« вернуться к списку рассказов



История первая.

Как-то раз погожим январским днем, когда небо было серым, а на землю вместо снега падал холодный дождь, асфальт залит лужами, на дне которых таился предательский лед... Бывает же, черт возьми, такая омерзительная погода в январе! Так вот, именно в такой омерзительно-мокрый январский день Сулейман Сулейманович Кадыров запрыгнул в тамбур пригородной электрички, которая, если верить расписанию, уже семнадцать минут, как должна находиться в пути. Двери захлопнулись сразу же за спиной Сулейман Сулеймановича. Такую резвость Сулейман Сулейманович проявил вовсе не потому, что дождливая январская погода навеяла ему воспоминания о весне и о сопутствующем ей подъеме духа, а просто потому, что он опаздывал. Катастрофически опаздывал! Стоя в тамбуре, прислонившись спиной к закрытым дверям с выбитыми стеклами, Сулейман Сулейманович тяжело переводил дух. Он расстегнул кожаный плащ, освободил потную шею от мохерового шарфа и, стянув с головы треух из енота, стал обмахивать разгоряченное лицо. В тамбуре было жутко накурено, да еще омерзительно пахло мочой и пережаренными чебуреками. И то ли от этой вони сделалось Сулейману Сулеймановичу нехорошо, то ли атмосферное давление резко подскочило по причине промозглой погоды, только лицо у него вдруг скукожилось, покрылось мелкими морщинками, а в глазах блеснули слезы. И сделал шаг Сулейман Сулейманович, и открыл он дверь в вагон, и вошел в него. И жалобно, со слезой в дрожащем, надтреснутом голосе произнес: — Милостивые государи и государыни! Господа! И оставшиеся еще товарищи! Сограждане! Братья и сестры! К вам взываю я! Только полнейшая безысходность и гложущая душу тоска по далекой, оставленной еще во младенчестве родине заставили меня обратиться к вам за поддержкой и помощью! Сам я не местный, родом с планеты Малая Вагранка, что в созвездии Весовщика. С малых лет я сирота. Оба моих родителя, бабка с дедом, тетка с дядькой, брат с сестрой и тещин шурин, сватавшийся за сестру, прихватив меня, младенца неразумного, бежали с родной планеты, потому что подвергались там необоснованным репрессиям со стороны местного генсека-кровопийцы-мироеда. В районе Солнечной системы из-за пьяницы-шурина мы попали в аварию и горой железных обломков рухнули на Землю. Впоследствии наше падение было названо Тунгусским феноменом. В живых остался только я один. Меня подобрали местные якуты, выходили, выкормили и, по причине необычности моего внешнего вида, стали использовать в качестве тотемного божка. Молились они на меня, жертвы мне всякие приносили, моржовым жиром мазали, но не забижали, нет. В период повальной коллективизации, когда всех якутов сослали в Краснодарский край, меня поймал в лесу оперуполномоченный. Пригрозив «маузером», усадил он меня в опломбированный вагон и отправил в Москву. В Москве я попал сначала на Лубянку, потом на Петровку, а в конце концов — в институт Склифосовского, где мне отрезали лишнюю руку, пришили недостающую ногу и вырезали аппендицит, который таковым не являлся. Так я стал инвалидом детства. Но и это еще не все. После экзекуции сей перевели меня в институт имени Сербского, где в течении пяти лет мне вправляли мозги, якобы вывихнутые при аварийной посадке на Землю! Получив наконец справку о полной своей невменяемости, я стал полноценным советским человеком. Пересказывать мою дальнейшую жизнь незачем: каждый из вас может вспомнить свою и прослезиться. За всю свою тяжкую трудовую жизнь, я не смог скопить никаких сбережений. И теперь, как вышел я на пенсию, мне не на что купить обратный билет, чтобы вернуться на свою историческую родину. Братья по разуму! Люди добрые! Помогите, кто чем может! Христа ради! И пошел Сулейман Сулейманович по вагону, просовывая в проходы меж сидениями свой треух из енота. И кидали в шапку деньги, как не странно.

* * *

История вторая.

Как-то раз погожим летим днем, но, пожалуй, все же, чуть ближе к вечеру, нежели к утру, Сулейман Сулейманович Кадыров вынес во двор пустую трехлитровую банку, новую, стеклянную, не бывшую еще в употреблении, жестяную крышку и ручную машинку для закатывания крышек. Сии предметы выставил он на стол, за которым восседал Лев Абрамович Каскад. — Хочу провести научный эксперимент, — сообщил Сулейман Сулейманович. Лев Абрамович одобрительно глянул на него и наклонил лысую голову. — В наличии имеется пустая трехлитровая банка, — продолжал между тем Сулейман Сулейманович. — Прошу засвидетельствовать. Лев Абрамович внимательно осмотрел банку и даже залез в нее рукой, после чего согласился с тем, что банка, действительно, пуста. Сулейман Сулейманович накрыл банку крышкой и тщательно закатал ее с помощью машинки. Ровно через год, день в день, Сулейман Сулейманович Кадыров вынес во двор закатанную пустую стеклянную банку и консервный нож. Оба эти предмета он выставил на стол, за которым восседал Лев Абрамович Каскад. — Как думаешь, год — достаточный срок для завершения исследований? — Спросил Сулейман Сулейманович. — Это смотря на то, что ты собирался получить в результате эксперимента, — изрек солидно Лев Абрамович. Сулейман Сулейманович пожал плечами смущенно: — Да, собственно, ничего. — Тогда — достаточно, — авторитетно заявил Лев Абрамович. Сулейман Сулейманович взял в руку консервный нож и вскрыл банку. Лев Абрамович внимательно осмотрел банку, пошарил в ней рукой, после чего констатировал: — Ничего! — Что и следовало доказать, — Сулейман Сулейманович взял банку за горлышко и расколол, ударив о камень. — Из ничего не получится ничего! — Отрицательный результат, — развел руками Лев Абрамович. Признав занятие наукой делом неблагодатным, Сулейман Сулейманович Кадыров и Лев Абрамович Каскад решили больше никаких экспериментов не проводить, а просто пить водку.

* * *

История третья.

Сулейман Сулейманович Кадыров и Лев Абрамович Каскад часто играли в «Светлое Будущее». Делали они это так: Сулейман Сулейманович залезал на высокую елку и приставлял ладонь козырьком ко лбу, а Лев Абрамович кричал ему снизу: — Ну как, Сулейман Сулейманович, не видать еще Светлого Будущего? Сулейман Сулейманович долго и напряженно всматривался в даль, после чего слезал с елки и в сердцах плевал под ноги Льву Абрамович. После чего они вместе шли пить водку. Но как-то раз они решили поменяться ролями: Сулейман Сулейманович остался внизу, а на елку полез Лев Абрамович. Когда Лев Абрамович добрался до самого верха и приставил ладонь козырьком ко лбу, Сулейман Сулейманович крикнул снизу: — Ну как, Лев Абрамович, не видать еще Светлого Будущего? Лев Абрамович долго и напряженно всматривался в даль, после чего слезал с елки и вместо того, чтобы плюнуть Сулейману Сулеймановичу под ноги, ударил его кулаком в нос. Из носа Сулеймана Сулеймановича пошла кровища. Больше Сулейман Сулейманович Кадыров и Лев Абрамович Каскад в «Светлое Будущее» не играли. Плохие это игры, если заканчиваются кровью.

* * *

История четвёртая.

Как-то раз Сулейман Сулейманович Кадыров и Лев Абрамович Каскад сели играть в домино. Играли они играли, как вдруг Лев Абрамович и говорит: — Вдвоем играть в домино неинтересно. Нужен третий. Мы его будем обыгрывать и загонять под стол, чтобы он там кричал по-петушиному. Сулейман Сулейманович вдел ноги в тапки, съездил на Птичий Рынок и привез оттуда петуха. Сели играть в домино втроем. Петух обыграл Сулеймана Сулеймановича и Льва Абрамовича по три раза каждого. Пришлось им вместе забираться под стол и кричать там по-петушиному. Больше они в домино не играли. А из петуха Сулейман Сулейманович суп сварил.

* * *

История пятая.

Как-то раз Сулейман Сулейманович Кадыров и Лев Абрамович Каскад заспорили о природе причинно-следственной связи. Суть спора заключалась в том, что Сулейман Сулейманович утверждал следующее: «Ежели вечером выпить чрезмерно много водки, то утром будет сильно тошнить и голова болеть будет». Лев Абрамович же отстаивал прямо противоположную точку зрения: «Ежели с утра тошнит сильно и голова болит, так к вечеру непременно напьешься». Так и не придя к единому мнению, Сулейман Сулейманович Кадыров и Лев Абрамович Каскад пошли пить водку, потому что обоих тошнило и у каждого голова болела. А ждать до вечера было невмоготу.

* * *

История шестая.

Как-то раз Сулейман Сулейманович Кадров и Лев Абрамович каскад собрались выпить водки на природе. Не успели они устроиться на полянке и разлить питье по стаканам, как в каждый стакан упало по капле дождя. Но Сулейман Сулейманович и Лев Абрамович все равно выпили по стакану. После чего Лев Абрамович сказал: — Погода портится, однако. Надо бы под дерево перебраться. Не успели они перебраться под дерево, как начал накрапывать мелкий дождик. Но Сулейман Сулейманович и Лев Абрамович все равно выпили еще по стакану водки. После чего Сулейман Сулейманович сказал: — Похоже, дождь начинается. Не успели они выпит по третьему стакану водки, как начался ливень. Но Сулейман Сулейманович и Лев Абрамович все равно выпили по третьему стакану водки. После чего Лев Абрамович сказал: — Мокро становится, однако. Надо шалаш строить. Не успели они выстроить шалаш и забраться в него, как началась буря. В шалаше сделалось очень мокро. Но Сулейман Сулейманович и Лев Абрамович все равно выпили еще по стакану водки. После чего Сулейман Сулейманович сказал: -Похоже, грядет Всемирный Потоп. Не успели они выпит по пятому стакану водки, как начался Всемирный Потоп. В шалаш через все щели хлынули потоки воды. Но Сулейман Сулейманович и Лев Абрамович все равно выпили по пятому стакану водки. После чего Лев Абрамович сказал: — Делать нечего, однако. Надо строить ковчег... По счастью, окончание этой истории не соответствует библейским канонам. Построить ковчег Сулейману Сулеймановичу и Льву Абрамовичу не удалось, и после того, как стихия улеглась, они вернулись домой, чтобы выпить оставшуюся водку на кухне у Льва Абрамовича, где было тепло и сухо.


Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin