27
Май 14

Человек в коконе (5)

Дали Рождение нового человека

        Я понимаю, более того, я согласен с тем, что возможны взаимоисключающие взгляды на один и тот же предмет. Причем, чисто теоретически, возможна даже такая ситуация, когда любая из существующих точек зрения будет в такой же степени верна, в какой и неверна. То есть, когда каждый из нас видит ровно половину истины.

Он считает, что истина безраздельно принадлежит ему. И любые попытки покуситься на нее воспринимает, как провокацию, направленную против него лично.

Я пытаюсь встать на его точку зрения. Хотя бы из чистого любопытства. И отказываюсь от этих попыток только после того, как убеждаюсь в том, что это абсолютно невозможно. Для того, чтобы воспринимать реальность так же, как и мой оппонент, я должен не просто смириться с тем, что сошел с ума, а признать, что безумие — это норма.

Он готов согласиться с тем, что я не в своем уме, если не могу принять его точку зрения, а доводы его кажутся мне совершенно неубедительными. Он даже не собирается отстаивать свою правоту, поскольку уверен в том, что прав. И уверенность в собственной правоте является для него неоспоримым доводом в пользу того, что он прав. Ему представляется глупым спорить с тем, что сам он считает очевидным.

Я отдаю себе отчет в том, что объективной картины реальности, как таковой, нет и быть не может. Реальность объективна сама по себе, однако восприятие ее строго субъективно. Поэтому, говоря о чем бы то ни было, не следует даже делать вид, что мы знаем, что такое объективная реальность. Нужно всего лишь договориться о общих понятиях.

Он считает это излишним. Ему достаточно тех определений, которые у него имеются. Если я не согласен с ними, то это уже мои проблемы. Он продолжает использовать свою терминологию, не обращая внимания на то, что постоянно занимается подменой понятий. Ему не нужна четкая, ясная и определенная терминология. Более того, определенность его пугает. Потому, что когда слово определяет одно конкретное понятие, оно, к сожаление, уже не может определять ничего другого. А он привык иметь дело с размытыми смыслами. Зачастую он использует те или иные слова вообще не задумываясь о их смысловом наполнении. Для него имеют значение не слова, а некие образы, которые, как ему кажется, стоят за словами. На самом деле образы эти порождены его подсознанием. Поэтому они легко могут меняться в зависимости от самых разных причин, как внутренних, так и внешних. Отсюда — инверсия смысла, заключенного в конкретных, казалось бы, терминах.

Ну, и, наконец, я вижу то, о чем говорит мой оппонент, вот только оцениваю то, что вижу, иначе, не так, как он того хочет.

Он же зачастую вообще не видит того, о чем говорю ему я. Поэтому ему кажется, что в моих словах не содержится смысла.

Все это говорит о том, что с его коконом серьезные проблемы. Он уже не просто корректирует восприятие реальности — он искажает саму картину окружающей действительности. Убирая их нее отдельные элементы. А те, что остаются, меняет на полной их противоположности.

В восприятии моего оппонента, мир, как носок, выворачивается наизнанку.

И это может повторяться ни один раз.

То, что вчера казалось абсолютно невозможным, сегодня становится нормой. Более того, возникает уверенность, что так было всегда. Что иначе просто не может быть. Что реальность такова, какой она ему видится, и спорить с этим абсолютно бессмысленно!

Это уже не взгляд на мир, а мировоззрение, порожденное уверенностью в том, что видение мира, навязанное ему коконом, является его собственным,

В какой-то мере, так оно и есть. Ведь коконы являются частью нас самих. И мы сами должны следить за их настройками.

Если я сяду за руль машины, не проверив, в порядке ли у нее тормоза, но будучи абсолютно уверен в том, что тормоза исправны, и в итоге попаду в аварию, то чья в том будет вина?