Закусочная Алексея Калугина

По Борхесу, месть — один из двух классических сюжетов, на которых держится вся мировая литература. С кино дело обстоит точно так же. Как бы не корчили из себя гуру мэтры,  полумэтры и децимэтры от кинематографа, ничего принципиально нового никто придумать не смог. Да и не сможет. Потому что, в конечном итоге, все вновь упрется в двойственость человеческой натуры: с одной стороны  — одержимый примитивными инстинктами зверь, с другой — существо, способное анализировать и давать оценку собственным поступкам. Вот, и поди разберись с таким чудом природы. Шекспиру не удалось — куда уж там Кэмерону.
Нильс Арден Оплев поступил очень просто — снял фильм о мести. Рафинированно чистая история о встречи двух людей, одержимых жаждой мести. Медленный, тягучий сюжет разворачивается, как будто преодолевая некое внутренне сопротивление, постепенно затягивая в себя зрителя, делая его, не то, соучастником происходящего, не то, подсматривающим в щелку соглядатаем.

Это первая полнометражная работа датского режиссера в Голливуде, и радует то, что, в угоду кинобизнесу, он не поступился своими кинематографическими принципами. Хотя и лавров себе а этом тоже, скорее всего не снискал. Массовый зритель, пришедший в кино за развлекухой, вряд ли оценит изысканность киноязыка Оплева, а уж вникать в тонкости драматургии, так и вовсе, никому не охота. Что любопытно, все те же самые приемы Оплев использовал и при съемках «Девушки с татуировкой дракона».  Но там это не сработало, потому что сюжет был банален, убог и предсказуем на пять ходов вперед. В фильме «Одним меньше» — все оказалось к месту.
Два главных героя, мужчина и женщина, живущие в стандартных городских  высотках, стоящих  напротив друг друга, и видящие друг друга в окна. Оба одержимы безумной, снедающей их души, жаждой мести.

Разумеется, им придется встретиться и вместе довести свои ужасные истории до развязок, которая у каждого своя. И оказывается, что зачастую месть — это не самоцель, а всего лишь способ сражения с собственными бесами. А осуществленная месть не приводит к умиротворению и покою. Быть, может, потому что в жизни вообще не терпит покоя. А воспоминание о содеянном уже не вытравить из памяти до самой смерти.
Очень удачен выбор на главную мужскую роль Колина Фаррелла, талантливого актера с неизменно страдающим выражением лица, одинаково хорошо смотрящегося, как в драме, так и в боевике.А фильм как раз и балансирует а узкой грани между двумя этими жанрами.

Крайне неудачен выбор на главную женскую роль Нуме Рапасе — актрисы с лицом деревянной африканской маски, чье представление об актерской игре сводится к тому, что в определенный момент ей нужно пройтись от левого края кадра к правому. Если первому сразу же, еще до того, как становятся ясны все его побудительные мотивы, удается завоевать расположение зрителя и перетянуть его на свою сторону, то вторая не в состоянии вызвать даже элементарного сопереживания, а все ее потуги изобразить якобы душевные страдания оставляют зрителя совершенно равнодушным.

Но, вот тут-то как раз и срабатывает странная штука, которая называется магией кино. Причем срабатывает так, как не ожидал, наверное, даже сам режиссер. Подобное странное противопоставление двух героев неожиданным образом выворачивает весь сюжет наизнанку, что позволяет героям как бы обрести второе лицо, за которым прячется и второе «Я». И это дает им шанс на то, что все еще может закончиться хорошо.Хотя бы для них двоих. Ну, или, по крайней мере, для одного.

Это тот самый знаменитый сборник, в который вошли статьи ведущих на тот момент российских философов, написанные вскоре после революции 1905 года. Впервые сборник увидел свет в 1909 году.
«Не для того, чтобы с высоты познания истины доктринерски судить русскую интеллигенцию, и не с высокомерным презрением к ее прошлому писаны статьи, из которых составлен настоящий сборник, а с болью за это прошлое и в жгучей тревоге за будущее родной страны.» — такими словами открывает предисловие с сборнику «Вехи» один из его авторов Михаил Герщензон.
Вообще-то, здорово был бы разместить это замечание в конце сборника. Потому что тогда, после ознакомление со всеми статьями, заявление сие вызвало бы дикий, истерический смех.  Дело в том, что все в сборнике обстоит прямо наоборот тому, что утверждает Гершензон. Авторы, якобы, познавшие некую высшую истину, с высот сиих, с высокомерным презрением не просто судят, а втаптывают в грязь русскую интеллигенцию. А где у них при этом болит и жжет — это уж их личные проблему.  Потому что, сами они демонстрируют поразительную близорукость, скудоумие, доктринерство и абсолютно непонимание того, что происходило в стране на их глазах. Если это была не банальная заказуха, если так действительно думали и понимали ситуацию ведущие умы России того времени, тогда я ни чуть не удивлен тому, что менее, чем через десять лет после публикации сих работ в стране грянул Октябрьский переворот. И никто ничего не смог противопоставить уже ленинскому доктринерству. Потому что, и противопоставить-то, выходит, было нечего!
Нет, все же, следует заметит, что в сборнике есть две серьезные статьи, авторы которых четко обозначили некоторые, наиболее близкие и понятные им болевые точки российского общества. Это Сергей Булгаков («Героизм и подвижничество») и Богдан Кистяковский («В защиту права»). Все остальное — пустое словоблудие, помноженное на какие-то совершенно безумные фантазии авторов. Так, например, Петр Струве («Интеллигенция и революция») прослеживает историю русской революционной интеллигенции аж от Степана Разина и Емельки Пугачова. А Александр Изгоев («Об интеллигентской молодежи») всерьез утверждает, что едва ли не вся проблемы общества того времени порождает «другое опасное для расы зло — онанизм». Параллели с нынешним временем напрашиваются сами собой. Ну, и практически все, как один, авторы (за исключением Кистяковского) уверены, что, как только интеллигенция начнет ходить в церковь, тут и наступит всеобщая благодать и будет все лаве, кто сколько пожелает! А крестьян и рабочих нужно оставить так, как они есть, поскольку, учить их и приобщать к культуре — это пустая трата времени и сил. У них есть своя, мужицкая культура — и другой им не надо! «Его влечет идеал простой, бесхитростной, убогой и невинной жизни; Иванушка-дурачок, «блаженненький», своей сердечной простотой и святой наивностью побеждающий всех сильных богатых и умных — этот общерусский национальный герой есть и  герой русской интеллигенции» (С.Франк)  Ну, и, в конце концов, кто-то же должен землю пахать и вкалывать в цехах! Всеобщая справедливость — это для дураков. Умный должен понимать, что в мире все от бога. Кому бог пожелал — тому имение дал, этому — завод или фабрику, а, вон тем — Газпром и Лукойл. И отбирать все это, чтобы народу  отдать — ну, совсем не по-божески!..
По сути, все усилия авторов сборника направлены на дискредитацию интеллигенции, как таковой, поскольку именно они, все эти разночинцы и студенты,  как раз и являлись движущей силой  революции 1905 года. Чтобы все было тихо и спокойно, интеллигенцию требовалось ухайдокать, то бишь, обвинить во всех смертных грехах, от нигилизма до онанизма. После прочтения «Вех» лично у меня уже никаких иллюзий не осталось. Социалистическая революция  в этой стране, как оказывается, на самом деле, была неизбежна. Философы просто не оставили стране другого выхода. Они, словно, орут все хором: «Эй! Тут Ильич, часом, не пробегал?..» Докликались.  На смену недобитой интеллигенции пришел железный кулак пролетариата — и это уже никому малым не показалось. То, что творилось в этой стране сто лет тому назад, ни чем не лучше того, что происходит сейчас. Крыша в доме не просто поехала, а провалилась. Пытаться что-то починить — бесполезно.

Цитата: «Религия так, как она приемлема для современного человека, учит, что добро в человеке всецело зависит о его свободного подчинения высшему началу.» (П.Струве)
Очень показательная для всего сборника цитата. «Религия… приемлемая для современного человека» — это, простите, что? Та самая религия, которую ныне даже коммунисты приемлют? И, ежели есть религия «приемлемая», так, выходит, есть и «неприемлемая»? Расскажите-ка нам о ней! Ну, а «свободное подчинение» — это вообще шедевр! Нечто вроде «рабской демократии» или «средневекового ренессанса». Просто киберпанк какой-то, а не философия!

Никакой это не «чистая героиня», а «лажа чистой воды».
Собственно, послушать это диск меня сподвигнула музыкальная и околомузыкальная пресса, на все лады возносящая и превозносящая достоинства новозеландской  певицы Эллы Марии Лани Йелич-О’Коннор, выступающей под псевдонимом Lorde.  Сам Дэвид Боуи,  по словам певицы, чуть ли не благословил ее.  «Когда в твоей жизни возникает такая встреча, это значит, что в судьбе завершился определенный этап. Ну а как еще воспринимать слова Дэвида, что слушать меня сейчас — это все равно что слушать завтрашний день.» — так сама Lorde рассказала о встрече с мэтром.
Странный, кстати, псевдоним, особенно для девушки. Вдвойне странно, что по-русски его пишут, как Лорд. Наверное, из опасения, что имя Лорди может вызвать никому не нужные ассоциации с горячими финскими парнями из группы Lordi. Ну, а про музыкального гения Джона Лорда, надо полагать, все уже давно забыли. А новозеландка Lorde, надо полагать, о нем даже и не слышала, иначе сгорела бы со стыда со своими жалкими пиликаниями на компьютерной клавиатуре.
Не знаю, с чем связаны восторги критиков — на мой взгляд, дебютный альбом Lorde убог до полного «не могу». На нем нет ни красивых мелодий, не интересных музыкальных ходов, об аранжировках можно говорить только в ироническом ключе, да и голос самой исполнительницы способен на что либо вдохновить разве что только пингвинов, окончательно все себе отморозивших на Южном полюсе — девушка не поет, а будто жует жвачку, бубня при этом что-то в нос. YouTube под завязку забит подобной музыкой, созданной на планшете, положенном на левую коленку, и расположенной в разделе «Домашняя самодеятельность». Лорд и близко не подступилась к уровню таких исполнительниц, как Граймс, Кимбра или Наташа Хан. Так что, серьезно обсуждать ее творчество могут разве что только те, кто восхищенно закатывает глаза под коровьем мычание Ланы дель Рей. Первый же трек диска поверг меня в безумную тоску. На третьем мною овладела неодолимая зевота —  кстати, это было нечто, под названием «Royal». Нет, не знаменитый спирт времен перестройки, продававшийся в каждом ларьке, а песенка, ставшая хитом по всему миру, возглавившая национальные чарты Новой Зеландии, Италии, Великобритании и чарт Billboard Hot 100. После пятого трека я выключил диск и, если бы он был на физическом носителе, запустил бы его в форточку. А так, просто нажал клавишу Delete. У этой музыки нет ни единого крючочка, который мог бы зацепить, ну, пусть, не за душу, но, хотя бы, за что нибудь.
Прощай, Lorde!
Прощай навсегда!
Понятно, что музыкальной индустрии требуются новые имена, но всему есть свои пределы. Если Lorde — это завтрашний день, то мне туда не надо.

Incura — канадская рок-группа, образованная  в начале 21 веке в городке Летбридж, а ныне базирующаяся в Ванкувере . Группа очень удачно сочетает в своем творчестве такие стили, как хард-рок, прог-рок и хэви-метал. Многие музыкальные ходы напоминают ранний Rush или Marillion. А временами Incura здорово смахивает на сильно утяжеленнный вариант группы Queen. Музыканты Incura, может быть, и не виртуозы, но необыкновенно техничны. В композициях Incura нет сколько-нибудь продолжительных сольных вставок, но все вместе музыканты работают как  отлично отлаженный и хорошо смазанный механизм, созданный неким безумным гением с никому непонятной целью. А сильный, яркий голос Кайла Гранингера, неизменно выступающий в виде стержня каждой композиции, своим драматическим накалом наводит на мысль о безумце, снова и снова  в отчаянии бросающемся на глухую каменную стену. Пожалуй, единственное откровенно слабое место группы — это барабаны. Как только от ударника требуется что-то большее, чем просто четко отбивать ритм, тут-то и вылезает все время что-то не то.
Странное и непонятное название  Incura появилось в результате слияния  первой части первоначального названия группы INVEIN и слова Cura — исцеляющего заклинания из игры «Последняя Фантазия». Первая запись Incura была сделана в 2003 году, а первый полноценный альбом «Swords Souls Secrets»выпущен в 2007. Нынешний одноименный альбом — второй в дискографии группы. Правда, за прошедшие годы были выпущены несколько  EP, часть из каждый содержала оригинальный материал. Почему они не были развернуты в полноценные альбомы — загадка группы. Но, может быть оно и к лучшему, то, что у группы есть какая-то своя тайна и свои мотивы для выпуска музыки в том или ином формате. Главное, что это  замечательная музыка, достойная самого пристального внимания. Причем, как мне кажется, понравится она должна поклонникам самых разных жанров.
Шесть треков из десяти, составивших новый диск «Incura», прежде выходили, опять же, в виде EP «Dark Tide From The Darkest Lullabies» в 2011, в точно таком же виде. Остальной материал на диске, насколько я могу судить, новый. Разница между старым и новым материалом на слух почти незаметна, и в целом диск слушается замечательно. Вот, только жаль, что нового так мало.

Вид с холма

Поднимаясь на высокий холм, И Хань был уверен, что с его вершины открывается чудесный вид. Поэтому он тихо улыбался, заранее радуясь тому, что ему предстояло увидеть.
Оказавшись на самом верху, И Хань увидел по другую сторону холма выжженную пустошь. Это было не совсем то, что он надеялся увидеть. Тем не менее, И Хань сел и погрузился в медитацию.
Через пару часов на холм поднялся Мэй Ли. Он каждый день, следуя своим обычным путем, поднимался на холм. А, потому, у него не было иллюзий по поводу того, что находится по другую его сторону.
Увидев человека, медитирующего на вершине холма, да еще и обратясь лицом к выжженной пустоши, Мэй Ли замер в недоумении.
-Можно ли задать тебе вопросу. уважаемый? — со всей деликатностью и осторожностью обратился к И Ханю Мэй Ли.
-Разумеется, — ответил И Хань. — Если,конечно, твой вопрос стоит того, чтобы на него ответить.
-Почему ты выбрал для медитации это  место? — удивленно спросил Мэй Ли.
-Потому, что оно ни чем не лучше другого, — ответил И Хань.
Когда Мэй Ли понял, о чем говорит И Хань, на него снизошло просветление.

Заглянувший раз в Пустоту, навеки сохранит в себе ее образ.
Прошедший сквозь Пустоту, никогда не забудет ее имя.
Подобное случается нечасто. При тщательной проверке большинство случаев, когда человек якобы вернулся из Пустоты, оказываются недоразумениями либо фальшивками. Один из достоверных случаев имел место имел место в 1963 году. 5 июля 1963 года, на улицах Страдфорда- На-Эйвоне появился странный человек, одетый а поношенную военную форму образца Первой Мировой войны. Он медленно брел по тротуару и как будто в растерянности взирал по сторонам. Хотя, вокруг не происходило ничего необычного. Был обычный солнечный летний день, люди спешили по своим делам. А те, кому нечего было, сидели на скамеечках в парке, читали газеты или жевали сэндвичи. Вы думаете, хоть кто-нибудь подошел к этому странному человеку? Хотя бы один спросил у него, кто он такой, как он здесь оказался и что он ищет?
Нет, нет и, еще раз, нет!
Никто не обращал на него внимания, словно он находился в Абсолютной Пустоте!
Позже, когда расследованием сего странного случая занялось  Агентство, то самое, Секретное Правительственное Агентство, которое занимается расследованием подобных странных случаев, выяснилось, что никто не знает ни имени таинственного незнакомца, ни куда он в конце концов исчез.
Представляете?
Человек пришел из ниоткуда и ушел в никуда. И никому до этого не было дела.
Абдул Альхазред считал, что у нас недостаточно сил для того, чтобы противостоять Пустоте.  Алистер Кроули полагал, что нам попросту нечего ей противопоставить. Джон Ди был уверен, что у подавляющего большинства людей нет желания бороться с Пустотой. Поэтому, рано или поздно, Пустота поглотит нас всех.

Любой фильм Питера Гринуэя по-своему уникален и достоин внимания. Гринуэй выработал свою, неповторимую киностилистику, развитием и совершенствованием которой он и занимается на протяжении всей своей режиссерской карьеры. Полностью воспроизвести стиль Гринуэя, разумеется, абсолютно  невозможно, тут нечего даже пытаться. А, вот, придуманные им изобразительные приемы и ходы весьма активно используются многими кинематографистами.

«Гольциус и Пеликанья компания» — один из лучших фильмов Гринуэя, в котором ему удалось использовать едва ли не все свои фирменные приемы: совершенно фантастический, сюрный видеоряд, замечательную музыку, дополняющую и даже как будто расширяющую картинку, и странную, ни на что не похожую историю, которую иначе, чем он, и не расскажешь. Ну, и, конечно же, как почти всегда у Гринуэя, картина исключительно провокационная. На этот раз режиссер подверг препарированию Библию. Которая под завязку наполнена всем тем, против чего истово выступают проповедники слова Божьего. То бишь, секс, секс, и, еще раз, секс. Секс в самых разных своих проявлениях. Прелюбодеяние, инцест, измена, педофилия, проституция, некрофилия, гомосексуализм — всему в Библии нашлось место и время.  Складывается впечатление, что авторы книги сей не мыслили жизни без секса. Что, в общем, абсолютно правильно — без секса сама жизнь была бы невозможно. А, следовательно, и Библия никогда бы не была написана. Все библейские истории настолько глубоко пропитаны сексом, что герою фильма, Гольциусу, приходит в голову великолепная идея — напечатать иллюстрированное издание Библии и стихов Овидия. Проиллюстрировав, разумеется, самые пикантные моменты.

Деньги на это предприятие он хочет занять у маркиза Эльзасского, известного покровителя искусств. В качестве наглядной иллюстрации будущего издания Гольциус и его Пеликанья компания актеров демонстрируют маркизу шесть сцен из Библиии. Каждая из которых влечет за собой самые неожиданные последствия. Декорации, в которых происходит все действо — это еще один фирменный прием Гринуэя. Ему всегда удается создать мир одновременно абсолютно реальный и до абсурда фантастический. Границы между сценой и зрительным залом не существует. Театральное представление и реальная жизнь постоянно переплетаются и перетекают друг в друга.

Настоящее искусство может быть вызывающим, даже провокационным, но оно по природе своей не может быть пошлым. Потому что, пошлость — это уже не искусство. Пошлость олицетворяет в фильме маркиз, который способен лишь на то, чтобы прилюдно испражняться, но при этом мнит себя знатоком искусства. Его пугает и приводит в ярость то, чего он не может понять и на что он сам не способен.  И именно он являет собой ответ на вопрос почему святые отцы церкви постоянно придают секс, даже самый что ни на есть традиционный, остракизму?

В удивительные времена мы живем. Во время просмотра фильма я постоянно ловил себя на мысли: «Вот этот эпизод уже тянет на статью… А этот — на две… А этот — аж на три сразу!». И ведь это был фильм бесспорного  классика мирового кинематографа! Чудо, что Гольциус со своей Пеликаньей компанией вообще добрались до нашей угла, погрязшего в традиционном мракобесии, заросшего ханжеством и пошлостью. Не библейское, конечно, но все равно, чудо. Так что, фильм Гринуэя  «Гольциус и Пеликанья компания», помимо того, что необычайно интересен, умен и красив, для нас еще и чрезвычайно актуален. Ну, а сам Гринуэй после этого фильма для меня окончательно утвердился в звании неоспоримого гения.