Заглянув в пролом, Эрих, разумеется, ничего не увидел. Потому что внутри было еще темнее, чем снаружи. Темнота по ту сторону  пролома казалась почти осязаемой. Эрих протянул руку и смог убедиться в том, что она мягкая и пушистая на ощупь. Что поначалу показалось Эриху странным — он никогда не думал, что темноту можно пощупать. Но, когда секунду спустя из пролома раздался приглушенный рык, Эрих догадался, что трогал вовсе не темноту. В пустом замке прятался зверь. И, судя по рыку, немалых размеров. В следующий миг Эрих почувствовал горячее, зловонное дыхание зверя на своем лице.

Эрих фон Штохмайер, хотя и отличался некоторым своеобразием, все же, был не идиот. Он прекрасно понимал, что ночью, в лесу, без оружия и даже без очков у него нет ни малейшего шанса спастись от зверя бегством. Поэтому Эрих упал на колени, изо всех сил зажмурил глаза и принялся истово молиться.

Так он стоял и молился до тех пор, пока не заныли колени, упиравшиеся в выпавшие из стены камни. Тут уж, хочешь или нет, а пришлось встать, чтобы размят затекшие ноги. А, поднявшись на ноги, Эрих задумался, почему, собственно, он до сих пор все еще жив? Не мог же, в самом деле, дикий зверь ждать, пока он закончит молитву?

Или — мог?

А, если мог, так чего же он теперь медлит?

От этих вопросов в голове у Эриха фон Штохмайера начался форменный сумбур.

И в этот самый момент, когда Эрих фон Штохмайер стоял в непроглядной тьме перед проломом в стене родового замка фон Штохмайеров, за которым, как он полагал, прятался дикий зверь готовый сожрать его с потрохами, история Эриха фон Штохмайера достигла своей кульминации.

Зверь ушел, не тронув Эриха. Причин тому может быть великое множество. От самой простой — зверь был сыт и не захотел попусту тратить свои силы и время. До идиотической — многие необразованные крестьяне верят в то, что дикие звери не нападают на сумасшедших, поскольку мясо последних отличается зловонием; а, увидев, как Эрих хлопнулся на колени и принялся истово бормотать непонятные даже ему самому слова, зверь принял его за идиота, априори являющегося несъедобным. Однако Эрих фон Штохмайер нашел удивительному  поведению зверя свое, совершенно немыслимое толкование. Эрих фон Штохмайер уверовал в собственную исключительность!

Понимаете?

Эрих фон Штохмайер решил, что за тем он и притащился среди ночи, отсверкивая голым задом, к руинам родового замка, чтобы здесь получить знак свыше!

Или — сниже.

Все зависит от того, с какой точки смотреть.

Или — что считать верхом, а что — низом.

Одним словом, ситуация запутанная.

А Эрих фон Штохмайер, так и вовсе, привнес в нее полный диссонанс.

Не исключено даже, что диссонанс был когнитивный.

Оставаясь на плаву

Дождь лил, не утихая, вторую неделю. Река вышла из берегов. В страхе перед близящимся наводнением жители города спешили покинуть его. Они шли по дороге, едва передвигая ноги, нагруженные, как волы, вещами, которые надеялись спасти. Один только Цзинь Я никуда не спешил. Он снял дверь своего дома, положил под навесом, сел на нее и раскурил трубочку.

-Спасайся, глупец! — кричали ему проходящие мимо.

Цзинь Я только посмеивался в ответ. Он не боялся погибнуть, потому что знал, что жизнь — это всего лишь иллюзия.

-Вода унесет все твои вещи! — кричали ему беженцы. — Все, что ты накопил за свою жизнь!

Цзинь Я только молча курил трубочку. Он ничего не копил и у него не было ничего такого, о чем можно было бы пожалеть.

Наконец к нему подошел главный военачальник Шин Ли.

-Я восхищен твоим самообладание, Цзинь Я, — сказал он. — Но, если ты не закроешь как следует свой дом, его затопит вода. И ты никогда не сможешь в него вернуться.

-Еще как смогу, — ответил, выпустив струйку ароматного дыма, Цзинь Я. — Ведь я сижу на его двери. Даже, если вода затопит все вокруг, я останусь на плаву и всегда смогу воспользоваться дверью.

Шин Ли был потрясен такой предусмотрительностью.

Динозавр

Однажды к Правителю Левобережной провинции Он-Си пришел пастух Синь У и сказал, что видел в горах динозавра.

-Зачем ты мне это рассказываешь? — удивился Правитель.

-Динозавр очень большой, — ответил Синь У. — Если он придет в город, то порушит много домов.

-Он больше моего дворца? — спросил Правитель.

-Нет, но он больше всех остальных домов, что окружают дворец.

-Значит, мой дворец динозавр разрушить не сможет, — сделал вывод Правитель.

И велел прогнать пастуха. Который, вообще-то рассчитывал на вознаграждение, поскольку считал свою информацию весьма ценной.

А через три дня в город пришел динозавр. Он разрушил дворец Правителя, съел всех его придворных, советников и министров.

Самого Правителя динозавр есть не стал. Потому что не знал, что это Правитель.

Только, вот,  после этого случая Правитель и сам не мог понять, кто же он такой?

Гражданин из округи Толидо
Был за палец укушен ставридой.
Он сказал: Черт возьми!
Нету большей беды,
Чем ставрида в округе Толидо!
* * *
Очень смелый герой из Керчи
Пробрался раз на кухню в ночи.
Не включив даже свет,
Съел он сорок котлет.
Бесподобный герой из Керчи.
* * *

Впервые увидев Пустоту, любой из нас чувствует растерянность и испуг. Пустота поначалу кажется нам некомфортной и даже противоестественной. Пугает нас не сама по себе Пустота, а кажущаяся невозможность чем либо ее заполнить. Поэтому мы начинаем кидать в Пустоту все, что есть. Все, что находится под рукой.  А, под рукой у нас, как правило, самое необходимое. Как то: деньги, ключи, документы. Затем приходит пора предметов и вещей. В отчаянии мы швыряем в Пустоту столы, стулья, кресла, диваны, кровати, карандаши, авторучки, стремянки, компьютеры, велотренажеры, смартфоны, машины, телевизоры, фотоаппараты, топоры, грабли, тарелки, ложки, вилки — все то, что окружает нас и создает так называемую среду обитания. После чего наступает очередь понятий. Мы бросаем в Пустоту стыд и позор, честь и бесчестие, совесть и злость, любовь и  ненависть, счастье и гордость. В Пустоту летят чувства и ощущения. Слова, звуки и буквы; цвета и запахи; тепло и холод; желания и зукулезы. Зукулезы — непременно. Потому что никто не знает, что это такое. Да, и еще — тараканы.

В последнюю очередь летят в Пустоту жизнь и смерть.

И когда не остается ничего, мы оказываемся в Пустоте.

Хотя, может быть, это все нам только кажется. И Пустота. И все, что было до нее.

Как ни крути

И Су работал смотрителем кладбища. У Фу управлял чайной, расположенной через дорогу от кладбища. Чтобы привлечь посетителей У Фу повесил над входом в чайную вывеску, на которой написал: «Как ни крути, и что ни говори, а здесь все-таки лучше, чем на той стороне». Посмотрев на это, И Су тоже сделал вывеску над воротами кладбища, надпись на которой гласила: «Как ни крути, и что ни говори, а все, здесь лежащие, пришли с той стороны».

Соседи

И Хей каждый день спал до обеда. Чем страшно раздражал своего соседа У Кана, который считал, что спать до обеда может лишь законченный лентяй. А лентяев У Кан не любил. Поэтому он и не любили своего соседа И Хея, спавшего каждый день до обеда. И постоянно норовил сделать ему какую-нибудь пакость. Но И Хей не держал зла на У Кана. Потому что, он-то  каждый день спокойно спал себе до обеда, а У Кан просыпался ни свет, ни заря и до обеда мучился, думая, какую бы еще пакость сделать своему соседу.

Что-то, все-таки, с нами не так.

Что-то здорово не в порядке.

Не любит нас кто-то там, наверху.

Нет, я не Кремль имею в виду. Гораздо выше. Где-нибудь за пределами геостационарных спутниковых орбит. А, может, и вовсе за пределами Солнечной системы.

Если, конечно, там кто-нибудь есть.

Вообще-то, я убежденный атеист. И скорее поверю в Макаронного монстра, нежели в ветхозаветный горящий куст, разговаривающий человеческим голосом.

Но, то, что валится нам на головы, наводит на размышления. Хотим мы этого или нет.

Можно, конечно, ничего не замечать и делать вид, что все нормально. К этому-то мы как раз очень хорошо приучены. Хлоп! Шапку на уши надвинул, глаза зажмурил и — мне все фиолетово!

Но, это хорошо, если рядом упало. А, если на голову?

Почему на других ничего не падает? Почему только на нас?

30 июня 1908 года шарахнуло невдалеке от поселка Ванавара, что в Подкаменной Тунгуске. Шарахнуло так, что лес на 40 километров вокруг вывалило и небо трое суток светилось. Но, по счастью, никто не пострадал. Разве что, какого-нибудь зазевавшегося барсука деревом придавило.

Еще был Сихотэ-Алинский метеорит, упавший в Приморском крае в 1947 году. И  Витимский болид, упавший в Иркутской области в сентябре 2002 года.

Вчера метеорит ударил по Челябинску. Снова, по счастью, без жертв. Хотя есть пострадавшие и разрушения.

Слушайте, а, может, это они пристреливаются?

Ну, я не знаю, кто именно. Кто-то там, наверху. Кому не нравится что тут у нас происходит.

Или это предупредительный огонь?

У полицейских ведь тоже принято сначала в воздух стрелять.

В смысле, кончайте дурака валять, а то хуже будет!

Вот же, астероид 2012 DA14, размером с половину футбольного поля,  тоже совсем рядышком прошел. А, если бы, все же упал, догадываетесь, куда бы он угодил? В Сахару, в Антарктиду, в Атакаму?..

Ну, да,  я тоже подумал, что туда бы он не попал. Они, те, что наверху, не туда бы метили. Зачем им эта Сахара? С песком и верблюдами? Они ведь не развлекаются. Им нужно порядок на Земле навести. В курсе ведь, как с динозаврами было? Хлоп! —  на Земле новое озеро и эра млекопитающих. А все потому, что динозавры стояли на пути прогресса. За следованием которому очень строго присматривают те, что наверху.

Честное слово, я не знаю, кто они такие!

Вот, если бы я верил в бога…

Но я-то в него не верь.

Честное слово.

И, все равно, даже мне, атеисту, в связи со всем происходящим, лезут в голову очень странные мысли. Не то, чтобы совсем уж… Но, все-таки…

Почему все только на нас сыплется?

То, что страна большая, это не ответ.

Да, собственно, и не в метеоритах дело. А, в Юпитере!

Кого Юпитер хочет погубить, того лишает разума.

А, метеориты — это так, до кучи.

Вот, ведь, губернатор Челябинской области Михаил Юревич так прямо и сказал: «Бог отвел угрозу от жителей Челябинской области».

С таким-то богом нам, пожалуй, и ПВО ни к чему.

Разумеется, говоря, что тень поглотила Эриха фон Штохмайера, мы выражались фигурально. Ступив во мрак, Эрих фон Штохмайер попросту стал невидим. Так же, как невидимым сделалось им все, что его окружало.

Однако, для Эриха фон Штохмайера это не создало никаких проблем. Как мы должны помнить, Эрих фон Штохмайер страдал ужасающей близорукостью. На расстоянии втянутой руки он не смог бы определить, сколько пальцев у него на ладони. если бы не знал этого наверняка.  И это средь бела дня. Ночью же он вообще ничего не видел. А, потому, продолжал, как и прежде, уверенно шагать вперед.

Тень, которая, как мы так же помним, была не просто тень, а отражением в нашем мире некой фигуры, прибывающей в мире ином, но вызванной из вечной тьмы небытия словами, произнесенными Эрихом фон Штохмайером, поначалу оказалась несколько удивлена столь странным поведением человека. Тень следовала вместе с ним, задерживалась, когда он спотыкался, останавливалась, когда он падал, все время удерживая человека в области кромешной тьмы. Тень знала на собственном опыте, что достаточно продолжительное пребывание в области кромешного мрака способно даже самого стойкого свести с ума. Ну, такова уж природа человека. Когда он не видит, что происходит вокруг, он не понимает, а, что, собственно происходит? Стремление понят входит в конфликт с невозможностью это сделать. И тогда разум человека как бы засыпает. Мы говорим, «как бы», поскольку на самом деле он, конечно же не спит, а, как раз наоборот разворачивает активную деятельность, в результате каковой, как было достоверно установлено испанским художником Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентесом, на свет являются чудовища. Самые разнообразные и причудливые. Каковые и заполняют пустоту, которая, по мнению как бы спящего человеческого разума его окружает. То есть, Тени, явившейся из небытия, ничего,  по сути, и делать не приходилось, как только ждать, когда как бы уснувший человеческий разум сам себя сведет с ума.

Однако, с Эрихом фон Штохмайером ничего подобного не происходило. Эрих продолжал уверено топать вперед, сквозь обволакивающий его мрак, как будто отлично видел дорогу и точно знал, куда он идет. Тень решила, что сие есть… Нет, Тень ничего не решила, поскольку, не будучи осведомлена о проблемах со зрением Эриха фон Штохмайера, она попросту не могла понять, что происходит. Сначала этот странный, голозадый человек вызвал ее из небытия своими странными речами. Теперь же он шел куда-то, находясь внутри нее. И даже не думал при этом порождать чудовищ и сходить с ума.

У Тени появилось странное, прежде незнакомое ей ощущение, что человек ее попросту использует. Использует нагло и цинично.  В своих собственных, по всей видимости ,весьма корыстных интересах.

Не в силах смириться с этим, Тень извергла из себя Эриха фон Штохмайера, подобно тому, как самцы пингвинов извергают из своего чрева проглоченную рыбу, дабы накормить ею птенцов. Сам же Эрих, надо сказать, не обратил на этого ни малейшего внимание. Поскольку по его строго субъективным ощущениям, он, как и прежде, находился в ситуации нигде и никогда. То бишь, где-то очень далеко от руин родового гнезда, к которому так рвалось его сердце.

Что, надо сказать, было совсем не так. И не заметить это мог разве что только человек, подобно Эриху фон Штохмайеру, страдающий от близорукости, но стесняющийся носить очки.

Прежде, чем  продолжать рассказ о сем в высшей степени необычном происшествии, мы хотели бы особо обратить внимание читателей на два момента. Ибо, упустив их из виду сейчас, мы рискуем в дальнейшем утратит весь смысл истории.

Первое. Эрих фон Штохмайер имел весьма и весьма общее представление о том, где именно расположен фамильный замок фон Штохмайеров. Или, вернее будет сказать, руины оного. В ранней юности два или три раза Эриха водил к развалинам замка его дед Гунтер фон Штохмайер. Если бы дело происходило ясным днем, а не глубокой ночью, то Эрих, разумеется, без особого труда отыскал бы дорогу к замку, опираясь на помощь местных жителей и дорожных указателей. Но, поскольку, как уже говорилось, ночь была глубокая и безлунная, дорожных указателей видно не было. А добропорядочные христиане в такое время суток без особой на то нужды предпочитают из домов не показываться. Особенно, ежели дело происходит в окрестностях одного из заброшенных замков, развалины каковых, как всем достоверно известно, очень любит всяческая нечисть. И даже сам Князь Света нередко использует их для свершения своих дьявольских черных месс.

Второе. Эрих фон Штохмайер был страшно близорук. Однако, глупая дворянская гордость не позволяла ему в этом признаться. Не только кому бы то ни было, но даже самому себе. Эрих был уверен, что с очками на носу вид у него будет необычайно глупый. Тут, как бы, в скобках, следует заметить, что голый зад почему-то совершенно не задевал гордости Эриха фон Штохмайера. Хотя, по нашему мнению, что, действительно, придает человеку глупый вид, так это именно голый зад.

Хотя, речь сейчас совершенно не о том.

Эрих фон Штохмайер не знал, куда он идет и, к тому же, еще и не видел ничего вокруг. Поэтому, он с невозмутимым спокойствием погрузился в мрачную тень, вставшую у него на пути.

Тень же отреагировала на действия Эрих фон Штохмайер соответствующим образом. Она проглотила его.