной деятельности которого является эпоха Возрождения. А его книга «Ужасы на Западе»  — это серьезное и очень интересное культурологическое исследование объектов, природы и причин самых различных страхов, которые испытывали люди эпохи Возрождения. С цитатами первоисточников и ссылками на материалы, откуда взяты те или иные цифры. Делюмо приводит массу интереснейших исторических фактов, о многих из которых я, признаюсь, имел весьма смутное представления. Однако, его работа представляет интерес не только с точки зрения история. Страх, как был, та и остался страхом. Мы можем подавлять свои страхи, но избавиться от них раз и навсегда мы не в состоянии. Так, человек по природе своей, являясь дневным существом с хорошо развитым дневным зрением, всегда боялся и неизменно будет пугаться ночи и темноты.

Наших предков пугала война. А, разве нас она сейчас не пугает? Они боялись покидать пределы некого жизненного пространства, которое считали своим. Мы сейчас путешествуем гораздо проще и смелее, но, все равно,  оказавшись вдали от дома, чувствуем себя не совсем уютно. Предки боялись чужаков и запирали на ночь ворота городов, а днем выставляли стражу. У нас ксенофобия зачастую становится частью политики. Прежде люди жили под постоянной угрозой смертоносных эпидемий. Нынче, с развитием медицины,  с этим стало полегче, но, давайте вспомним хотя бы про то, как в свое время напугал нас СПИД. В эпоху Возрождения, вопреки тому, как мы ее себе представляем, люди страшно боялись всего нового и любых перемен в жизни. Не думаю, что мы сегодня полностью избавились от этих страхов, но человек былых времен, наверное, с ума бы сошел, если бы ему каждую неделю предлагали новую модель смартфона и постоянно приходилось бы делать выбор между кучей самых разных тарифных планов. Кстати, подобную ситуацию в историях с перемещением во времени, по-моему, никто еще не обыгрывал. Да, и еще, вы не поверите, но в люди эпохи Ренессанса, так же, как и мы, страшно боялись налогов.

Одним словом, прошли века, но люди остались прежними, да и страхи, терзающие их души, почти не изменились. Может быть, только больше их стало. Счастливые жители Европы времен Возрождения  не знали, что такое ядерная бомба и радиация. Понятия не имели о терроризме. Электромагнитные волны, генмодифицированные продукты, озоновые дыры, ну и, разумеется, захват власти над людьми разумными машинами — все это нисколько их не беспокоило. Однако, существовало в средние века нечто такое, что внушало людям не меньший страх, чем все перечисленное.

По мнению Делюмо, одним из основных источников страха в эпоху Возрождения, была церковь. Христианская, разумеется, поскольку речь идет о Западной Европе. Тому, как церковь насаждала страх и ужас в душах людей, уделена половина объема всей книги. И выводы, сделанная исследователем, потрясают воображение. Пересказывать их все не имеет смысла, поскольку у Делюмо все они подтверждены конкретными фактами. Тем не менее хочу отметить два, показавшихся мне особенно любопытными, момента. Во-первых, церковь оказалась в двойственном положении, поскольку, с одной стороны, в то время она сама по себе являлась чем-то новым, с другой стороны, она, как и все вокруг, боялась всего нового. То есть, церковь начала сама себя бояться. Эдакая шизофрения, отягощенная маниакально-депрессивным синдромом. Отсюда — борьба с ересями внутри церкви, догматизм и  окостенение церковных укладов и традиций. Во-вторых, крещение большей части Европы проходило чисто формально. Христианская церковь стремилась лишь к экспансии. Проповедник, приходивший в еще не обращенную в христианство деревню или селение, быстренько читал пейзанам краткий курс, после чего устраивал коллективное крещение, довольный собой, рапортовал  об очередном достижении и топал дальше выполнять свой церковный долг. А местные жители, продолжали жить как прежде. Ну, разве что, добавляли к сонму традиционных богов еще одного. Нередки были ситуации, когда жители тех или иных областей на показ, когда от них это требовалось, ходили в церковь, а потом дома справляли собственные обряды. Именно по этой причине церковники так боялись измены внутри само христианского мира. Что и привело к борьбе с различными сектантами, идолопоклонниками, сатанистами и охоте на ведьм. То есть, ради  собственных интересов церковь активно занималась насаждением всевозможнейших религиозных и околорелигиозных страхов.

Вот такая интересная и познавательная книга. Найдёте — прочитайте непременно. Уверен, не пожалеете. Для того, чтобы осилить ее, совсем не обязательно обладать глубокими академическими познаниями. Хотя, местами в тексте и встречаются скучноватые длинноты, в целом книга написана увлекательно и живо. И переведена, судя по всему, неплохо.

Новая экранизация классического романа Брэма Стокера, выполненная признанным мастером малобюджетных фильмов ужаса Дарио Ардженто, поражает, в первую очередь, своей топорностью. И дело тут даже не в крайне скромном по нынешним временам бюджете, а в каком-то, странном даже, пренебрежительном отношении всех, кто участвовал в создании фильма, к тому, что они делают. Такое впечатление, что всем хотелось как можно скорее со всем этим покончить, разбежаться по домам и обо всем забыть.
Ардженто не стал далеко отступать от сюжетной линии романа, но, малость подхалтурив еще и как сценарист, сделал ее прямой, как лом. Так, например все действия фильма происходят не в Англии, как было в оригинале, а в Трансильвании, где местные жители носят почему-то немецкие, английские, даже русские и польские, но никак не румынские имена. Соответственно, и Джонатан Харкер работает не агентом по недвижимости, а библиотекарем в замке Дракулы. где из него, разумеется, потихоньку сосут кровушку. Мина к началу всех действий уже является женой, а не невестой, Джонатана, которая так же заявляется в Трансильванию, чтобы свидеться с беспутным муженьком.  Люси, так и вовсе коренная трансильванка — что бы это не означало. Никаких балов и приемов никто не дает — не забывайте, мы не в Англии, а в Трансильвании. Какие уж тут приемы, ежели у них кладбище — и то убогое, всего-то на пяток скромных могилок.
Ардженто с энтузиазмом неофита использует фирменные приемы итальянских ужастиков и джало 80-х годов, как будто с тех пор в кинопроизводстве не произошло никаких перемен. Откровенный перебор с краской, имитирующей кровь, безвкусное изобилие обнаженной натуры и крупные планы ножей и топоров входящих в плоть — вот, собственно, и все изобразительные средства, с помощью которых Ардженто вознамерился обратить зрителей  в верных поклонников своего «Дракулы».
Актер Томас Кречманн, выбранный на заглавную роль, явно не тянет ни на инфернального злодея, ни на коварного обольстителя. Зато, в отличии от классического Дракулы, он обладает навыком мгновенной телепортации, но, все же, временами предпочитает поползать по станам замка. Так же, он умеет превращаться в тараканов, мух и гигантского богомолов. Но, не смотря на все эти способности, в длинной череде актеров, хороших и не очень, сыгравших когда-либо Дракулу, Томас Кречманн окажется последним. Даже незабвенный Лесли Нильсен с легкостью даст ему сто очков вперед в плане злодейской натуры и личного обаяния. Джонатан Харкер (Унас Угальде) так и вовсе похож на бесхребетного слизняка. На него раз достаточно взглянуть, чтобы сразу понять — этот не жилец!  И, таки, да, Ван Хельсинг проткнет его для порядка своим колом! Рутгер Хауэр в роли Ван Хельсинга тоже совсем не убедителен. Его персонаж больше смахивает на бомжа с крестом, чем на ученого. Дракулу в конце без особых затей убивает Мина Харкер (Марта Гастини) из пистолета, заряженного Рутгером Ван Хельсингом серебряной пулей, отравленной чесночным соусом. Ну, просто Фанни Каплан какая-то! На фоне всего этого беспредела относительно неплохо могла бы смотреться бледная Азия Ардженто в роли обратившейся в вампира Люси. Однако, ее роль оказалась настолько безобразно урезана, что осталось непонятно, зачем она вообще была нужна? Кстати, в отличи от всех прочих Дракул, Дракула Дарио Ардженто оказался не так прост и, дабы не запалиться, как опытный наркоман, кусал Люси не в шею, в под коленку!
О несуразностях и нелепостях этого фильма можно говорить очень долго. Но, не вижу в этом смысла. Собственно, я и внимание на него обратил лишь по двум причинам: Брэм Стокер и Дарио Ардженто. Но, от Стокера тут мало что осталось, а Ардженто сам на себя не похож. Своей убогостью фильм больше всего напоминает телепостановку, снятую за бюджетный пятак  в рамках целевой программы  «Классика для умалишенных». После долгих и мучительных размышлений, как вообще такое могло случиться, приходишь к единственному возможному ответу: в Италии научились пилить бюджет не хуже, чем в России.

Далеко идущие выводы

Как-то раз Бо Су обратил внимание а то, что, когда он куда-то торопится, то непременно опаздывает, а когда никуда не спешит, то всюду успевает вовремя. Подумав, он сделал из этого наблюдения далеко идущие выводы. Так, например, он решил, что, чем меньше ешь, тем лучше наедаешься; чем меньше тратишь, тем больше получаешь; чем меньше говоришь, тем красноречивее становишься. И, что самое главное, чем меньше думаешь, тем умнее делаешься. Бо Су прожил долгую и, вроде бы, счастливую жизнь, но, в конце концов, разумеется, умер. Соседи запомнили его, как вечно голодного, жадного и глупого молчуна. Который, к тому же, везде и всюду опаздывал.

Некий таинственный снайпер в прекрасный солнечный день хладнокровно расстреливает пятерых незнакомых ему людей. Отказавшись говорить с кем бы то ни было из представителей властей, убийца требует, чтобы к нему привели Джека Ричера. И не успевает полиция выяснить, кто же такой этот самый Джек Ричер, как Джек Ричер является сам, собственной персоной, с пресной ухмылкой Тома Круза на устах. Вот, мол, я, прошу любить и жаловать.

Поначалу фильм даже захватывает. Но, не на долго. Впечатление, что смотришь крепко сделанный детектив, пусть и с Томом Крузом в главой роли, очень скоро рассеивается. Количество глупостей и нелепостей растет по ходу фильма в геометрической прогрессии  и к концу зашкаливает за все мыслимые и немыслимые границы. Идиотами выглядят абсолютно все, и те кто нарушают закон, и  те кто его, вроде как, защищают. Один лишь Джек Ричер уверенно идет по следу. Настолько уверенно, что возникает подозрение, будто Джек  уже видел концовку фильма, ну, или прочитал сценарий. С его-то талантами — это раз плюнуть. А все это, якобы, расследование он затеял лишь для того, чтобы и блондинка-адвокат, повисшая у него на хвосте, наконец-то поняла, в чем тут дело. Сюжетные ходы настолько банальны, что зритель угадывает все быстрее, чем сами герои успевают понять, а что, собственно, происходит? Развязка же вызывает желание истерически заржать и начать хлопать в ладоши, радуясь, что и тут создателям фильма не удалось обмануть ожидания зрителей.

Слоган фильма «Если он приходит к вам, значит вы это заслуживаете» звучит, как злая насмешка, вроде той, что «Каждый народ имеет ту власть, которую заслуживает».

«Джек Ричер» — это не детектив, не триллер, не боевик, не криминальная комедия.  Это то самое ирландское рагу, которое готовили герои Джерома К. Джерома, сваливая в котел все, что было под рукой. Кристофер МакКуорри явно не мастер готовить ирландское рагу — фильм получилось у него абсолютно пресный и безвкусный. Плоский сюжет вполне органично дополняют совершенно невыразительные персонажи, не вызывающие абсолютно никаких чувств — ни восхищения, ни злости, ни жалости. Присутствие большинства из них в кадре вообще ничем не оправдано. Но, окончательно добивает и без того едва подающий признаки жизни фильм,  конечно же, Том Круз. Который из фильма в фильм играет одну и ту же роль, которая ему удается  — роль Тома Круза. Ничего другого он, к сожалению, не умеет. По-хорошему, человека пожалеть бы надо, но Голливуд продолжает над ним издеваться, предлагая роли героев боевиков и рок-звезд. А, у Круза, видимо, не хватает силы воли отказаться. Или, сайентологическая честь не позволяет.

Единственный луч света в темном царстве «Джека Ричера» — это  Роберт Дювалл в крошечной эпизодической роли хозяина стрелкового клуба. Ну, что тут скажешь — мастер! Персонаж Роберта Дювалла невероятно хорош! Хорош настолько, что так и хочется спросить, что он-то делает в этом фильме?

Если верит «Викпиедии», писатель Ли Чайлд написал семнадцать книг о Джеке Ричере. Настораживает, однако!

В конце коридора находилась маленькая деревянная дверца, протиснуться в которую мог разве что только подросток, да и то лишь бочком. Эрих фон Штохмайер взялся за дверную ручку в форме кольца и потянул на себя. Железное кольцо осталось у него в руке. А, когда он посильнее сжал пальцы в кулак, насквозь проржавевшее железо рассыпалось в прах. Эрих фон Штохмайер самодовольно усмехнулся, с размаха ударил кулаком в дверь и — взвыл от боли в расшибленных костяшках. Дерево оказалось куда прочнее железа.  Эриху пришлось как следует покорпеть для того, чтобы сдвинуть дверцу с места и заставить двигаться скованные ржавчиной петли. Для того, чтобы протиснуться в дверцу, Эриху фон Штохмайеру пришлось низко склонить голову да еще и согнуть колени. Фактически, он оказался в коленопреклоненной позе. И, если бы он осознал, что это означает, то, возможно, поспешил бы вернуться назад. Но, не таков был Эрих фон Штохмайер! В силу своей недальновидности, он не ведал сомнений.

Пройдя в дверь, Эрих фон Штохмайер оказался в довольно просторной комнате с высоким потолком, имеющей форму правильного пятигранника.  По углам комнаты стояли высокие канделябры-семисвечники. И, дабы как следует рассмотреть место, в каковом он оказался, Эрих фон Штохмайер запалил все имевшиеся свечи. Что, следует заметить, так же было не слишком-то разумно. По целому ряду весьма актуальных причинам.

А теперь, давайте окинем мысленным взором. то, что увидел Эрих фон Штохмайер, когда зажег все тридцать пять свечей и, опять же, по недальномыслию, погасивший тридцать шестую, что держал в руке.

Итак.

Все пять стен, включая и ту, в которой находилась дверца, были закрыты белыми полотнами натянутыми на рамы. От времени полотна запылились и кое-где отвалились от рам, на которых были растянуты. Но, при желании, привести их в порядок не составило бы труда. (Ах, если бы только Эрих фон Штохмайер задумался об этом) Потолок был украшен покрытой позолотой звездой, указывающей, подобно компасу, направления по сторонам света. У восточной стены находился длинный и широкий стол, покрытый толстым стеклом. Над столом была установлена труба для отвода вредных газов, а на самом столе был расставлены газовый прибор, перегонный куб и добрый десяток разномастных тиглей и колб. По всему, это была алхимическая лаборатория.

В восточной же части комнаты располагался жертвенник, покрытый белым полотном с изображенным на нем всемирным пентаклем в трех его планах — человеческом, природном и божественном. Посреди жертвенника находилась микрокосмическая пентаграмма Агриппы, начертанная на шкуре мертворожденного теленка. Вокруг пентаграммы располагались семь кубиков, изготовленных из металлов, соответствующих планетам. Кубик Меркурия помещался в хрустальном кубке. По четырем углам жертвенника были расставлены следующие предметы: в правом верхнем углу — толстая, наполовину сгоревшая свеча, окруженная широкими наплывами воска; в верхнем левом углу — серебряная курильница; в левом нижнем углу — сосуд с магической солью; в правом нижнем углу — серебряная чаша под магическую воду.

По левую сторону от алтаря помещался небольшой шкафчик с плотно закрытыми створками.  Когда Эрих фон Штохмайер заглянул в него — а, кто бы сомневался в том, что в конце концов он именно так и поступит? — он увидел, что изнутри шкафчик покрыт белой материей, а полки его заполнены различными магическими предметами. (То, что предметы были именно магическими, не вызвало сомнения даже у Эриха фон Штохмайера). По правую сторону от алтаря стоял еще один точно такой же шкафчик, однако, изнутри он оказался оклеен золотистой бумагой. В этом шкафчике хранились символы различных религий, как широко распространенных, так и почти забытых.

Посреди комнаты был начертан круг около двух саженей в диаметре.

Над жертвенником к стене было прислонено магическое вогнутое зеркало на черном фоне.

И надо же было Эриху фон Штохмайеру сразу заглянуть в это зеркало!

Слишком толстый монах из Пертусы
Поглощал, будто сливы, арбузы.
У него в животе
Умещались вполне
Пруд с лягушкой и кролик кургузый.

* * *

Сладкозвучный певец из Самсы
Переел как-то днем  колбасы.
На вечернем концерте
Нотой, взятой не к месту,
Распугал он всех птиц  городских.

***

Такое впечатление, что сценаристы в Голливуде вновь объявили  бессрочную забастовку. И на доработку начатых сценариев брошены все силы, что есть в наличии: уборщики, мойщики окон, водопроводчики, садовники, педикюрщицы… То бишь, люди, в принципе, умеющие писать, но понятия не имеющие, что и зачем они делают.  И это не смешно, а грустно. Потому что  это уже не первый потенциально хитовый фильм, напрочь убитый  бездарным сценаристом, который по совместительству является еще и режиссером фильма.

Почему-то фильмы, действия которых разворачиваются на американском Юге, среди кишащих аллигаторами луизианских топей, всегда получаются какими-то недоделанными. Традиция у них такая, что ли? Или же никто так и не смог понят менталитет обитателей сих странных мест, кишащих доисторическими тварями ?

«Время убивать» — фильм Джоэля Шумахера с Сандрой Буллок, Сэмюэлем Л. Джексоном и Мэтью Макконахи (снявшемся в одной из главных ролей в том же «Газетчике»), снятый по роману Джона Гришема должен был стать мощным политическим триллером, а вышла скучная 150-минутная тягомотина про то, что белому никогда не понять негра.

«Правое дело» — с Шоном Коннери, Лоуренсом Фишборном, Эдом Харрисом, Кейт Кэпшоу и Скарлет Йохансон по сравнению с другими более вменяем, но и здесь детективный сюжет постоянно вязнет в болотных топях.

Относительно свежий фильм «В электрическом тумане» так же не спас ни маститый режиссер — Бертрана Тавернье, не  сильный актерский состав  во главе с  Томми Ли Джонсом, Джоном Гудэном и Нэдом Битти.

«Газетчик» — фильм из той же серии. Режиссер не знаменит, но зато актеры —  уже упомянутый Мэтью Макконахи, плюс Джон Кьюсак,  Скотт Гленн, Николь Кидман, да еще и Мейси Грэйс впридачу. И, самое главное, играют все отлично. У Нииколь Кидман это вообще, пожалуй,  лучшая роль за последние лет десять. В фильме есть, казалось бы все составляющие успеха: семейка деградантов, обосновавшаяся среди упомянутых южных топей с крокодилами, богатый землевладелец с парой сыновей, один и которых педик-мазохист, а другой — юный красавец, маньяк-убийца, выпущенный из тюрьмы стараниями газетчика, который думает вовсе не об истине, а только о статье на первой полосе, роковая и больная на всю голову красотка. А фильм все равно не получился. Из-за того, что сценарий скроен, как бог на душу  положил. Сценарист, он же режиссер, так и не сумев найти стержневую идею, просто собрал все сюжетные линии вместе и смотал их в один клубок, как рачительная хозяйка обрывки разноцветных ниток, не особенно заботясь о том, чтобы при этом сохранялась хотя бы какая-нибудь видимость порядка. А режиссер, он же сценарист, так до конца и не понял, что же он снимает: детектив, семейную драму, триллер, мелодраму, стебный сюр или эксцентрическую комедию. В результате все это оказалось свалено в одну кучу, на которую сверху был водружен флаг с надписью: «Это — фильм «Газетчик». Может быть, оно и так. Только фильм этот ни о чем и не для кого.  Он не пугает, не смешит, не цепляет за живое, не заставляет задуматься. Он просто есть — как вещь в себе.

И, самое обидно, что, в принципе, из всего этого мог бы получиться совсем неплохой, а, может быть, даже и очень хороший фильм. Если бы только над ним поработали другие сценарист и режиссер, имеющие ясное представления, что и зачем они делают. А имя многостаночника, слабавшего для нас «Газетчика» — Ли Дэниелс. Это так, на всякий случай, чтобы еще разок не наступить  на те же грабли.  Потому что, планы на будущее у него грандиозные. В перспективе он даже на биографию Дженис Джоплин замахнулся.

Кстати, фильм совсем не так плох, как можно было бы предположить. Ну, то есть, плох, конечно, но не так, чтобы очень. Где-то на уровне Джексоновского «Хоббита». То бишь, не просто сам по себе трэш, а трэш с претензиями.
Впрочем, претензии Ренни Харлина — это его личное дело. А, у меня к фильму тоже куча претензий.
Самая большая претензия — к сценаристу. Ну, почему такой идиотский сценарий? Если вы думаете, что фильм имеет хоть какое-то отношение к реальной истории группы Игоря Дятлова, погибшей в 1959 году во время лыжного похода неподалеку от склона горы Холатчахль, то вы глубоко заблуждаетесь. Это не реконструкция истории и не попытка найти ответ на то, что случилась с девятью членами группы. Это фантазия на тему. Причем, фантазия довольно-таки глупая, не опирающаяся ни на какие реальные факты. Героя фильма топали к месту гибели группы Дятлова только для того, чтобы  сразу же найти там огромную стальную дверь, ведущую вглубь горы. Странно, что до них ее никто не видел. И тут уже начинается совсем другая история, смысл которой уловить очень трудно. Если, он, конечно, имеется. И, что самое главное, это история без конца. В смысле, не бесконечная, а оборванная на самом интересном месте. Чем ближе к концу фильма, тем ближе стрелка, регистрирующая глупость сценариста подбиралась к красной отметке.  Как вдруг, уже почти под самый конец начало происходить нечто действительно необычное и интересное. В этот момент сценарист, должно быть, и сам испугался собственной дерзости. И, опасаясь, как бы чего не вышло, просто написал: «The End». То есть, все вопросы так и остались без ответов.
Вторая претензия, чуть поменьше, относится к псевдодокументальной манере съемки. Причиной тому, что режиссер сделал  выбор в пользу постоянно дергающей, бликующей и мерцающей любительской кинокамеры, стал, по всей видимости, мизерный бюджет. Но вся эта суета и толкотня в кадре, пустые разговоры и бессмысленный обмен репликами изрядно досаждают.
Третья претензия совсем маленькая. К тому что в кино американцы, куда бы и на какой срок они не отправлялись, берут с собой только «сникерс» и крошечную, на три глотка, карманную фляжечку непонятно с чем, мы уже давно успели привыкнуть. И, все же, согласитесь, несколько странно, что пяток опытных путешественников, отправившись без провожатых в глухомань где-то на Северном Урале, зная по-русски только одно слово «наздоровье!», не додумались взять с собой хотя бы разговорник.
В общем, тайна перевала Дятлова, так и осталась тайной. А Ренни Харлин, похоже, основательно застрял в низшей лиге кинематографа.

Это все тот же Игги Поп — дерзкий, задиристый, зубастый и бескомпромиссный. А, собственно, что еще можно было ожидать от этого престарелого хулигана? В прошлом году он записал замечательный альбом классики французской шансон с такими хитами, как «Et si tu n’existais pas» и , разумеется, «La vie en rose», приправив все это великолепие битловской «Michelle». А в этом году  вновь собрал свою старую команду «The Stooges» и выдал порцию зубодробильных панк-хитов. Хотя и без лирической баллады — «Unfriendly World» — на этот раз так же не обошлось. Обсуждать творчество Игги Попа — все равно, что пытаться объявить импичмент Владимиру Путину. И тому, и другому нет никакого дела до того, что думают о них окружающие. Разница лишь в том, что Игги Поп имеет на это полное право. Вот уж, кто точно не собирается прогибаться под изменчивый мир, так это Игги Поп. Он просто живет в своем мире, а все остальное ему по-барабану. А, может, и по всей ударной установке. Не нравится — проваливайте!

Кстати, обложка альбома нарушает целую кучу законов, не так давно придуманных Госдумой. Может, он это нарочно? А что, с него станется.