
«Редкостное, можно сказать, удовольствие в наши дни встретить человека, который что-то читает.»
Энтони Берджесс, «Заводной Апельсин», 1962 г.
«Редкостное, можно сказать, удовольствие в наши дни встретить человека, который что-то читает.»
Энтони Берджесс, «Заводной Апельсин», 1962 г.
В продолжении вчерашней темы. Как будто специально попалась чертовски красивая картинка. Это домашняя библиотека Умберто Эко в Милане. Который читал явно не по одной книге в год.
Что и говорить, статистика убойная.
Комментировать тут нечего — результат текущей политики в области культуры и образования налицо.
Интересно вот что. 6 процентов уверены, что прочитали за год 1 книгу. Жаль, что их не спросили, что это была за книга? Они хотя бы название запомнили? Еще больший интерес представляет сам по себе процесс чтения одной книги в год. Как это вообще происходил? Человек прочитал за три-четыре вечер книгу и решил, что все, на год хватит? Или же он выбрал какую-нибудь обалденную книгу, типа «Улисса», «Моби Дика» или «Бесконечной шутки», и растянул удовольствие на год? И что вообще может сподвигнуть человека, книг не читающего, вдруг взять и прочитать одну книгу в год?
Мне кажется, что реально к числу читателей можно отнести только тех, кто уверены, что прочитали больше десяти книг в год. В суме это всего 17 процентов.
Все прочие, якобы прочитавшие от 2 до 10 книг — в сумме 23 процента — это, по всей видимости, те, кому все же стыдно сказать, что они вообще ничего не читают. Либо жертвы самообмана, считающие, что полистать детективный покет, завалявший на столике в приемной у зубного, равнозначно тому, что реально прочитать полноценную книгу. А, может быть, кто-то принимает в расчет и те книжки, что читает детям на ночь. Хотя, если читает детям — то уже хорошо. Может быть они станут читателями. Следует обратит внимание еще и на то, что в опросах учитываются и аудиокниги. Так что количество пробок на дорогах так же может способствовать росту числа «читателей».
В целом же, как говорил ослик Иа: «Душераздирающее зрелище».
Я тут недавно прочитал, что в какой-то из южноамериканских стран в тюрьмах действует государственная программа, в соответствии с которой зекам за прочитанные книги скашивают срок. Может и у нас что-нибудь подобное стоит ввести? Например, учитывать прочитанные книги, как плату за ЖКХ. Мединскому на заметку.
Слева — орнитолог-любитель Ян Флеминг. Справа — книга из его библиотеки.
Совпадение? Не думаю!
Нет, ну, я, разумеется, все понимаю — маркетинг, реклама и прочее… Книгу нужно продать. Любым способом. Но на что, или, лучше спросить, на кого, рассчитывали маркетологи, поставившие на обложку книги, крупным шрифтом слово «ЖОПА»? На то, что в книжных магазинах с утра до вечера ошивается своры гопоты, только и выискивающие на полках что-нибудь в собственном вкусе? Которая, едва увидев на обложке книги слово «ЖОПА», тут же выстроится в очередь за ней?
Я ничего не могу сказать о художественных достоинствах данной книги. Даже имя автора мне ничего не говорит. Разве, что только напоминает о Сергее Довлатове, который, кстати, никогда не позволял себе столь тупые выходки. Но, честно говоря, меня, как рядового читателя, абсолютно не интересует, что там под обложкой. Я очень сомневаюсь, что мне захочется взять с магазинной полки эту книгу, чтобы полистать и выяснить, что это за «ЖОПА» такая. И даже странноватого вида мужик на обложке вряд ли на что-то меня вдохновит. Название говорит само за себя. Да и трудно представить, что уважающий себя автор назовет свою книгу «Жопой». А читать автора, который таким вот образом характеризует свое, пусть даже не творчество, а просто труд, поскольку, написать книгу, это, все же, как не крути, серьезная работа — ну, это уже ниже любого плинтуса.
Вот просто представьте себе ситуацию: вас приглашают на концерт группы «Жопа». Вы бы пошли? Ну, разве что только с очень большого будуна, чтобы продолжить начатый угар. А как на счет того, чтобы сходить на фильм под названием «Жопа»? Да, и девушку с собой прихватить? А как на счет того, чтобы подойти к продавцу в книжном магазине и попросить: Покажите-ка мне пожалуйста вон ту «Жопу». Нет, нет, не эту, а ту! Или: Я, пожалуй возьму у вас «Жопу». Или лучше — две. Одну — себе, другую — подруге. А то у нее, знаете ли…
Стоп! Давайте на этом остановимся. Фантазия — она ведь далеко может завести. Например, можно решить, что издатель строит расчет на то, что в нынешние времена читать книгу под названием «Жопа» совсем не зазорно, а скорее даже наоборот. А?
В общем, ну его в жопу! Разбираться с чужими «Жопами» — дело критиков.
Остается только один вопрос — из какой жопы вышел этот?.. Это?.. Ну, в общем… Не знаю даже, как правильно сказать… Но поработало тут издательство «АСТ». С чем его и поздравляем. Докатилось до полной «Жопы».
P.S. В Англии журнал The Bookseller проводится ежегодный конкурс на самое дурацкое название книги. Безотносительно к содержанию. По итогам 2013 года изданию получила книга «Как покакать на свидании» (How to Poo on a Date). Второе место разделили книги «Происхождение кала» (The Origin of Feces) и «Из Южной Африки ли форель?» (Are Trout South African?). Ох, как же не хватает на этом конкурсе наших мастеров книжных заголовков! Все призы были бы наши!
Возникло тут у меня искушение подискутировать заочно с самим Джорджем нашим Мартином. А поводом послужило интервью Дж.М. каналу PBS, в котором он объяснил, почему с такой завидной регулярностью убивает главных героев своей знаменитой «Песни льда и пламени». Вы не поверите — да я бы и сам не поверил! — но, по словам Дж.М., во всем виноват другой Дж. — тот, который Толкиен! Это у него Мартин научился убивать полюбившихся читателям персонажей. Не понимаете, о чем идет речь? О «смерти» Гендальфа в подземелье Мории! Далее — слово самому автору:
«Я не могу объяснить воздействие, которое это оказало на меня в 13 лет. Нельзя убивать Гендальфа! Конан же не умер в книгах про Конана. Толкиен нарушил это правило. И за это я всегда буду его любить. После того как ты убил Гендальфа, напряжение возрастает в тысячу раз. Потому что теперь умереть может кто угодно.»
Как по мне, так Мартин здорово лукавит. Во-первых, после «смерти» Гендальфа умер только один значимый персонаж, Боромир — Гендальф, храни Шона Бина! — а все остальные в относительной целости и абсолютной сохранности добрались до конца трилогии. Во-вторых, ну, не может такой писатель, как Джордж Мартин не понимать, чего ради Толкиен решил заставить всех поверить в то, что Гендальф погиб в подземелье Мории. Уже хотя бы потому, что тот же самый прием он использовал в «Хоббите». Вспоминаете? Гендальф, который возглавлял отряд гномов с примкнувшим к ним Бильбо Беггинсом, держащий путь в логову дракона Смога, в какой-то момент вдруг вспоминает, что у него есть какие-то другие важные дела. И — исчезает. До кульминационной битвы в конце книги. Абсолютно то же самое происходит и во «Властелине Колец». Только это уже не детская сказка и драматизм тут должен быть на пределе, поэтому Гендальф якобы погибает в подземельях Мории. Для того, чтобы под конец, опять-так, накануне решающей битвы, снова «воскреснуть».
Толкиен «убил» Гедальфа не просто так, потому что ему так захотелось, и не потому, что мог это сделать. И, что еще важно, он сделал это в очень нужный момент. Гендальф «погиб» в подземелье Мории. Герои из отряда «Братства кольца» оказались по другую сторону горной гряды. Путь назад, к своим, был для них отрезан. А по ту сторону гор, где они оказались, друзей у них не было. И с ними больше не было великого волшебника, стоявшего во главе отряда и решавшего, когда и что нужно делать. Герои оказались предоставлены сами себе. Они потеряли свою волшебную палочку. (Привет Гарри Поттеру, который со своей никогда не расставался!) Отныне они должны были сами принимать решения. И теперь только от них зависела судьба Средиземья. То есть, только после «гибели» Гендальфа они стали настоящими героями. Если бы Гендальф не сгинул в бездне Мории, Боромиру никогда бы не пришло в голову отобрать кольцо у Фродо. А Фродо ни а что бы не решился сбежать, чтобы продолжить путь в Мордор в одиночестве. Отряд продолжал бы двигаться дальше под предводительством Гендальфа. И это была бы совсем другая история. Не про хоббита, а про волшебника.
Собственно, у Мартина первая смерть Неда Старка срабатывает точно так же, как смерть Гендальфа у Толкиена — она заставляет остальных героев начинать действовать иначе, в непривычном для них ключе, что дает возможность читателю по-новому на них взглянуть. Ну, а потом смерти главных героев, следующие одна за другой, становятся просто фирменным знаком Джорджа Мартина. Эдакой фишечкой, как сейчас принято говорить. И здесь уже Толкиен совершенно не при чем.
И с ее помощью можно воплощать в жизнь самые невероятные фантазии. Разумеется, после того, как прочитаете. И, конечно, если книга настоящая. С электронными книгами вряд ли удастся сделать нечто подобное тому, что вытворяет с книгами из своей библиотеки «букстаграмер» Джеймс Травито.