Гренадер, проживающий в Сочи,
Подрезая усы покороче,
Произнес громко вслух,
Потому что был глух:
Я лишаю вас всех полномочий!
* * *
Адвокат, снявший дачу под Ялтой,
Обзавелся прислугой горбатой.
О далеких мирах,
О бескрайних морях
Он мечтал, заложив уши ватой.
* * *
… Всего одна-две главы Диккенса, прочитанные с утра, задают чудесное настроение на весь день.
… Роман Янна Мартела «Жизнь Пи» чудесным образом помогает бороться с бессонницей. Именно это его удивительное свойство было по достоинству оценено жюри Букеровской премии в 2002 году.
… Игорь Андронович Вильчиков, проживающий в городе Великие Луки, имеет законное право гордиться тем, что за всю свою жизнь не прочитал ни одного романа Умберто Эко. В то время, как Умберто Эко, увы, не может похвастаться тем, что не читал книг Игоря Андроновича Вильчикова, поскольку последний книг вообще не пишет.
Когда умер Цуй Цуй, собрались все его родственники. Они смотрели на покойного, и каждый думал о своем.
«Наверное, он счастлив, покинув этот жестокий мир, где каждый новый день приносит только новые страдания», думал один.
«Должно быть, он жутко расстроен из-за того, что всего неделю не дожил до своего дня рождения», думал другой.
«Он прожил счастливую жизнь», почему-то решил третий.
«Он прожил хорошую жизнь», считал четвертый.
«Не было в его жизни ничего хорошего», мысленно не соглашался с ним пятый.
О чем-то своем думали, глядя на покойного, шестой, седьмой, восьмой и девятый.
А Цуй Цуй ни о чем не думал. Цуй Цуй умер и ему было все равно.
Пустота — лучший способ познать самого себя.
Двигаясь сквозь Пустоту, ты не можешь понять, в правильную ли сторону идешь? Не ведаешь, далеко ли продвинулся? И понятия не имеешь, куда, собственно, направляешься?
В подобной ситуации обостряются чувства. Главным из которых является интуиция. Пустота непостижима для разума. Но ее можно ощутить. Примерно так же, как мы ощущаем вкус воды, у которой на самом деле нет никакого вкуса.
Интуитивное восприятие Пустоты позволяет смириться с неизбежным, поскольку Пустота неизбежна по своей природе.
Если Пустота хоть на что-то похожа, то похожа она на плотно сжавшую створки раковины устрицу, внутренне пространство которой заполнено черничным желе. Естественно, эта аналогия срабатывает, если ты сам находишься не снаружи, а внутри. Стороннему наблюдателю совершенно невозможно ощутить Пустоту. Того же, кто внутри, Пустота способна ошеломить и очаровать одновременно.
Жизнь в Пустоте степенна и размеренна. Здесь, если что-то и случается, то исключительно спонтанно и спорадически. Погрузившись в Пустоту, ты ощущаешь не себя в Пустоте, а Пустоту в себе. Именно поэтому Общая Теория Пустоты до сих пор не создана, а «Единая История Пустоты» не написана.
Как-то раз Бо Су обратил внимание а то, что, когда он куда-то торопится, то непременно опаздывает, а когда никуда не спешит, то всюду успевает вовремя. Подумав, он сделал из этого наблюдения далеко идущие выводы. Так, например, он решил, что, чем меньше ешь, тем лучше наедаешься; чем меньше тратишь, тем больше получаешь; чем меньше говоришь, тем красноречивее становишься. И, что самое главное, чем меньше думаешь, тем умнее делаешься. Бо Су прожил долгую и, вроде бы, счастливую жизнь, но, в конце концов, разумеется, умер. Соседи запомнили его, как вечно голодного, жадного и глупого молчуна. Который, к тому же, везде и всюду опаздывал.
В конце коридора находилась маленькая деревянная дверца, протиснуться в которую мог разве что только подросток, да и то лишь бочком. Эрих фон Штохмайер взялся за дверную ручку в форме кольца и потянул на себя. Железное кольцо осталось у него в руке. А, когда он посильнее сжал пальцы в кулак, насквозь проржавевшее железо рассыпалось в прах. Эрих фон Штохмайер самодовольно усмехнулся, с размаха ударил кулаком в дверь и — взвыл от боли в расшибленных костяшках. Дерево оказалось куда прочнее железа. Эриху пришлось как следует покорпеть для того, чтобы сдвинуть дверцу с места и заставить двигаться скованные ржавчиной петли. Для того, чтобы протиснуться в дверцу, Эриху фон Штохмайеру пришлось низко склонить голову да еще и согнуть колени. Фактически, он оказался в коленопреклоненной позе. И, если бы он осознал, что это означает, то, возможно, поспешил бы вернуться назад. Но, не таков был Эрих фон Штохмайер! В силу своей недальновидности, он не ведал сомнений.
Пройдя в дверь, Эрих фон Штохмайер оказался в довольно просторной комнате с высоким потолком, имеющей форму правильного пятигранника. По углам комнаты стояли высокие канделябры-семисвечники. И, дабы как следует рассмотреть место, в каковом он оказался, Эрих фон Штохмайер запалил все имевшиеся свечи. Что, следует заметить, так же было не слишком-то разумно. По целому ряду весьма актуальных причинам.
А теперь, давайте окинем мысленным взором. то, что увидел Эрих фон Штохмайер, когда зажег все тридцать пять свечей и, опять же, по недальномыслию, погасивший тридцать шестую, что держал в руке.
Итак.
Все пять стен, включая и ту, в которой находилась дверца, были закрыты белыми полотнами натянутыми на рамы. От времени полотна запылились и кое-где отвалились от рам, на которых были растянуты. Но, при желании, привести их в порядок не составило бы труда. (Ах, если бы только Эрих фон Штохмайер задумался об этом) Потолок был украшен покрытой позолотой звездой, указывающей, подобно компасу, направления по сторонам света. У восточной стены находился длинный и широкий стол, покрытый толстым стеклом. Над столом была установлена труба для отвода вредных газов, а на самом столе был расставлены газовый прибор, перегонный куб и добрый десяток разномастных тиглей и колб. По всему, это была алхимическая лаборатория.
В восточной же части комнаты располагался жертвенник, покрытый белым полотном с изображенным на нем всемирным пентаклем в трех его планах — человеческом, природном и божественном. Посреди жертвенника находилась микрокосмическая пентаграмма Агриппы, начертанная на шкуре мертворожденного теленка. Вокруг пентаграммы располагались семь кубиков, изготовленных из металлов, соответствующих планетам. Кубик Меркурия помещался в хрустальном кубке. По четырем углам жертвенника были расставлены следующие предметы: в правом верхнем углу — толстая, наполовину сгоревшая свеча, окруженная широкими наплывами воска; в верхнем левом углу — серебряная курильница; в левом нижнем углу — сосуд с магической солью; в правом нижнем углу — серебряная чаша под магическую воду.
По левую сторону от алтаря помещался небольшой шкафчик с плотно закрытыми створками. Когда Эрих фон Штохмайер заглянул в него — а, кто бы сомневался в том, что в конце концов он именно так и поступит? — он увидел, что изнутри шкафчик покрыт белой материей, а полки его заполнены различными магическими предметами. (То, что предметы были именно магическими, не вызвало сомнения даже у Эриха фон Штохмайера). По правую сторону от алтаря стоял еще один точно такой же шкафчик, однако, изнутри он оказался оклеен золотистой бумагой. В этом шкафчике хранились символы различных религий, как широко распространенных, так и почти забытых.
Посреди комнаты был начертан круг около двух саженей в диаметре.
Над жертвенником к стене было прислонено магическое вогнутое зеркало на черном фоне.
И надо же было Эриху фон Штохмайеру сразу заглянуть в это зеркало!
Слишком толстый монах из Пертусы
Поглощал, будто сливы, арбузы.
У него в животе
Умещались вполне
Пруд с лягушкой и кролик кургузый.
* * *
Сладкозвучный певец из Самсы
Переел как-то днем колбасы.
На вечернем концерте
Нотой, взятой не к месту,
Распугал он всех птиц городских.
***
Пустота проглатывает расстояние и сглаживает перспективы.
Когда едешь в темноте, видя перед собой только свет фар, скачущий по неровностям дороги, кажется, что мир проваливается в бездонную яму. И ты падаешь вместе с ним. Если посмотреть на верх, то даже звезд не видно. Но, лучше этого не делать. Стоит оторвать взгляд от дороги, как она тут же улизнет в сторону. И машина окажется в кювете. Рык мотора, скрип протекторов и шум ветра, разбивающегося о лобовое стекло, заглушают все остальные звуки.
Тьма становится не просто тьмой, а Пустотой, пожирающий все вокруг.
Даже само время.
И саму Пустоту.
Как-то раз, когда Ю Ши отправился на рыбалку, начался шторм. Его утлую лодку три дня носило по морю и в конце концов выбросило на берег острова, населенного людоедами. Которые тотчас же окружили Ю Ши и вполне конкретно объявили о своих намерениях:
-Сейчас, чужестранец, мы тебя съедим!
-Хорошо, — ответил Ю Ши.
Он сел на песок, скрестил ноги, развел руки в стороны и погрузился в медитацию.
Людоеды были озадачены. Никогда прежде они не сталкивались со столь пренебрежительным отношением человека к собственному телу. Как правило, те кто попадали к ним в руки, до последнего пытались сопротивляться, умолять о пощаде или торговаться, стараясь сохранить себе жизнь.
-Может быть, он не понял, что мы собираемся сделать?
Людоеды снова подошли к Ю Ши и еще раз объяснили ему, что намерены его съесть.
-Хорошо, — столь же невозмутимо, как и в прошлый раз, ответил рыбак. — Скажите, когда соберетесь начать — я буду готов.
-Должно быть, пока его лодку носило по морю, он обезумел от голода, — решили людоеды.
И принесли Ю Ши большую миску риса с жареными овощами.
Рыбак съел угощение, поблагодарил и спросил, когда же они собираются его съесть?
Вопрос Ю Ши сильно озадачил людоедов. Они не очень-то понимали в чем тут дело, но, посовещавшись, решили, что неправильно было бы съесть человека, который сам желает быть съеденным. Это было бы все равно, что учить рыбу плавать или заставлять птицу летать. И тем и другим могут заниматься только глупцы. Людоеды же вовсе не считали себя глупцами. Поэтому они посадили Ю Ши в лодку, дали ему провизии на дорогу и показали, в какую сторону плыть, чтобы добраться до дома.
Вернувшись домой, Ю Ши первым делом отправился к мудрецу Цзинь Я и сказал:
-Ты был прав, о, мудрейший, злу можно противопоставить только безразличие.
Цзинь Я взял бамбуковую трость, лежавшую рядом с ним на циновке, и изо всех сил ударил ею Ю Ши по голове.
-Болван! — воскликнул мудрец.
И в тот же миг на Ю Ши снизошло просветление.
Злой паша из города Химки
На детишек писал анонимки.
Обвинял он их в том,
Что они вчетвером
Стерли с карты название «Химки».
* * *
Очень скромная дама из Кромби
Не любила вампиров и зомби.
Поборов в себе страх,
Била их точно в пах
Эта скромная дама из Кромби.
