Граждане, не дайте себя обмануть! Вам намеренно внушают мысль о том, что постмодернизм — это что-то такое, что обычному человека не понять. Потому, что этого вообще никто понять не может. Даже те, кто называют себя постмодернистами.
На самом деле, постмодернизм — это просто!
Хотите понять, что такое постмодернизм? Да запросто! Для этого вам всего-то и потребуется два с небольшим часа времени. Именно столько идет фильм Алексея Германа «Хрусталев, машину!». И это не просто кино, а рафинированный постмодернизм.
1.В фильме потрясающая атмосфера. Вот только атмосфера чего? Советского времени? Я бы так не сказал. Скорее, это атмосфера некого фэнтезийного мира, который придумал Герман, взяв за основу СССР 50-х годов. Все здесь утрировано, все чрезмерно, все, я был даже сказал, избыточно. Страсти хлещут через край, жестокость — запредельная. Медицинский институт похож на богадельню из какого-нибудь постапокалипсического фильма. Жилая квартира — место, где просто невозможно жить. Даже дача Сталина выглядит как бомжатник. Как живая страна — все это абсолютно ненатурально, и, что самое главное, нежизнеспособно. Как выдуманный мир — идеально. То есть, перед нами мир, созданный воображением художником, который использовал для этого реалии 50-х годов.
2. Картинка в фильме просто фантастическая. И одновременно до одурения нереальная. В ней очень комфортно себя чувствуешь до тех пор, пока не пытаешься разобраться, что тут для чего и зачем. Стоит только начать разбираться — и чудо исчезает. Мир рушится. Созданная режиссером псевдореальность летит в тартарары.
3. То же самое и с героями. Что они делают и зачем можно только догадываться. Можно строить предположения, причем самые разные. Даже сразу несколько — взаимоисключающие. Этому способствует и запись голосов — из сказанного актерами можно разобрать от силы половину. Остальное приходится додумывать. И это при том, что все сторонние звуки — звон посуды, хруст снега под ногами, свист, лай собаки, хлопанье крыльев голубей, — записаны изумительно чисто и четко. То есть, автор намеренно вовлекает зрителя в игру, предоставляя ему полную свободу действий в построении сюжета из представленных ему разрозненных фрагментов.
4. Да, сюжета в фильме, как такового, нет Есть набор эпизодов, плохо связанных друг с другом. Все это напоминает пирамидку, собранную малышом, который еще не понимает смысл игры, па потому и нанизывает кольца на стержень как попало, без учета размера и цвета. От зрителя требуется все это мысленно разобрать, а затем собрать заново уже в правильном порядке. При этом почти наверняка окажется, что существует несколько различных вариантов сборки. А отдельные кольца так и вовсе придется отложить в сторону, поскольку они от другой пирамидки и оказались тут по чистой случайности.
Все это в целом — постмодернизм чистой воды.
И это действительно КИНО. Полностью из заглавных букв.
Работая только с основными средствами кинематографа, не прибегая к помощи запрещенных приемов, Герман блестяще манипулирует зрителем, заставляя его делать то, что, как правило, сам зритель делать не хочет — шевелить мозгами.
Не нравится — не смотрите.
Лично я посмотрел фильм с огромным удовольствием. И, может быть, даже как-нибудь пересмотрю. Если вдруг появится желание вновь почувствовать себя таким умным, что самому противно.
