Закусочная Алексея Калугина

Издательская марка (говоря современным языком — логотип издательства) Кристофера Фрошауэра (1490-1564), швейцарского типографа, работавшего в Цюрихе в первой половине XVI века.

Что-то совершенно сюрреалистичное!

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?
За дверью бессмысленно все, особенно — возглас счастья.
Только в уборную — и сразу же возвращайся.

О, не выходи из комнаты, не вызывай мотора.
Потому что пространство сделано из коридора
и кончается счетчиком. А если войдет живая
милка, пасть разевая, выгони не раздевая.

Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.
Что интересней на свете стены и стула?
Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером
таким же, каким ты был, тем более — изувеченным?

О, не выходи из комнаты. Танцуй, поймав, боссанову
в пальто на голое тело, в туфлях на босу ногу.
В прихожей пахнет капустой и мазью лыжной.
Ты написал много букв; еще одна будет лишней.

Не выходи из комнаты. О, пускай только комната
догадывается, как ты выглядишь. И вообще инкогнито
эрго сум, как заметила форме в сердцах субстанция.
Не выходи из комнаты! На улице, чай, не Франция.

Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были.
Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели,
слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся
шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса.

1970

К давнему спору о том, способны ли писатели предсказывать будущее. В данном случае Ванга в обнимку с Глобами тихо плачет в углу — они про коронавирус ничего не знали.

Вот еще одна удивительная книга. Это Коран, переписанный вручную золотом на прозрачном шелке. Тончайшая, поистине ювелирная работа выполнена художницей из Азербайджана Тунзале Мамедзаде.

Вот такого роскошного Шерлока Холмса в стиле ретро выпускает Лениздат. Иллюстрациями Антона Ломаева. Даже подумать боюсь, сколько это будет стоить.

Это сегодняшний скриншот из «Лабиринта». Если увеличить изображение, можно все четко разглдяеть. А именно. Впервые публикующийся новый роман Стивена Кинга. Пока можно сделать только предзаказ. Но при этом у книги уже читательский рейтинг 10!

Это как? Авансом, что ли?

Кто бы думал, что болезнь может заставить читать классику. Но с фактами не поспоришь. Из-за коронавируса в Европе подскочили продажи романа Альбера Камю «Чума» .

В конце января — начале февраля продажи книги выросли в три-четыре раза по сравнению с прошлым годом. В Италии «Чума» поднялась в рейтинге бестселлеров с 71-го места на 3-е.

Ну, хоть какая-то польза от этой напасти.

Нет, ну я все понимаю. Бесконечное падение покупательской способности, падение тиражей до исторических минимумов. Издательствам приходится крутиться, чтобы держаться на плаву. Кто как может. Но это, по-моему, уже полный зашквар. Издательство «Эксмо / Бомбора» выпускает одну и ту же книгу не только с двумя разными обложками, но и под двумя разными названиями!

Гениальный маркетинговый ход? По-моему, обычная разводка покупателей. Коммерция коммерцией, но нужно все же и честь знать.

Роскошное издание! А за томом Эдгара По на полках еще что-то интересное стоит.

Книга представляет собой расшифровку магнитофонных лент, записанных в ходе лекций, которые Василий Аксенов читал в Университете Джорджа Вашингтона в 1982 году. Темой лекций является русская литература в период от начала Хрущевской оттепели и до ее завершения. И это необыкновенно интересно, поскольку на самом деле Аксенов не читает лекции в академическом понимании, а травит байки о том времени, рассказывает о тех событиях, участником которых был он сам, о людях, с которыми встречался и был хорошо знаком. Судя по текстам, приведенным в книге, рассказчик Аксенов от бога. И можно только позавидовать тем, кто слушал его выступления вживую. Говоря о тех или иных писателях, Аксенов не стесняется в оценках, очень точно разводя при этом в стороны оценку человеческих качеств и оценку, как литератора. Даже канонизированные столпы русской литературы в его лекциях предстают совсем в ином, непривычном для многих свете. При всем при том, лекции Аксенова не превращаются в сборник литературных анекдотов. Через все свои выступления он проводит четкую линию, дающую понимание того, сколь сложным и непростым путем шла русская литература даже на током коротком временном отрезке, пришедшемся на период оттепели. Аксенов приводит интересный тезис о том, что молодые литераторы периода оттепели, попросту переступив через период 30-50-хх годов, начали выстраивать мост с литературой Серебряного века, именно оттуда черпая свое вдохновение. Но процесс это не получил своего закономерного развития, поскольку был зарублен с окончанием оттепели. Не менее интересным представляется лично для меня мнение Аксенова о том, что вообще представляет собой художественная литература и каковы пути ее современного развития. Аксенов твердо уверен, что русская литературе это часть европейской литературы и может развиваться только в этом русле. И это утверждение он блестяще доказал всем своим творчеством.

Книга замечательная во всех отношениях и читается необычайно легко, поскольку, как уже было сказано, это не сухие академические лекции, а живой, интересный обеим сторонам разговор. Лекции эти были прочитаны до начала перестройки, когда многих находящихся в эмиграции соотечественников накрыла благостная волна новой оттепели и появились радужные мечты о том, что на это раз это навсегда. Поэтому Аксенов предельно жесток и не лицеприятен в своих оценка той роли, которую пыталось играть государство в литературном процессе.

Единственный недостаток книги — отсутствие отдельных фрагментов выступлений. Но с этим уже ничего не поделать — технические возможности того времени были значительно скромнее нынешних. Видимо, тому, кто вел записи, временами просто не хватало пленки.

Цитата:

«Художественность всегда уникальна. <…> Литература, которая ставит художественность на второй план, передвигая так называемую правду на первый, всегда оборачивается фальшью.»

Третья из выпущенных Эксмо книг прошлогоднего Нобелевского лауреата Ольги Токарчук «Последние истории», на мой взгляд, является наиболее сложной для восприятия. И читается она не в пример труднее двух предыдущих. Причина не в языке, которым Токарчук владеет блестяще, а в теме, которую она выбрала для своей книги. «Последние истории» невероятно мрачная книга, поскольку посвящена теме смерти.

В своей обычной манере Токарчук строит роман из трех истории, связанные только тем, что героями ее являются представители трех поколений одно семьи. Условно — бабушка, мать и дочь. Вторая часть (бабушка), самая большая и, по всей видимости, очень важная для писательницы. Героиней ее является украинка, вышедшая замуж за поляка и вынужденная вместе с ним бежать из родных мест после советской оккупации. Ее воспоминания накладываются на внутреннее переживание или, скорее, осознание смерти близкого человека, мужа, тело которого лежит несколько дней на холодной веранде, потому что дорогу к их дому замело снегом. Первая часть (мать) является описанием посмертного опыта. И это, пожалуй, самая жутка часть книги. В третьей части (дочь) речь идет о смерти мало знакомого, фактически чужого человека.

Как писатель и как стилист Ольга Токарчук, как всегда, на высоте. Но для того, чтобы прочесть эту книгу, требуется немалое мужество. Потому как Токарчук совершенно беспощадна, как к себе самой, так и к читателю.