Это фильм из тех, что появляются раз в 20, а то и 30 лет. Фильм, который снят именно для того, чтобы продемонстрировать возможности киноязыка, о котором новая генерация режиссеров уже, вроде как, начала забывать. Причем, у меня такое впечатление, что делают они это совершенно осознано. Потому, как язык создан для того, чтобы говорить. Следовательно, для того, чтобы доносить до своего собеседника (зрителя) определенные мысли. Когда же мыслей нет, то и говорить, вроде как, не о чем. А, значит, и язык на фиг не нужен.
Снявший «Манифест» Джулиан Розенфельд (кстати, это его первая полнометражная работа) проделал совершенно фантастический эксперимент. Он взял различные программные выступления и декларации художников, определивших само понятие искусства в 20-м веке — Малевича, Кандинского, Элюара, Аполинера, Жене, Годара, Джармуша, — и поместил их в совершенно неожиданный визуальный контекст. Так, например, манифест дадаистов произносится на кладбище, во время похорон, а слова Годара произносит школьная учительница во время урока рисования. Все программные речи в фильме произносит Кейт Бланшетт. Замечательная актриса, но в «Манифесте» она превзошла саму себя — в этом фильме она играет абсолютно все сколько бы ни было значимые роли.
Фильм Розенфельда и Бланшетт — это на самом деле киноманифест, призывающий совершенно по-новому взглянуть на роль искусства в современном мире, да и на само искусство, как таковое. И, если вы решите, что это скучно, я скажу — вот уж нет! Все полтора часа, что идет фильм, это чистейший эстетический восторг. Он настолько хорош, что если сразу после «Манифеста» посмотреть, ну, к примеру, «Аватара», то, честное слово, можно проблеваться.
Посмотреть «Манифест» стоит уже хотя бы ради того, чтобы собственными глазами увидеть, какими грандиозным потенциалом обладает кино. И убедиться в том, что все эти 3D и компьютерная графика — это всего лишь костыли для инвалидов, разучившихся ходить на собственных ногах.
То, что все еще появляются такие фильмы, как «Манифест», значит, что, вопреки стараниям Кэмеронов, Спилбергов и Ноланов, кино все еще живо.
