Закусочная Алексея Калугина

Невероятно унылое кино.

Смотреть его — это все равно, что планомерно разрушать свой мозг. Потому что, чем дальше — тем глупее оно становится. А к концу уровень идиотизма начинает зашкаливать за все мыслимые пределы.

И, если бы только это!

Ну, ладно, давайте обо всем по порядку.

Недалекое будущее. Некий тип, занимающийся тем, что пишет письма за других, причем, не кустарно, а на основе некой серьезной коммерческой фирмы, устанавливает себе на комп новую операционку с искусственным интеллектом. И влюбляется в нее.

Хорошо, это я еще могу понять. Как некую метафору вечной грусти, одиночества и т.п.

Дальше — роман с использованием всех клише стандартных мелодрам.

Потом — операционка уходит от нашего героя.

Это уже на уровне маразма. Тут даже никакая метафористика не помогает.

В чем суть — докопаться невозможно.

Фантазировать можно — но все фантазии упираются в стену бреда.

Но главная беда даже не в этом!

О любви человека и операционной системы, я уверен, можно было бы снять отличный фильм.

Если:

а) написать хороший сценарий,

б) снять, в конце-то концов, кино!

Кино — это, в первую очередь, искусство визуализции. Кино мыслит не словами, а образами.

Спайк Джонз, видимо, об этом забыл.

Хоакин Феникс — замечательный актер. Но любоваться его депрессивно-кислой физиономией на протяжении 2-х часов — это уже явный перебор. Порой его сменяет не менее кислая физиономия Эми Адамс. И это все.

Где видеоряд, товарищ режиссер? Это же кино, а не театр одного актера!

Нет ответа.

Можно выключить видеоряд и слушать фильм как радиопьесу.

Нет, правда, я проверял!

Но даже так дико скучно.

Кино — в ауте.

Кино?

О, нет, это я оговорился.

Давно не видел подобной бесхребетной и никчемной убогости.

Просто поверить невозможно, что это уныло-депрессивное убожество сотворил тот же режиссер, снявший в свое время «Адаптацию» и «Быть Джоном Малковичем».

Малоизвестный, но при этом, один из лучших фильм великого Оливера Стоуна. По совершенно непонятной для меня причине не преобретший культовой славы «Взвода», «Сальвадора» и «Прирожденных убийц».
В «Ток-радио» доведены до абсолюта все излюбленные приемы Стоуна. Хотите узнать, что такое Оливер Стоун в кино — непременно посмотрите «Ток-радио». Фирменный знак Стоуну — это умение рассказать историю, на первый взгляд вполне обыденную, если не сказать более, заурядную, так, что она превращается в высокую драму, кипящую и брызжущая шекспировскими страстями, так, что никто не может оставаться равнодушным. К сожалению, в последние годы он это свое мастерство подрастерял. Но 80-е — это первый пик, покоренный Оливером Стоуном.

«Ток-радио» — это, можно сказать, камерная драма. Действия разворачиваются в течении двух дней и почти все события происходят в радиостудии, из которой еженощно выходит в эфир популярный техасский радиоведущий Барри Шамплин. Девяносто процентов хронометража фильма — это почти документальный показ работы Барри в студии. Мастерство Шамплина заключается в умении провоцировать своих собеседников, звонящих в прямой эфир. Он не стесняется говорить о наркотиках, о гомосексуалистах, о евреях, о неграх, о фашистах — обо всем том, что несколькими годами позднее навсегда исчезнет из эфира по причине крайней неполиткорректности.

За те два дня, что режиссер дает нам возможность понаблюдать за работой Шамплина, зрителям становится жутко от осознания того, насколько же безумен окружающий нас мир. Каково же тогда Шамплину, которому приходится погружаться в это безумие из дня в день?
Правда и ложь, любовь и ненависть, черное и белое, добро и зло — все превращается в безумную карусель, когда Барри Шамплин садится за свой микрофон. По сути, он выполняет работу психоаналитика, вытаскивая потаенные страхи и скрытые желания своих слушателей. За это его любят и ненавидят одновременно. Вот, только зла и ненависти в мире от этого не становится меньше. Один Барри Шамплин не в состоянии вычистить авгиеавы конюшни,что зовутся современном миром. Да, собственно, он к этому и не стремится. Он пытается разобраться хотя бы в себе самом.

Как не странно, за 25 лет фильм не только не утратил своей актуальности, но ста еще более злободневным. Ведь теперь у нас есть интернет, куда все мы канализируем свои проблемы и комплексы. Да и мир за прошедшие годы не стал добрее. Разве что только политкорректность — сегодня Барри Шамплину не позволили бы даже пальцем касаться те тем, что во 80-х он во всеуслышание обсуждал со своими в меру  безумными собеседниками.
Фильм — бесспорный шедевр.

Lizzie Borden took an axe

And gave her mother forty whacks.

When she saw what she had done,

She gave her father forty-one.

В 1892 году 32-летняя Лиззи Брорден была обвинена в том, что она зарубила топором своего отца и мачеху. Криминалистика в те времена прибывала в зачаточном состоянии. Не смотря на обилие вещественных доказательств и косвенных улик, Лиззи Борден была оправдана присяжными, а убийство так и осталось нераскрытым.

Зато имя Лиззи Борден сделалось нарицательным — с тех пор каждого убийцу с топором сравнивали именно с ней.

Лиззи унаследовало все имущество отца. Она не вышла замуж и не имела детей. Скончалась Лиззи Борден в 1927 году в возрасте 66 лет.

Фильм рассказывает реальную историю Лиззи Борден. Единственным художественным допущением в нем является лишь то, что создатели фильма все же намекают на виновность Лиззи, в то время, как на самом деле вина ее так и не была доказана. Фильм с почти документальной точностью рассказывает события, предшествующие трагедии, сам день убийства, ну, и, разумеется, все то, что за этим последовало. С особой тщательностью показана работа следователей и криминалистов, которые, как могли, пытались расследовать это загадочное дело.

И, все же, фильм — не просто псевдодокументальная реконструкция событий, а художественное произведение. Главный акцент в нем сделан не на криминальную составляющую, а на взаимоотношения персонажей, исходя из которых, зритель и должен делать вывод о виновности тех или иных действующих лиц.

Фильм делался для ТВ, поэтому не может похвастаться особым размахом съемок. Но весь небольшой бюджет был израсходован с толком и с умом. Даже зная наперед историю Лиззи Борден, наблюдать за событиями на экране чрезвычайно интересно. И едва ли не главная заслуга в том актеров, каждый из которых сумел буквально несколькими штрихами очень четко обозначить характеры своего персонажа.

Но, несомненная звезда в этом фильме — исполнительница заглавной роли Кристина Риччи. Балансируя на тонкой грани между невинностью и маниакальной жестокостью, она заставляет зрителей постоянно менять мнение о роли своей героини в жестком убийстве. И даже когда создатели фильма показывают в виде флешбеков непосредственные сцены убийства с участием Лиззи, возникает мысль, а что, если это только игра ее воспаленного воображения?

Была ли Лиззи Борден убийцей или нет — каждый может решить для себя сам. Окончательного ответа на этот вопрос не существует. А, если бы он существовал, то не было бы и загадки Лиззи Борден.

Настоящая Лиззи Борден выглядела вот так.

«Наш любимый Ленин

Счастье детям дал,

Мирно жить и дружно

Всем он завещал.»

(Г. Гриненко)

Это кадр из фильма «Синяя тетрадь», снятого в 1963 году Львом Кулиджановым.

В роли Ленина — Михаил Кузнецов. Сыгравший за всю свою кинноактерскую карьеры всего две роли. И обе — Ленина.

Ну, с Лениным — с ним все ясно. Ленин — он Ленин и есть. Борода, лысина, хитрый прищур — визуальный стандарт.

А кто этот мальчик, что так доверчиво прильнувший к Ильичу?

В кино мальчика зовут Коля Емельянов. А сыграл его 11-летний Виталий Чуркин.

Тот самый Виталий Чуркин, что с безнадежной последовательностью отстаивает официальную линию Кремля на международном уровне. Официально его должность называется так: постоянный представитель Российской Федерации при Организации Объединенных Наций.

В детстве Чуркин был ребенком-звездой. Ну, прямо как Ширли Маклейн. Или — Майкл Джексон. Вот, только надолго его звездности не хватило — сошел с дистанции после трех фильмов. Два из которых входят в объемный блок Советской Ленинианы. А, вот, дипломатическая карьера, как видно у Чуркина задалась.

Собственно, теперь понятно, где зарыты корни отечественной дипломатии. Все там же, где и сорок и пятьдесят, и семьдесят лет назад — в заветах Ильича, коротко и емко сформулированных Оруэллом:

Свобода — это рабство!

Война — это мир!

Незнание — сила!

За примерами далеко ходить не надо. Не далее как сегодня постоянный представитель России в ООН Виталий Чуркин предложил отказаться от термина «мародеры» в отношении граждан, присвоивших себе вещи погибших при крушении малайзийского авиалайнера в Украине. «Почему это делается? Почему собирают местные жители что-то? Потому что это падает им на голову буквально», — заявил Чуркин.

Тут все мы разеваем рот и медленно, задумчиво произносим: Так, вот ты какой, товарищ Чуркин!

Фильм привлекает внимание, в первую очередь, набором хороших, даже отличных актеров: Уиллем Дэффо, Вуди Харрельсон, Кристиан Бейл, Форест Уиттакер, Зои Салдана, Сэм Шепард.

История не блещет особой оригинальностью. Но, как бы то ни было, это история о мести — третий по значимости сюжет всей мировой литературы.

Казалось бы, что еще нужно, чтобы сделать хороший фильм?

Оказывается, нужен еще и режиссер.

Скотт Купер с задачей не справился. Ну, то есть, абсолютно.

История в его изложении оказалось неоправданно затянутой и скучной. Ей откровенно не хватает глубины, напряженности и динамики. Актеры же, при всем желании не смогли продемонстрировать соответствующий их статусу уровень игры, потому что играть-то им, собственно, нечего. К каждому персонажу можно булавкой приколоть карточку с обозначением их характера: Кристиан Бейл — «хороший», Уиллем Дэффо — «плохой», Вуди Харрельсон — «злой». Герои получаются такими же плоскими, как эти карточки, скучными и неинтересными. Ну, как может быть интересен герой, каждый поступок которого абсолютно предсказуем? «Хороший», конечно же, остановиться, чтобы погладить бродячую собаку, а «плохой», разумеется, отнимет у ребенка чупа-чупс.

Кроме того, сюжет уж очень здорово напоминает вольный пересказ знаменитого «Охотника на оленей» Майкла Чимино. Олени — в наличии, охотники — тоже. Несчастная любовь — имеется. Вместо Вьетнама — Ирак. Вместо «русской рулетки» — кулачные бои.

Одним словом, фильм не бездарный, но мучительно скучный. Совсем не из тех, что тянет пересмотреть. Даже спустя какое-то время.

Главный герой фильма — священник Джеймс Лавелл (Брендан Глисон), служащей в приходе крошечного городка, затерянного где-то на побережье, среди ирландских скал.

Начинается фильм с того, что на воскресной исповеди священника обещают убить. В следующее воскресенье. Священник по голосу узнает того, кто ему угрожает. Но зрителям его не показывают.

День за днем, проходит неделя. В течении которой священник выполняет свои обычные обязанности.

Хотя, это только так говорится, что обязанности, мол, обычные. На самом деле, наш священник сам по себе человек в высшей степени необычный. Не просто не укладывающийся в привычные рамки, а активно ломающий их. То, как он понимает смысл своего служения Господу, на первый взгляд, кажется чем-то необычным, если не сказать более того — экстравагантным. Хотя, на самом деле, он делает именно то, что и должен делать истинный священник, а не пустой долдон, тупо повторяющий однажды заученные слова. Наш священника служит Господу через службу людям, с которыми он встречается изо дня в день. И люди эти далеко не святые. Скорее даже, все они грешники. И именно поэтому им позарез нужен священник, которому они могли бы исповедаться в своих греха. Хотя, сами они этого и не понимают. А потому, исповеди их носят весьма своеобразный характер. Как, например, обещание убить священника за то, что он никогда не совершает плохих поступков.

И это не шутка. Обещание вполне серьезно. И так же серьезно к нему относится священник. Но он продолжает общаться со странными обитателями городка, один из которых его потенциальный убийца, как будто ничего не произошло.

С одной стороны, это детектив в духе Агаты Кристи. Попробуйте угадать убийцу среди довольно ограниченного числа действующих лиц! У меня не получилось. Я даже не смог выбрать кандидата на эту роль.

Но, в то же время, «Голгофа» — это нечто гораздо большее, нежели обычный детектив. Фильм поднимает целый пласт моральных и нравственных проблем. Одна из главных среди которых, это вопрос о роли церкви в современном обществе.

Нужна ли нынешним людям церковь? Возможно, что и нет. Недаром ведь, когда горит церковь в городке, прихожане наблюдают за этим, оставаясь совершенно безучастными.

А, вот Джеймс Лавел никого не оставляет равнодушным. Он для каждого находит нужные слова, каждого умеет задеть за живое. Причем так, что один хватается за биту, а другой — за пистолет.

Снял фильм ирландский режиссер Джон Майкл МакДона, пару лет назад уже отметившийся весьма неплохим фильмом «Однажды в Ирландии». Но «Голгофа» — это уже настоящая, мощная работа зрелого мастера. Сценарий, написанный все тем же МакДонаном, включает в себя череду блестящих диалогов, каждая фраза их которых — готовый афоризм.

Помимо Глисана, который уже стал ирландским брендом, как пиво «Гиннесс», в фильме снимались Келли Райлли, Дилан Моран, Крис О’Дауд, Эйден Гиллен, М.Эммит Уолш — ну просто звездопад какой-то!

Однако, «Голгофа» — не просто исключительно талантливо сделанный фильм. Это один из тех редких фильмов, которые являются этапными, поскольку определяют уровень кинематографа в целом. Фильм, который, в отличии от кэмероновских «смурфиков», нельзя пропустить.

Питер Берг очень любить снимать перестрелки. И в этом фильме он оторвался по полной.

Помните его «Морской бой»?

«Уцелевший» значительно хуже.

Фактически фильм — это одна большая перестрелка, перемежающаяся дополнительными сценами, которые должны придать ему видимость сюжета.

Хотя, на фиг он кому нужен, этот сюжет, когда здесь такая пальба!

Сначала нам минут двадцать показывают быт и этапы большого пути «морских котиков». Затем мы уже оказываемся в Афганистане, где группу этих самых «морских котиков» забрасывают в тыл моджахедам, чтобы пристрелить там некого очень мерзкого эмира. Что-то, разумеется, идет не по плану и бравым «морским котикам» приходится вести бой не на жизнь, а на смерть с превосходящими силами противника.

Кстати, я не специалист, поэтому хотел бы поинтересоваться, в Афганистане, вообще-то елки растут? Честно говоря, заросшие хвойными деревьям склоны как-то плохо вяжутся с моим представлением о Афганистане. Скорее уж, это какие-то Скалистые горы.

Ладно.

Стрельба.

Стрельба по разным направлениям.

Стрельба из положения стоя, лежа, на корточках и… Ну, в общем, все, что вам приходит в голову. В этом плане режиссер не обманывает ожиданий зрителя.

Стрельба занимает львиную долю хронометража фильма. Смотреть на это так же тоскливо и муторно, как если бы это был фильм о жизни дантиста, в котором на протяжении сорока пяти минут врач рвет пациенту зуб.

Все.

Марк Уолберг выжил.

Удивляет, разве что запредельно высокие рейтинги фильма, как а «Кинопоиске», так и на IMDB. На мой взгляд фильм может представлять интерес разве что только для напрочь завернутых фанатов пейнтбола и тринадцатилетних подростков, так и не успевших наиграться в войнушку.

Фильм — полная фигня.

Пожалуй, единственное его достоинство — это не зашкаливающий уровень пафосности, столь характерной для патриотических американских боевиков.

Итак, что мы ждем от нового фильма Терри Гиллиама?
От любого нового фильма Терри Гиллиама, а не от какого-то конкретного?
Первое — разумеется, это должен быть шедевр.
Второе — это должно быть яркое и незабываемое зрелище.
Третье — это должно быть нечто настолько фантастическое, что никому, кроме Терри Гиллиама, разумеется, никому и никогда не пришло бы в голову снять подобное.
Раз, два, три — готово!

«Теорема Зеро» приглашает зрителей заглянуть в выокотехнологичный, но жуток забюрократизированный мир, очень похожий на тот, что однажды уже показал нам Гиллиам в фильме «Бразилия».

Вполне возможно даже, что это тот же самый мир. Но видим мы его теперь в ином ракурсе. Если в «Бразилии» Гиллиам стремился продемонстрировать саму механику бюрократической системы, то в «Теореме Зеро» сделан акцент на человека. На самого обычного человека по имени Коэн Лет (Кристофер Вальц). Совсем не бунтаря. На человека, даже не помышляющего о том, чтобы бороться с системой, потому что система давно уже его раздавила и перемолола. То, что мы видим — это даже и не человек вовсе, а  какое-то жалкое его подобие. Оболочка, наполненная воздухом.

Но этот получеловек оказывается нужен системе, поскольку только он способен решить Теорему Зеро. То есть, познать Ничто. А познавший Ничто — познает бога. А, может быть, сам станет богом.
Пересказывать сюжет фильма — абсолютно бессмысленно. Потому что его нужно видеть. Просто необходимо видеть!  Терри Гиллиам, как никто иной, понимает несколько синтетическим искусством является кинематограф, воздействующий на зрителя сразу через зрение и слух.  И он блестяще умеет пользоваться всеми его возможностями. Сюжет у Гиллиама настолько плотно слит с видеорядом, что разделит их не представляется возможным. Одно без другого не работает.

История Коэна Лета воспринимается не только через сюжет но и визуально. Ну, а Гиллиам — мастер визуализации. Каждый кадр у него до предела насыщен деталями, деталями и детальками. Каждая из которых находится точно на своем месте и выполняет исключительно важную функцию.

Как и во всех других фильмах Гиллиама, в «Теореме Зеро» собраны талантливейшие актеры. Даже второстепенные роли у него играют мастера. Тут и Тильда Суинтон, и  Дэвид Тьюлис, и Мэтт Дэймонд, и Мелани Тьери. Но, все же, «Теорема Зеро» — это бенефис Кристофа Вальца. Мы и прежде знали, что Вальц хороший  актер. Но такого Вальца как в «Теореме Зеро» нам видеть еще не доводилось! Гиллиам позволил в полной мере открыться его актерскому таланту. И теперь уже можно без всяких сомнений и натяжек говорить, что Вальц — это Актер с большой буквы.

Ну, а «Теорема Зеро» —  фильм гениальный в свое непредсказуемости, изощренности и смысловой многоплановости.
Вернее, еще один гениальный фильм от Терри Гиллиама.

Кадыров на днях запостил в своем Инстаграме посмертную фотографию Доку Умарова.

Посмотрел я на нее и аж сердце захолонуло — до чего же знакомое лицо!
Ну, просто, как будто прямо сейчас из мавзолея, что на площади на Красной.

Одно и то же лицо. Только борода давно не стрижена.
Ну, так, в целях конспирации, как известно, Ильич бывало, что и вовсе со свой классической бородкой расставался.
В общие, теперь я весь в сомнениях.
То ли Ильича из гробницы умыкнули  и показывают честному люду с накладной бородой, выдавая за Доку Умарова. То ли — просто страшно подумать! —  в мавзолее не тот лежит?