« вернуться к списку рассказов



Новая редакция рассказа, опубликованного в сборнике «Не сотвори себе врага», «Эксмо», Москва, 2000 г.

Солнце, похожее на большой переспелый апельсин, не прошло и трети своего пути по небосклону, а воздух уже был горячим и влажным. Едва Закладин ступил на трап, как все его тело, облаченное в строгий темно-синий костюм с академическим значком на лацкане, покрылось испариной. К тому же и сила тяжести на Штраке несколько превышала земную. Потянув пальцем, Закладин ослабил узел галстука.

К трапу подкатил легкий открытый джип.

-Вы Семен Закладин, эколог? — Спросил, приподнявшись со своего места, водитель.

На нем была просторная полуспортивная куртка, шорты и выгоревшая широкополая шляпа.

-Я, — кивнул Закладин.

-А я — Мат Хансен, врач из поселка Пиллой, — представился водитель. — Как долетели?

Легко взбежав по трапу, он взял из рук Закладина одну из его сумок.

-Наверное, неплохо, — ответил Закладин, спускаясь по трапу следом за Хансеном. — Мне не с чем сравнивать, я первый раз летел грузовым кораблем.

-А к нам другие не летают, — рассмеялся Хансен. — Да и грузовик заглядывает только два раза в стандартный год. Так что вы застряли здесь минимум на полгода.

-Жарко здесь у вас, — пожаловался Закладин, снимая пиджак и галстук.

Аккуратно уложив одежду на заднее сиденье джипа, он расстегнул воротник рубашки и закатал рукава.

-Это только в космопорте, — сказал, садясь за руль, Хансен. — Бетонное покрытие раскаляется на солнце, как сковорода. Да и влажность здесь высокая, — болото неподалеку.

У грузового люка быстро и ловко орудовали автопогрузчики, выбрасывая что-то из чрева корабля и загружая в крытые брезентом грузовики.

Обогнув их, Хансен развернул джип в сторону зеленой полоски за краем бетонного поля.

-Вы сами давно на Штраке? — Поинтересовался Закладин.

-Я коренной штракианин. Мои предки поселились здесь без малого сто лет назад. Слышали про экологическую катастрофу на Дагоне-2, когда туда занесли фиолетовую слизь, истребившую всю растительность? Эвакуированных колонистов с Дагона-2 переселили на Штрак.

Съехав с бетонного покрытия, машина миновала небольшую рощицу невысоких, развесистых деревьев, одаривших на короткое время благословенной тенью, и выехала на накатанную грунтовую дорогу. По обе стороны тянулись необъятные зеленые поля, плотно засаженные какими-то высокими, прямыми, похожими на воткнутыми в землю палки растениями.

-Штрак открыли давно, — продолжал Хансен. — Но долгое время он оставался необитаемым по причине удаленности от исторически сложившихся центров Галактической Лиги. Вспомнили о нем только после того, как произошла трагедия на Дагоне-2, и нужно было в спешном порядке переселять куда-то людей. На планете три континента, но два из них непригодны для жизни: Ледяной лежит на полюсе под коркой льда, а Трясущийся подвержен частым и мощным тектоническим сдвигам. Специалисты говорят, что в конце концов он развалится на кучу островов. Наш материк самый маленький, но зато это настоящий рай.

-Он настолько хорош, что вас устраивает жизнь на периферии, куда даже грузовой корабль залетает раз в полгода?

-Это наша родина, — спокойно и естественно, без какого-либо пафоса, ответил Хансен. — На Штраке мы имеем все необходимое для жизни, а чего не хватает — покупаем.

-Но доставка грузов в такую даль стоит, должно быть, немалых денег?

-Мы экспортируем штраковое масло. Растение, из которого его получают, называется метелкой. Согласитесь, «Метелочное масло» — не слишком благозвучное название. Поэтому решили: пусть лучше будет «Штраковое», поскольку растут метелки только на Штраке.

-А пробовали?

-Что?

-Выращивать метелки на других планетах?

-Нет. Предложения были, но мы отказались продать культуру.

-И тем самым сохранили монополию и стабильно высокие цены на штраковое масло.

-А почему бы нет? Сегодня без штракового масла не производится ни одно парфюмерное средство.

-Иначе его просто не станут покупать.

-Конечно. Штраковое масло обладает фантастической способностью длительное время удерживать запахи.

-Но цены?

-А что «цены»? Желаете хорошо пахнуть, — платите деньги. Мы ведь тоже должны на что-то жить. Штраковое масло — роскошь, а не лекарство от неизлечимой болезни. Продавая его, мы никого не грабим и не обрекаем на смерть.

Возделанные поля вдоль дороги сменились невысокими изгородями, за которыми паслись стада сельскохозяйственных животных обычных земных пород. На горизонте появились небольшие дома.

-Подъезжаем, — сообщил Хансен.

-Так что у вас за проблемы с пластунами? — Перевел разговор на интересующую его тему Закладин. — В Экологическом центре мне ничего толком не объяснили, сказали, что все материалы будут предоставлены на месте.

-Если коротко, то безобидные прежде животные стали представлять опасность для людей. Началось это лет тридцать назад, и с тех пор агрессивность пластунов идет по нарастающей.

Они въехали на улицу довольно большого поселка. Дома в нем были главным образом двух и трехэтажные, похожие друг на друга, как стандартные строительные панели, из которых они были собраны. Аккуратные неогороженные палисадники возле фасадов удивляли и восхищали многообразием ярких цветов и необычностью причудливых форм декоративной растительности.

-Гостиницы у нас нет, — сказал Хансен. — Если вы не против, можете остановиться у меня, я живу один.

Хансен занимал половину двухэтажного дома. Весь второй этаж он предоставил в распоряжение Закладина.

Закладин едва успел принять душ и переодеться в одежду, более соответствующую местному климату, когда Хансен позвал его к столу.

-После обеда вас ждет губернатор, — сообщил он.

* * *

Губернатор, сурового вида мужчина лет шестидесяти, худой, высокий, с зачесанными назад седыми вьющимися волосами, встретил их в своем доме, в небольшом холле на первом этаже.

-Семен Закладин, — представил гостя Хансен. — Прибыл сегодня из Экологического центра.

Большие серые глаза губернатора мрачно выглядывали из-под густых нависающих бровей. Губернатор внимательно осмотрели Закладина, и, похоже, доверия он у него не вызвал.

-Вейч Дилон, — глухим, негромким голосом представился губернатор и вперил взгляд Закладину в переносицу. — Вы уверены, что справитесь с задачей?

-Я пока не знаю, в чем она заключается, — натянуто улыбнулся Закладин.

Дилон недовольно шевельнул бровями.

-Мы по полной форме подали заявку в Экоцентр.

-Мне известно только, что возникли какие-то проблемы с пластунами.

Жестом руки губернатор пригласил всех к столу, на котором стояли высокие шестигранные стаканы и кувшины с прохладительными напитками.

-Вы должны помочь нам уничтожить пластунов, — пристально глядя Закладину в глаза, произнес Дилон. — Они стали угрозой для дальнейшего существования всей колонии на Штраке.

Взгляд стальных глаз был настолько пронзительным и неподвижным, что у Закладина мелькнула глупая мысль, не пытается ли губернатор гипнотизировать его?

-Так категорично? — Растерянно спросил Закладин.

-Да, — едва заметно наклонил голову Дилон.

-Они нападают на людей?

-Случается. Но главный вред — они уничтожают метелочные плантации. Штраковое масло составляет основу нашей экономики, поэтому вопрос стоит именно так: либо мы, либо пластуны, — вместе нам на Штраке не выжить.

-В информатории Экоцентра я нашел всего одну монографию о пластунах, почти столетней давности. Я хотел бы встретиться с вашими специалистами, ознакомиться с их материалами...

-Нет у нас никаких специалистов по пластунам, — резко оборвал Закладина Дилон. — У нас есть специалисты по метелкам, а пластунами никто никогда серьезно не занимался. Поэтому мы и подали обратились за помощью в Экоцентр.

-Но браться одному за столь объемную задачу, как изучение экосистемы целого континента...

-Мы просили прислать группу специалистов. И готовы были оплатить их работу. Да только ваши титулованные академики, похоже, просто поленились оторвать свои натруженные зады от кожаных подушек кресел.

-Если учитывать месторасположение вашей планеты, то, действительно, отыщется немного желающих сюда лететь, — усмехнулся Закладин.

-Ну, раз уж вы все равно прибыли, — принимайтесь за дело. Доктор Хансен по собственной инициативе наблюдал за пластунами. Он и введет вас в курс дела.

* * *

-С вашим губернатором не очень-то поспоришь, — сказал Закладин, когда они с Хансеном вышли на улицу.

-Особенно, когда дело касается пластунов, — подтвердил Хансен. — Они для него почти, можно сказать, враги.

Они обогнули дом губернатора. Задних дворов в поселке не было, — почти от самых стен начиналось метелочное поле.

Знаменитые масленичные растения были чуть ниже человеческого роста. Они напоминали молодые побеги бамбука, заканчивающиеся широкими круглыми соцветиями, похожими на пучки тонких проволочек с небольшими конусообразными расширениями на концах. Примерно в тридцати сантиметрах от земли в каждый ствол был вставлен наклонный металлический желобок, по которому в сосуд, подвешенный на другом его конце, стекали густые, тяжелые капли сока, служившего сырьем для получения штракового масла.

Хансен с Закладиным шли по узкой тропинке, проложенной между ровными рядами метелок.

-Проблемы с пластунами возникли уже у первых поселенцев, — рассказывал Хансен. — В обычном своем состоянии это довольно медлительные животные, неторопливо переползающие с места на место. Они способны употребляют в пищу практически любую органику, но, при наличии выбора, довольно разборчивы и не едят что попало. Естественно, им пришлись по вкусу возделываемые поселенцами поля. Вначале для того, чтобы обезопасить поле, достаточно было обнести его изгородью. Но с началом культурного разведения метелок, когда под плантации стали отводиться все большие площади, пластуны научились взламывать изгороди, наваливаясь на них всей своей немалой массой. Пройдя по плантации форсированным маршем, они буквально сравнивали ее с землей. Испробованные средства борьбы не принесли заметных результатов.

-Что конкретно использовалось?

-Я дам вам прочитать подробные отчеты того времени. В конце концов была принята программа, предусматривающая вытеснение пластунов с возделываемых территорий. Почти весь континент представляет собой поросшую лесами равнину, и только вдоль восточного побережья тянется невысокая горная гряда. Начиная с западной оконечности материка, пластунов стали методично теснить на восток, перегораживая континент сплошной изгородью с юга на север. До какого-то времени все шло очень даже неплохо. Но, по мере нашего продвижения на восток, пластуны становились все более агрессивными, появились первые случаи нападения на людей. Сейчас континент поделен примерно поровну между пластунами и людьми. Продвижение на восток почти остановилось. Вместо этого нам теперь приходится сдерживать атаки пластунов, пытающихся прорваться на запад. Поселение Пиллой — самая восточная точка контролируемой нами территории. Здесь мы подготавливаем плацдарм для дальнейшего продвижения. — Хансен посмотрел на собеседника и совсем не весело усмехнулся. — Похоже на сводку с театра военных действий, правда?

-Да, только если учесть, что одна армия практически безоружна.

Хансен молча развел руками.

-Вам не хватает территорий? — Спросил Закладин.

-Спрос на масло постоянно растет.

Метелочное поле кончилось. Метров на триста вперед тянулось пустое пространство невозделанной земли, заканчивающееся высокой изгородью из частой металлической сетки. Через равные промежутки вдоль ограды возносились вверх четырехопорные сторожевые вышки с открытыми смотровыми площадками. Внизу под ними были разбросаны небольшие, явно временные постройки. По другую сторону ограждения сплошной стеной поднимался лес. От изгороди его отделяла широкая, недавно расчищенная просека.

-Это и есть граница?

-Да.

Хансен направился к ближайшей вышке. Приветственно махнув рукой человеку на смотровой площадке, он приоткрыл дверь похожего на квадратную коробку домика.

-Явись на свет, Терри, к тебе гости, — позвал он кого-то, находившегося внутри.

Наклонив голову, чтобы не сбить косяк, из дверного проема показался высокий рыжеволосый человек, одетый в розовые шорты и рубашку армейского образца с короткими рукавами. На поясе у него висела кобура небольшого ручного трассера «Стинг-8».

-Семен Закладин из Экологического центра, прибыл к нам помочь разобраться с пластунами, — представил Закладина Хансен.

-Терри Уилсон, командир корпуса охраны, — представился рыжеволосый великан.

-Похоже, вы здесь ведете настоящие боевые действия, — пошутил Закладин, пожимая протянутую руку.

-Вам станет не до шуток, когда вы увидите атаку пластунов, — серьезно ответил Уилсон.

-А такая возможность представится?

-Не позднее чем через неделю.

-Активность пластунов подчиняется очень четкому ритму, правда, непонятно с чем связанному, — сказал Хансен. — В год бывает несколько пиков. Во время самых мощных всплесков активности кажется, что пластуны со всего континента собираются у изгороди.

-И один из таких пиков наступит очень скоро, — добавил Уилсон.

-Но где же ваша армия? — Закладин удивленно посмотрел по сторонам.

На всем окружающем их огромном пустом пространстве на глаза ему попалось не более десяти человек, да и те вовсе не были похожи на военных. Впрочем, как и сам командир Уилсон.

-Моя армия — это все жители поселка, — ответил Уилсон. — Большими силами пластуны нападают по ночам, поэтому сейчас здесь только дежурные, наблюдающие за обстановкой.

-А до тех пор увидеть живого пластуна можно?

-Конечно. В лесу их сколько угодно.

-Это может быть опасным, — забеспокоился Хансен. — Пластуны уже начали активизироваться.

-Я провожу вас, — Уилсон расстегнул кобуру.

Пройдя через небольшую калитку в изгороди, сваренную из широких железных полос, они пересекли просеку и вошли в лес.

Высокие, стройные деревья тянулись вверх тонкими почти голыми стволами, стараясь обогнать друг друга в бесконечном соперничестве за солнечные лучи. Тем не менее, их раскидистые кроны пропускали достаточно света и влаги для того, чтобы внизу разрастался густой подлесок.

-Будьте осторожны, — предупредил Закладина Хансен.

Закладин хотел было спросить, чего именно следует опасаться, но в этот момент Уилсон толкнул его в спину так, что он упал на живот. Растянувшись на земле рядом с ним, Уилсон выхватил трассер и выстрелил в летящий над ними большой черный ком. Перерезанное плазменной струей, черное тело развалилось надвое. Упав на землю, обе его половины судорожно задергались и, перемещаясь резкими частыми толчками, быстро скрылись в кустах.

-Ну вот и первое знакомство, — сказал Хансен, помогая Закладину подняться на ноги.

-Псих какой-то, — сказал Уилсон, вставая на ноги и убирая трассер. — Найдем какого-нибудь другого, поспокойнее.

-Вы убили его? — Спросил Закладин.

-Нет, — усмехнулся Уилсон. — Убить пластуна не так-то просто.

-У пластунов феноменальные способности к регенерации, — объяснил Хансен. — Вдоль всего тела пластуна проходит нервный тяж, на котором располагаются от пяти до семи крупных нервных центров. Тело пластуна можно разрезать на несколько частей, и каждый кусок, в котором останется хотя бы один нервный центр, при благоприятных условиях со временем восстановится в полноценную особь.

-То есть, пытаясь их уничтожить, мы только увеличиваем их число, — прокомментировал сказанное со своей точки зрения Уилсон.

Они продрались сквозь невысокий, но очень густой кустарник, тонкие гибкие ветви которого переплетались между собой, подобно клубкам спутанной проволоки, и вышли на освещенную солнцем прогалину.

-Вот он, красавец. И вполне миролюбиво настроен.

Слева от них, на краю поляны растекся по траве среднего размера пластун. Он был похож на огромную маслянисто-черную каплю расплавленного битума. Не представлялось никакой возможности определить, где у пластуна перед, а где зад, но, присмотревшись, можно было заметить, что по его телу плывут широкие волны, медленно передвигая его в одном определенном направлении.

Уилсон наклонился и похлопал пластуна ладонью. Тот никак на это не отреагировал.

-Вот пластун в своем обычном состоянии.

-За ним не остается никакого следа, — сказал Закладин. — Такая же трава, как и везде.

-Он сыт и выбирает только то, что ему нравится, — ответил Хансен. — За голодным пластуном остается полоса голой земли, но, удобренная его выделениями, она настолько плодородна, что очень скоро покрывается новой растительностью.

-Есть какие-нибудь работы по биохимии пищеварения пластунов?

-Мне не попадались.

Присев на корточки, Закладин внимательно рассмотрел пластуна.

-У него не заметно никаких внешних органов чувств.

-И, тем не менее, они существуют. Смотрите.

Хансен поставил на пути пластуна ногу. Тело пластуна, раздвоившись, начало обтекать ботинок с обеих сторон. Достигнув середины стопы, оно неуловимым движением сместилось влево и обошло препятствие стороной.

-Они так же реагируют на свет и на звук. Одно время удавалось отпугивать пластунов, используя генераторы ультразвука, но и к этому они очень скоро привыкли.

Закладин с интересом рассматривал черное, упругое тело. Про себя же он последними словами проклинал чиновников из Экоцентра, поставивших его в столь глупое положение. От него ждали незамедлительных действий, а ему в одиночку нужно было браться за работу, для выполнения которой требовались годы и десятки специалистов в самых разных областях.

Закладин исподлобья бросил взгляд на молча наблюдавших за ним колонистов. Уилсон сочувственно, без какой-либо иронии, улыбнулся ему.

-Даже не знаешь, с какой стороны за него взяться, верно? — Высказал он вслух невеселые мысли Закладина.

-Естественные враги у него есть? — Без особой надежды спросил Закладин.

-Кроме человека — никого. Пластуны — самые крупные животные на Штраке.

-Как происходит размножение?

-Пластуны гермафродиты. После встречи двух особей, каждая из них откладывает одно-два яйца. Они разбрасывают яйца где попало. С пластунами пробовали бороться, собирая и уничтожая их яйца, но ощутимых результатов это не принесло. Зато именно тогда появились первые случаи нападения пластунов на людей.

Закладин тяжко вздохнул, почесал голову и снова тупо уставился на отползшего чуть в сторону пластуна.

-Я понимаю, о чем вы думаете, — нарушил затянувшееся молчание Хансен. — Никто не в праве будет вас упрекнуть, если вам не удастся справиться с пластунами в одиночку. Но, раз уж вы все равно здесь, попробуйте сделать хотя бы то, что в ваших силах.

-А что мне еще остается делать? — Пожал плечами Закладин.

* * *

Утром следующего дня, спустившись из своей комнаты на втором этаже, Закладин обнаружил, что Хансена дома нет. В столовой под салфеткой для него был оставлен завтрак. Рядом лежало с десяток информационных дисков. Позавтракав, Закладин поднялся к себе и, устроившись в кресле, принялся просматривать подобранные Хансеном документы.

Как он и предполагал, борьба с пластунами велась методом тыка. Пробовали все, что приходило в голову: яды, ловушки, всевозможные виды оружия. Один из не очень давних проектов, который, к счастью, не был осуществлен, предполагал даже распыление дефолианта над территорией обитания пластунов, чтобы таким образом уморить их голодом. Но никому и в голову не пришло заняться серьезным изучением пластунов и их места в экосистеме материка. Проблему хотели решить нахрапом, одним, в крайнем случае, двумя мощными ударами.

Покончив с отчетами, Закладин вышел на улицу. Неторопливо прогуливающаяся пожилая пара вежливо раскланялась с ним. Закладин ответил на приветствие и направился в сторону границы.

У изгороди шла какая-то напряженная работа. Руководил людьми, переходя от одной группы к другой, Терри Уилсон. Заметив Закладина, он подошел к нему и поздоровался.

-Ночью приползали пластуны, — сказал он. — Но пока обошлось без стрельбы. Чтобы отпугнуть их, хватило тока, пропущенного через сетку. Пару штук мы для вас оставили.

Они прошли под опорами вышки и обогнули невысокое строение без окон, похожее на сарай, собранный на скорую руку из чугунных балок и листов жести.

-Энергетическая подстанция, — указал на строение Уилсон. — От нее подается напряжение на сетку и к прожекторам на вышках.

У стены, спрятавшись в тень, сидел на перевернутом вверх дном ящике мальчишка лет четырнадцати и со скучающим видом чертил что-то прутиком на песке. Невдалеке от него корчились два пластуна, пригвожденные к земле толстыми металлическими прутьями.

-Что вы с ними сделали? — В ужасе воскликнул Закладин.

-Иначе их не удержишь на месте, — ответил Уилсон. — Они и с этих колов сползают, обтекая их. Юрик, — окликнул он мальчишку, — сколько раз тебе пришлось заново втыкать в них колья?

-Три раза, — ответил мальчишка.

Закладин склонился над пластуном. Ран на его теле заметно не было, но из места, куда был воткнут прут, вытекала вязкая бурая слизь.

-Только, если захотите почесать ему брюшко, наденьте сначала это, — Уилсон протянул Закладину плотные пластиковые перчатки. — Иначе вся кожа на руках слезет.

* * *

Пластунов перенесли в оборудованный с помощью доктора Хансена ангар.

Для начала Закладин, решив идти по наиболее простому пути, осмотрел их тела на предмет обнаружения паразитов, но ничего не нашел. На протяжении двух последующих дней он тщетно пытался анатомировать пластунов. Его попытки скорее походили на сеансы вивисекции. Распятый на столе пластун корчился, дергался, извивался, то и дело освобождаясь от удерживающих его зажимов. Невозможно было провести ни одного ровного разреза. В конце концов Закладин бросил это бесполезное занятие. Ему так и не удалось разобраться в перепутанном сплетении пучков мышечных волокон и обрывках тонких, лопающихся сосудов, плавающих в вязкой, студнеобразной массе с резким специфическим запахом. Безуспешно закончилась и попытка высеять какие-либо микроорганизмы из внутренностей пластуна.

Состояние, овладевшее Закладиным, нельзя было назвать отчаянием, — он с самого начала не слишком надеялся на успех. Ему просто надоело заниматься не своим делом, не сулящим, к тому же, никаких реальных результатов. Это была не работа, а одна имитация деятельности.

* * *

Ночью Закладин вскочил с кровати, разбуженный пронзительным воем сирены. Скатившись, полусонный, вниз по лестнице, он застал Хансена, торопливо натягивающего комбинезон покрытый тонким слоем черного огнеупорного пластика

-Что случилось.

-Мощная атака пластунов. Все жители поселка должны занять свои места в боевых расчетах.

-Я иду с вами, — решительно заявил Закладин.

-Нет, — с несвойственной ему резкостью ответил Хансен. — У вас нет специального снаряжения и вы не знакомы с тактикой боя.

-Я могу оказаться полезен, как врач, — не сдавался Закладин.

-Хорошо, — после секундного колебания согласился Хансен. — Собирайтесь. Только быстро.

* * *

Вместе с другими жителями поселения, они бежали к изгороди.

Сирена, завывавшая, казалось, все более пронзительно, неожиданно смолкла, как будто захлебнулась собственным ревом. Люди двигались в тишине, молча. Каждый отлично знал, куда ему следовало идти и что он должен делать.

Оставив Закладина с группой женщин у строения, в котором располагался временный медицинский пункт, Хансен скрылся в темноте.

И без того нервную обстановку еще более раскаляло безмолвие, нарушаемое изредка резкими, отрывистыми выкриками каких-то непонятных Закладину команд и зловещим драконьим шипением больших станковых трассеров.

Просеку между оградой и лесом заливал мертвенно-белый, неестественно яркий свет бестеневых прожекторов с вышек. Вся очищенная от леса полоса была заполнена движущейся, вздымающейся, плывущей, накатывающейся на ограду огромной массой пластунов. Под лучами прожекторов их асфальтно-черные тела блестели, как безупречно надраенные сапоги. Создавалось впечатление, что движется одно огромное, бесформенное тело, пытающееся подняться и, встав на дыбы, перевалить через изгородь. Натыкаясь на сетку с пропущенным по ней током, пластуны съеживались, превращаясь в сморщенные шары, откатывались назад, но ползущие следом за ними снова и снова толкали их вперед, сами попадали под ток и тоже в свою очередь становились тараном для наползающих сзади. Масса тел, скапливающаяся у сетки, становилась все больше, и с каждой новой волной она ломилась в изгородь.

По спинам пластунов плясали рассеянные лучи тяжелых станковых трассеров, установленных на вышках. Как догадался Закладин, стрелки пытались отсечь дальние ряды пластунов от тех, что находились под изгородью и уже были поражены током.

Возле опор одной из вышек сетка ограды уже заметно прогибалась под тяжестью навалившихся на нее пластунов. Планомерно, то откатываясь назад, то снова бросаясь вперед, не обращая внимания на потери, пластуны кидались на сетку именно в этом месте.

Пробежал, размахивая руками, Уилсон. Повинуясь его команде, между опорами вышки напротив качающейся изгороди выстроилась шеренга людей с ручными полуавтоматическими «радугами», убойная сила которых вовсе не соответствовала мирному названию.

Секция изгороди длинной около двух метров рухнула, и в образовавшийся пролом хлынул неудержимый черный поток пластунов. В лоб ему ударили лучи трассеров. Прорвав сетку, пластуны стали недосягаемы для стрелков на вышке, и теперь всю их собранную в кулак и рвущуюся вперед массу пыталась удержать кучка людей, вооруженных ручным оружием. То один, то другой из них отбегал в сторону, чтобы перезарядить трассер, но место ушедших мгновенно занимали новые стрелки.

-Сейчас пластунов накроют напалмом, — услышал Закладин шипящий полушепот одной из женщин.

-Ничего не выйдет, — так же тихо возразила ей другая. — Они же под башней, там их не достать.

Шаг за шагом обороняющиеся отступали. Они уже не столько сдерживали натиск пластунов, сколько старались не дать им расползтись в стороны, растечься вдоль изгороди.

Но пластуны, похоже, и не собирались разбегаться. Пока часть из них продолжала теснить людей с трассерами, другие навалились на одну из башенных опор и принялись методично так же как перед этим сетку, раскачивать ее. Гора тел у опоры становилась все выше. Ячеистая, сваренная из арматур конструкция заметно вибрировала.

Подбежавшая со стороны новая группа вооруженных «радугами» людей сделала попытку нанести удар по раскачивающим опору пластунам, но тотчас же была отброшена хлынувшим на них потоком черных тел. Закладин видел, как кто-то из отступающих споткнулся, упал и прежде, чем кто-нибудь попытался ему помочь, был проглочен живой волной.

Опора подломилась в нижней трети. Страшно и неумолимо, как в замедленном кино, вышка стала клониться к земле. Люди, находившиеся на смотровой площадке, попытались спуститься, но под ними колыхалось сплошное море пластунов. В бессильной злобе, цепляясь за ступени раскачивающейся лестницы, они поливали плазменными струями черные спины, тщетно пытаясь расчистить хотя бы небольшой участок.

Башня наклонилась еще круче, на мгновение замерла в шатком равновесии и с тяжким грохотом обрушилась вниз. Взорвавшись, погасли прожектора. В кромешной тьме, накрывшей поле сражения, были видны только бледно-фиолетовые, стянутые в тугие жгуты, плазменные струи.

Минуту спустя с двух соседних вышек развернули прожекторы в сторону упавшей.

Горстка людей, — их оставалось человек семь или восемь, — стояли спинами друг к другу, отчаянно пытаясь удержать неумолимое сжатие окружавшего их кольца пластунов. У одного из них кончился заряд трассера. Его втолкнули в середину круга, между спинами обороняющихся. Казалось, несчастные были обречены.

Зловещую тишину разорвал надсадный рев двигателя, и в самую гущу пластунов врезался тяжелый гусеничный вездеход. Расталкивая в стороны, подминая под себя черные бесформенные тела, он продрался к зажатым пластунами людям, и те быстро вскарабкались на броню. Развернувшись, вездеход проделал еще одну траншею в расплывающемся по сторонам месиве пластунов.

В это время начали поступать раненые, и у Закладина не осталось времени наблюдать за дальнейшим ходом сражения. Троих принесли на носилках, — тех кто был на вышке. Двое из них были уже мертвы.

Вскоре в медпункте появился и доктор Хансен. Помыв руки и накинув поверх комбинезона белый халат, он принялся за работу. Вводя обезболивающее больному, которому Закладин в это же время перевязывал обожженную пластуном руку, он бросил на Семена короткий взгляд и тихо произнес:

-Такого еще не было.

И тут же перешел к другому раненому.

Неожиданно за окном вспыхнул ослепительно-яркий свет. За первой вспышкой последовала еще одна, через минуту — еще.

-Напалм, — с радостной злостью произнес кто-то. — Теперь пластунам крышка.

Доставили еще несколько обожженных,- у них пострадали главным образом лица и кисти рук, незащищенные комбинезоном, — и одного молодого парня с открытым переломом голеностопного сустава, — стопа была вывернута под прямым углом. Тяжелораненых погрузили в кузов подогнанной к крыльцу машины и в сопровождении доктора Хансена отправили в стационар. Те, кто могли передвигаться сам, получив первую помощь, расходились по домам.

Расстегнув перепачканный кровью и желтыми пятнами антисептика халат, Закладин вышел на улицу. Поеживаясь от предрассветной прохлады, он прошелся вдоль крыльца. Легкий, стелящийся по земле ветерок гнал в сторону поселка густой сладковатый смрад горелой плоти. Возле изгороди кипела работа — восстанавливались поваленные секции, растаскивались обломки рухнувшей вышки, грузились на машину и вывозились за ограду туши пластунов, похожие на черные полупустые пластиковые мешки.

От группы людей в черных комбинезонах, направляющихся в сторону поселка, отделился невысокий стройный паренек и подошел к Закладину. Одной рукой он придерживал на плече ремень тяжелой «радуги», другой прикрывал глаз.

-Доктор, вы мне не поможете?

-Что случилось? — Закладин одернул халат и застегнул его на одну пуговицу.

-Да ничего страшного. Что-то в глаз попало.

Парень убрал руку от лица. Закладин, оттянув веко, подцепил кусочком марли черную соринку и капнул в глаз обезболивающего.

-Через пару минут пройдет.

Парень поморгал глазом, проверяя качество работы Закладина, и пальцем стер выступившую в уголку слезу.

-Спасибо, доктор. Вы, должно быть, эколог из Центра? Семен Закладин?

-Он самый, — Закладин спрятал руки в карманы халата. — Туго вам сегодня пришлось?

-Как никогда еще. Пластуны просто обезумели, — подцепив двумя пальцами плотно облегающий голову шлем, парень сдернул его и откинул на спину. По плечам рассыпались волны густых черных волос. — Меня зовут Стелла Дилон.

-Вы родственница губернатора? — Оправившись от изумления, спросил Закладин.

-Я его дочь.

Не зная, что сказать, Закладин только кивнул.

-Как продвигается ваша работа?

-Увы, — взмахнув полами халата, Закладин развел руками. — Стоит на месте.

-Пластуны не так просты, как кажется на первый взгляд, — понимающе наклонила голову Стелла. — Я поступала в университет на биологический факультет, хотела изучать пластунов, но отец настоял на том, чтобы я стала агрономом. Он считает, что будущее Штрак — это метелки.

-Вы с ним не согласны?

-Не до конца. Пластунам тоже следует оставить место на планете.

-Вы первый человек, от которого я слышу слова в защиту пластунов, — удивленно произнес Закладин. — Остальные, с кем я разговаривал, горят желанием изничтожить их.

-Их можно понять. Вы видели сегодняшнюю атаку?

-Да, — ответил Закладин и, сам не зная, почему он так решил, спросил: — Вы были среди тех, под башней, кого вывезли на вездеходе?

Стелла устало кивнула.

-С каждым разом атаки пластунов становятся все опаснее.

-Мне показалось, — может быть, оттого, что я видел это в первый раз, — что пластуны действовали весьма целесообразно, я бы даже сказал — осмысленно.

Девушка посмотрела на Закладина с нескрываемым интересом.

-Вам тоже так показалось?

Закладин кивнул.

Прикрыв глаза, Стелла помассировала пальцами воспаленные веки.

-Мне бы хотелось поговорить с вами, но сейчас я слишком устала. Да и вы, впрочем, тоже. Голова почти ничего не соображает. Не хотите зайти ко мне в гости завтра?

-Мне кажется, вашего отца не особенно обрадует мой визит, — у меня для него нет никаких обнадеживающих новостей

-Но вы же придете не к нему, а ко мне.

Стелла в корне пресекла робкую попытку его уклониться от визита в дом губернатора, и Закладину ничего другого не оставалось, как пообещать зайти. Ему, действительно, не хотелось лишний раз встречаться с губернатором. Что, впрочем, вовсе не означало того, что он не хотел снова увидеть его дочь.

* * *

Днем хоронили погибших. Над могилами произносил речь губернатор. Закладин не слушал, о чем он говорил, но с нарастающим страхом всматривался в лица сгрудившихся вокруг него жителей Пиллоя. Они напоминали ему кадры военных хроник, — сквозь выражение скорби и печали на них все явственнее проступало чувство ненависти. Всех объединял общий враг. Враг, с которым нельзя договориться, враг, которого следовало уничтожать без пощады, чтобы выжить самим. У многих присутствующих к поясу была пристегнута прямоугольная кобура ручного однолучевого трассера, у некоторых на плече висела еще и тяжелая автоматическая «радуга» с примкнутым к стволу воронкообразным энергорассеивателем. Казалось они были готовы прямо сейчас, торопливо закидав могилы землей, отправиться за изгородь и, сметая на своем пути все живое, двинуться на восток. Уничтожим врага, не считаясь ни с какими потерями! — читалось на лицах.

Как будто в подтверждение своих мыслей Закладин услышал фразу из речи губернатора:

-Мы не остановимся! Мы пойдем дальше и дальше! Мы уничтожим пластунов! Мы дойдем до восточного побережья и скинем их в океан!..

Закладин стал медленно, осторожно, но, все равно, то и дело наступая кому-то на ноги, пятиться.

Выбравшись из плотной, душной толпы, он вышел на неширокую грунтовую дорогу и быстро зашагал в сторону поселка.

Закладин шел к дому губернатора, собираясь возле него дождаться возвращения Стеллы, но, к его удивлению, девушка сидела на крыльце, листая какую-то толстую книгу.

-Траурная церемония закончилась? — Спросила Стелла, увидев перед собой Закладина.

-Я ушел, не дожидаясь конца, — Закладин сел на крыльцо на ступеньку ниже девушки. — А почему вы не пошли?

-Я ушла еще раньше. Терпеть не могу эти мистические камлания над мертвыми телами. «Отомстим, расквитаемся, уничтожим...», — Стелла резко захлопнула и отложила в сторону книгу. — Как будто говорят не о животных, а о вероломно напавших завоевателях, — слегка раздраженно закончила она.

-Это не первый случай гибели людей при атаке пластунов?

-Бывало и раньше, но редко. Чаще гибли лесорубы, подготавливающие плацдарм для перенесения границы, — Стелла поднялась на ноги. — Пойдемте в дом.

Они прошли через холл, в котором Закладин беседовал с губернатором, и по узкой пристенной лестнице поднялись на второй этаж. Комната Стеллы была маленькая, обставленная с удивительной для молодой девушки строгостью — письменный стол, стул, кровать и стенные шкафы: книжный и платяной. На стене висел большой фотопортрет молодого мужчины в дымчатых очках.

-Кто это? — Спросил Закладин, посмотрев на незнакомое лицо.

-Майк Науменко, музыкант. Двадцатый век.

-К сожалению, не знаком с его творчеством, — смущенно развел руками Закладин.

-Хотите, могу завести.

-Мы собирались поговорить о пластунах, — напомнил Закладин.

Стелла пододвинула Закладину стул, сама села на кровать.

-О пластунах я могу говорить без конца, если находится благодатный слушатель. Таких здесь немного. У большинства колонистов при слове «пластун» рука сама собой тянется к трассеру.

-Как я мог заметить, вам это тоже не чуждо, — ввернул Закладин и тут же, по выражению лица девушки, понял, что сказал глупость.

-Вам, как человеку чужому, я прощаю эту бестактность, — ледяным голосом произнесла Стелла.

-Извините, — пробормотал Закладин, отведя взгляд в сторону.

-Замяли, — согласилась Стелла. Привычным жестом руки она отбросила с лица волосы. — В детстве для меня и моих сверстников пластуны были постоянными партнерами в играх. Тогда еще не было этой изгороди, и они спокойно ползали по газонам нашего поселка, никому не причиняя вреда. Любимой нашей игрой были скачки на пластунах. Пластуны жутко любят метелки. Если забраться на одного из них верхом и взять в руки длинный ствол метелки с соцветием, то можно заставить пластуна ползти в нужном тебе направлении. Самым трудным было удержаться на его спины, когда под тобой перекатываются упругие волны мышц.

-А как же ожоги?

-В том-то и дело, что не было у нас тогда никаких ожогов! Что мы только не вытворяли с пластунами, — никто из них не нанес нам ни малейшей травмы! Мы даже в шутку боролись с ними.

-Но, подождите, — растерялся Закладин. — Ведь к ним нельзя прикоснуться без пластиковых перчаток.

-Раньше было можно.

-Но это свойство пластунов связано с особенностями их пищеварительной системы.

-Которая, вероятно, изменилась в результате изменения пищевой базы. Прежде пластуны были преимущественно травоядными, а сейчас они зачастую нападают на мелких грызунов, употребляя их в пищу. Могу предложить и другое объяснение: таким образом пластуны попытались защитить себя после начала их массового уничтожения.

Закладин с сомнением покачал головой.

-Для подобных процессов требуются долгие годы.

-Сейчас у пластунов нет врагов, кроме человека, но, возможно, когда-то давно им уже приходилось использовать подобную тактику борьбы за выживание, а теперь они просто «вспомнили» о ней.

-Все эти рассуждения на уровне грубых околонаучных спекуляций.

-Может быть, — согласилась Стелла. — Предложите другое объяснение.

Не дожидаясь ответа она включила компьютер и вывела на экран цветной двухмерный график. По горизонтальной оси тянулись острые красные пики, становившиеся более частыми и высокими по мере удаления от нулевой отметки.

-На горизонтальной оси отложено продвижение изгороди на восток. На вертикальной — интенсивность атак пластунов. Как вы видите, по мере уменьшения площади территории обитания пластунов, атаки их становятся все более мощными, а интервалы между ними сокращаются, — пластуны становятся все более агрессивными.

-Это вполне объяснимо, — агрессивность вызвана чрезмерной плотностью животных на ограниченной территории.

-Но почему эта агрессивность направлена только на людей?

-Кто вам это сказал? — Усмехнулся Закладин. — Может быть они и друг на друге срываются.

-Почему же тогда они бросаются на изгородь не поодиночке, а огромными стаями?

-Известны и другие примеры массового самоуничтожения животных. Классический пример, — лемминги, маленькие грызуны, которые, когда их становится слишком много, гигантским потоком, сметая все на своем пути, бросаются в реки и тонут.

-Но пластуны бросаются на изгородь.

-Они инстинктивно двигаются в сторону своего прежнего места обитания.

-А мне кажется, что пластуны объявили нам войну и, как и люди, готовы погибнуть или вернуть назад отобранные у них земли.

-За вас говорят эмоции, — снова улыбнулся Закладин, подобно снисходительному учителю.

Ни его слова, ни ироничный тон, которым они были произнесены, ни сопровождающая их улыбка ничуть не охладили огонь азартного спорщика во взгляде Стеллы.

-Я считаю, что пластуны имеют полное право жить на своей земле. Пришельцы здесь мы, а не они.

-Полностью с вами согласен, но с этим вопросом следует обращаться не ко мне, а к правительству Штрака.

-Бесполезно, — безнадежно махнула кистью руки Стелла. — В правительстве уже обсуждался вопрос о создании природного резервата для пластунов, и решено было отвести для него восточную оконечность материка, непригодную для земледелия. Но пластуны не могут жить в горах.

Девушка склонила голову, и волна волос, упавшая на лицо, скрыла от Закладина ее глаза. Он нерешительно протянул руку и самыми кончиками пальцев коснулся кисти ее руки. Стелла, отдернув руку, как от ожога, откинула волосы с лица.

-Я не хочу, чтобы Штрак превратился в одну большую метелочную плантацию. Я родилась и выросла на Штраке, и хочу, чтобы мои дети увидели его таким, каким запомнила его я — с лесами и пластунами. А, похоже, что вместо этого им придется продолжать бессмысленную, становящуюся все более жестокой войну, начатую еще их дедом.

-Наверное, вы единственный человек на Штраке, готовый поделиться с пластунами жизненным пространством.

-Борьба с пластунами — это правительственная программа. Пару лет назад была разогнана организация, пытавшаяся выступить в защиту пластунов. Ее активистам было предъявлено обвинение в подрыве экономики Штрака. С тех пор мало кто решается открыто высказывать свое мнение по этому вопросу.

-Совсем недавно вы сами стреляли в пластунов.

-Стреляла, потому что прекрасно представляю, что произойдет, если вал пластунов ворвется в поселок. Вы видели, как они повалили сторожевую вышку?

-Видел. Это была первая атака пластунов, которую я наблюдал. Возможно, я не прав, но их действия показались мне довольно осмысленными. Казалось, они знают, чего хотят добиться.

-Вот именно. Пластуны не так глупы, как принято о них думать. Их действия становятся все более опасными, — они учатся сопротивляться. Мы сами создали себе врага. Рано или поздно пластуны прорвутся через изгородь, и тогда нам придется либо сдаться, либо начать все заново. Это будет бесконечная война.

-Но чем могу помочь я? Меня пригласили для того, чтобы найти эффективное средство борьбы с пластунами. Пока у меня ничего не получается, и я совсем не уверен в успехе.

-Бойню может прекратить Экологический Центр, если пришлет на Штрак своих наблюдателей. Но убедить его предпринять какие-то конкретные действия может только ваш отчет.

-Сомневаюсь, — качнул головой Закладин. — Экологический Центр может угрохать кучу сил и средств на борьбу за спасение какого-нибудь таракана, и без того неплохо живущего на одной из центральных планет Галактической Лиги, только потому, что эта борьба будет проходить у всех на виду. А о Штраке, куда грузовой корабль прилетает два раза в год, людям известно только то, что там производят штраковое масло. Какой меценат согласится оплачивать пребывание наблюдателей Экоцентра на вашей планете, если оно не сулит ему даже мимолетного появления в новостях?

-Значит, ваш отчет должен быть составлен так, чтобы на него обратили внимание, чтобы о нем без умолка говорили в выпусках Всемирных новостей.

-Легко сказать, — усмехнулся Закладин. — Я пишу научный отчет, а не детективный роман.

-В таком случае, его следует ярко проиллюстрировать, — Стелла высыпала на стол пачку больших, отлично отпечатанных фотографий. — Во время атак я беру с собой не только трассер, но и фотоаппарат.

На фотографиях были запечатлены эпизоды ночных боев с пластунами. Люди с изрыгающими пламя трассерами в руках, с перемазанными жирной копотью, искаженными злобой и страхом лицами; проволочная сетка, прогнувшаяся под массой навалившихся на нее скорченных, обожженных тел пластунов; черная масса, вываливающаяся в пролом, озаренная пляшущими по ее глянцево-черной спине смертоносными лучами; сметающая все на своем пути вспышка напалма, похожая на круглый полураспустившийся бутон большого огненного цветка,

На другой серии снимков были показаны результаты сражения. Покрытые волдырями и язвами лица и конечности людей; тело в черном комбинезоне, расплющенное тяжелой бетонной балкой; огромное пространство черной, выжженной земли, которая на долгие годы останется бесплодной; груды еще дымящихся тел пластунов, похожих на лопнувшие, сморщенные надувные шары.

-Для контраста можно показать это.

На фотографии, которую Стелла положила сверху, темноволосая девочка лет пяти весело улыбалась, сидя на спине огромного пластуна.

-Должен признаться, производит сильное впечатление, — произнес Закладин, собирая фотографии в стопку.

-Вы согласны сопроводить свой отчет этими фотографиями?

-Почему бы не опубликовать эти снимки вместе с очерком в каком-нибудь крупном сетевом издании? — Предложил Закладин. — Это произвело бы должное впечатление на общественность.

-Это должно быть не эмоциональное выступление, а строгий, беспристрастный отчет. В противном случае здесь, на Штраке он будет расценен как стремление к сенсационности, раздувание ненужных страстей и бог еще знает каким образом, и все последующие действия будут восприниматься только враждебно.

-Что ж, я согласен, — после недолгого размышления ответил Закладин. — Есть только одно дополнение. Материалов для отчета у меня — кот наплакал. Мне необходимо хотя бы описать жизнь пластунов в естественных для них условиях, подтвердив тем самым их миролюбивость и неопасность для людей. Я уже обращался к губернатору с просьбой разрешить мне полевой выход, но, как передал мне доктор Хансен, ваш отец ответил решительным отказом. Не могу же я, в самом деле, тайком убежать за изгородь с блокнотом и бутербродом в кармане!

-Отца я беру на себя, — улыбнувшись, пообещала Стелла.

* * *

Следующей ночью атака пластунов повторилась. Но изгородь успели восстановлена, а боевой пыл пластунов явно пошел на убыль. Корпус охраны отбил атаку собственными силами, не прибегая к помощи жителей поселка.

* * *

Стелле, как и обещала, добилась для Закладина разрешения выйти за изгородь. Более того, она решила сопровождать его в этом походе.

Три для они шли по лесу, который мог показаться вымершим, если бы не птицы, перепархивающие с ветки на ветку в кронах высоких деревьев. Внизу же царило запустение: травы на земле почти не было, кустарник весь был изломан, а мелкий так просто вывернут с корнем, — следы, оставленные прошедшими недавно полчищами пластунов. Живые пластуны им долго не попадались, — только гниющие обрубки тех, что смогли отползти в лес после ночной атаки на изгородь, но не сумели регенерироваться до полноценной особи.

Первые встретившиеся им живые пластуны вели себя довольно настороженно. Чувствуя каким-то непостижимым образом приближение людей, они напряженно сжимались всем телом, превращаясь почти в ровный шар, но через несколько минут успокаивались и продолжали свое неспешное, кажущееся абсолютно бессмысленным ползание.

Вдали от границы лес постепенно ожил, зашевелился, заговорил птичьими и звериными голосами. Но по-прежнему ощущалась в нем некое, почти незаметное для глаза, усталостное напряжение, как в стальной пружине, сдерживающей давление, превышающее расчетное, готовой лопнуть от легчайшего прикосновения крыла бабочки.

За два дня пластуны не совершили ни единой попытки первыми напасть на людей. Отбросив первоначальную осторожность, Закладин и Стелла сняли защитные комбинезоны, в которых было и жарко, и неудобно. Но кобуру с трассером каждый из них все-таки оставил пристегнутой к поясу.

Стелла обратила внимание Закладина на то, что на земле, как и прежде, очень мало травы и низкорастущей зелени, — пищевая база пластунов предельно истощена.

С каждым днем пути пластунов становилось все больше. Порой на ограниченном пространстве их скапливалось так много, что прежде, чем поставить ногу, приходилось долго высматривать свободное место. Но вели они себя все так же мирно. Закладин пробовал угощать пластунов продуктами из собственных запасов, но они отвергли все, кроме очень соленой брынзы. Съев предложенную порцию, пластун долго сидел на месте, ожидая, не перепадет ли еще кусочек.

Стеллу удивляло и беспокоило то, что им совсем не попадаются яйца пластунов.

-Раньше они разбрасывали их где попало, — говорила она, заглядывая под кусты в надежде обнаружить яйца там.

-Может быть они сами их и поедают? — Сделал предположение Закладин.

-Откуда же в таком случае берутся новые пластуны? — Логично возразила Стелла, красноречивым жестом руки указывая на окружающие их со всех сторон блестящие черные спины.

Ответ они получили через день, выйдя на край большой, залитой солнцем поляны. Из-за спин скопившихся на ней пластунов не было видно земли. Казалось, пластуны выползли на поляну просто так, чтобы погреться на солнце, однако, присмотревшись, в кажущейся бессмысленной хаотичности перемещений животных можно было выделить два направления движения черных спин, — на противоположный край поляны, к поваленному стволу огромного, вывороченному с корнем из земли дерева и обратно.

-Что за столпотворение? — Спросил сам себя Закладин.

Стелла непонимающе пожала плечами.

-Никогда не видела ничего подобного, — шепотом, словно опасаясь привлечь внимание занятых своим таинственным делом пластунов, ответила она.

-Давай попробуем обойти лесом и подобраться поближе к дереву, — предложил Закладин.

Но и лесом идти оказалось непросто. Пластунов вокруг было густо. Чтобы поставить ступню на землю, приходилось аккуратно, но настойчиво расталкивать ногами их плотно прижатые друг к другу тела.

Когда же Семен и Стелла попытались снова выйти к поляне, это вызвало весьма необычную ответную реакцию со стороны пластунов. Они раздались в стороны, образовав вокруг людей окружность голой земли диаметром около двух метров. Передние пластуны изогнулись дугой, края их тел, обращенные в центр круга, нервно подрагивали.

Стелла положила руку на кобуру трассера.

-Кажется, они собираются напасть на нас.

-Спокойно, — Закладин взял ее за руку, не давая достать оружие. — Медленно отходим назад.

Они сделали несколько шагов в сторону от поляны. Давая им дорогу, пластуны расступились и, успокоившись, снова перестали замечать.

Отойдя немного в сторону, Степан и Стелла предприняли еще одну попытку выйти на поляну, но вновь натолкнулись на пассивный, но решительный отпор пластунов.

-Я заберусь на дерево и попробую оттуда что-нибудь рассмотреть, — сказал Закладин, сбрасывая на землю рюкзак.

Он повесил на шею бинокль и подтянулся на нижних ветвях росшего неподалеку высокого и крепкого дерева. Не забираясь слишком высоко, он уселся верхом на толстый сук, прижался спиной к стволу и приложил к глазам бинокль. Какое-то время взгляд его хаотично блуждал по колышущемуся морю черных горбатых спин. Наконец в поле зрения попали вывороченные из земли корни дерева. Омытые дождем, выбеленные солнцем, они был похожие на длинные, скрюченные артритом, тянущиеся за чем-то невидимым и недосягаемым пальцы. Ствол дерева был глубоко вдавлен в мягкую землю, а возле него аккуратными рядами в несколько слоев лежали матово-белые идеально круглые шары. Размеры их, если сравнивать с ползающими рядом пластунами, достигали, должно быть, сантиметров тридцати в окружности.

-Это огромное гнездовье пластунов, — сообщил Закладин Стелле, спустившись на землю.

-Здесь что-то не так, — недоверчиво наклонила голову девушка. — Пластуны не устраивают гнездовий.

-Не устраивали прежде. Вмешательство человека, изменив образ жизни пластунов, заставило их изменить и поведение. Раньше у пластунов не было необходимости заботиться о будущем потомстве, — на Штраке у них не было врагов.

-Разве не то же самое я пыталась доказать тебе дома? — Грозно посмотрела на Закладина Стелла.

Закладин уронил голову на грудь.

-Моя вина, — кающимся голосом произнес он.

-В другой раз будешь прислушиваться к тому, что я говорю, — строго погрозила пальцем Стелла.

* * *

Неподалеку от поляны они обнаружили еще одно гнездовье, значительно больше первого, расположенное в небольшом овражке. На следующий день — еще два. Всякий раз, пытаясь подойти поближе они наталкивались на предостережение недовольных пластунов.

-Представляю, что здесь будет твориться, когда птенчики начнут вылупляться из яиц, — сказала вечером, сидя у входа в палатку Стелла.

-Потолкавшись день-другой, их родители снова бросятся на сетку. По-видимому, пики агрессивности пластунов совпадают с периодами появления потомства, которому не хватает ни жизненного пространства, ни еды для нормального развития.

-А с чем связано то, что атаки пластунов становятся все более частыми?

-Возможно с тем, что в разных гнездовьях выход детенышей происходит в разное время, а гнездовий становится все больше. Волны обезумевших родителей сменяют друг друга — в то время, как одна откатывается от сетки, другая уже движется вперед.

-При атаке учитывая опыт своих предшественников, — закончила Стелла. — Теперь ты с этим уже не будешь спорить?

-Возможно, ты и права, — задумчиво произнес Закладин. — Не исключено, что пластуны, каким-то образом общаясь между собой, обмениваются информацией.

Улыбнувшись, Стелла откинула волосы за спину и ничего не сказала.

-Обрати внимание на этого парня, — Закладин указал на неторопливо ползущего мимо них пластуна.

Пластун, до этого не замечавший людей, неожиданно остановился, развернулся в их сторону, подполз поближе и замер у ног Закладина, выжидающе приподняв передний край растекшегося по земле тела.

-Чего он хочет? — Удивилась Стелла и на всякий случай поджала ноги.

-Брынзы.

Закладин достал из рюкзака белый кубик брынзы, освободил его от упаковки и бросил на землю. Пластун тут же накрыл любимое лакомство.

-Ты решил заняться дрессировкой пластунов? — Рассмеялась Стелла, переводя взгляд с довольного Семена на не менее, должно быть, довольного пластуна.

-Ты можешь проделать то же самое, — сказал Закладин. — Я только представил вкус брынзы во рту, и пластун сразу меня понял.

-Невероятно, — покачала головой Стелла. — Ты хочешь сказать, что пластуны могут читать мысли?

-Ну, это вряд ли. Скорее всего, пластун может воспринять только самые простые образы, настроение и ощущения находящихся рядом с ним живых существ.

-И таким образом можно управлять поведением пластунов?

-Может быть. Пока не знаю. Но теперь я не сомневаюсь в том, что агрессивность пластунов спровоцирована ненавистью к ним со стороны людей. Пластуны ползут на запад, чтобы освободить жизненное пространство своему потомству, и наталкиваются там на железную изгородь и стену ярости. Ты была права, когда сказала, что люди сами создали себе врагов.

-Странно, что никто прежде не обращал внимание на эту способность пластунов.

-Наверное, все же, что-то замечали, но не придавали этому значение. Ты рассказывала, как каталась в детстве на пластунах. Может быть, они ползли не за протянутой им метелкой, а выполняя твое желание? — Закладин улыбнулся. — Хочешь еще доказательств?

-Не отказалась бы.

-Дай мне фотоаппарат.

-Что ты собираешься делать?

-Хочу снять гнездовье с близкого расстояния.

Закладин взял из рук девушки фотоаппарат.

-Попросишь своего дрессированного пластуна сделать для тебя пару снимков? — Лукаво улыбнулась Стелла.

-Нет, сам превращусь в пластуна, — улыбнулся в ответ ей Закладин и, поднявшись на ноги, направился к краю поляны.

-Ты с ума сошел! — Вскочила на ноги Стелла.

-Не волнуйся, — обернулся Закладин. — На этот раз пластуны пропустят меня.

-Что ты затеял? -Стелла догнала Закладина и требовательно дернула за рукав. — Отвечай, или я никуда тебя не пущу!

-Я просто попытаюсь представить себя одним из пластунов, — сказал Закладин. — Если я прав в своих догадках, то пластуны должны принять меня за своего.

-А если нет?

-Если они попытаются остановить меня, я вернусь назад.

-Тогда я пойду с тобой.

Категоричностью своих заявлений Стелла, несомненна, походила на отца.

-Для начала попробуй представить себя пластуном, — попытался отшутиться Закладин, стараясь одновременно мягко и незаметно освободиться от удерживающих его рук. — Может быть, у тебя ничего не получится.

-Все у меня получится, — ответила Стелла, еще крепче ухватив руку Закладина, и закрыла глаза.

Она чуть прикусила зубами нижнюю губу. Лицо ее сделалось сосредоточенным.

Глядя на кажущееся спящим, по-детски беззащитное лицо девушки, Закладин с трудом удерживался от желания ласково погладить ее по волосам. Он стоял и молча ждал.

Через минуту Стелла открыла глаза.

-Все, я готова, — серьезно сообщила она Закладину.

-Ты уверена? — Все еще с сомнением переспросил он.

-Абсолютно, — Стелла нетерпеливо дернула его за рукав. — Пошли.

Не спеша, очень медленно, внимательно наблюдая за реакцией пластунов, они подошли к краю поляны. Пластуны не проявили не малейшего беспокойства даже тогда, когда, раздвигая их ногами, люди вышли на свободное от кустов пространство и направились прямиком к месту, где находилось гнездовье.

Стелла, повернув лицо к Закладину, шутливо насупила брови и заговорила утробным голосом:

-Я черный-черный пластун, мне нравится ползать на брюхе, я люблю брынзу...

-Отлично, отлично, — прервал ее Закладин, вовсе не разделявший игривого настроения девушки. — Только не вспоминай о своем трассере.

-А я, пластун, и знать не знаю, что это за штука, — с деланным изумлением вскинула брови Стелла.

Пластуны по-прежнему вели себя спокойно, но Закладин начал уже ругать себя за то, что втянул Стеллу в эту глупую и, по сути, совершенно бессмысленную затею. На десятки метров вокруг расстилалось ровное, лишенное растительности пространство, заполненное скоплением глянцево-черных тел. Если сейчас по какой-то причине пластуны решат напасть на них, у них не будет ни малейшего шанса на спасение. Два ручных узколучевых трассера не в силах будут сдержать многотонную массу, если она обрушится на них всей своей тяжестью.

Стелла же не испытывала подобных сомнений. Она, как будто снова оказавшись в детстве, когда пластуны были ее друзьями, быстро и уверенно шла вперед. Временами ей даже казалось, что пластуны сами отодвигаются в стороны, давая ей возможность поставить ногу на землю.

Наконец они оказались у крайнего ряда яиц. Белые, кожистые, они были похожи на туго накачанные резиновые мячи. Присев на корточки, Закладин осторожно потрогал одно из яиц пальцем. Казавшаяся плотной оболочка яйца легко поддалась нажиму, прогнулась внутрь и мгновенно приняла прежнюю форму, как только палец был убран.

Стелла погладила одно из яиц ладонью.

-Теплое, — шепотом произнесла она.

Забрав у Закладина фотоаппарат, она пошла вдоль яичного ряда. Время от времени Стелла приседала или опускалась на колено и, поймав в видоискатель удачный ракурс, щелкала затвором.

Закладин тем временем смотрел по сторонам, внимательно наблюдая за поведением пластунов, стараясь не пропустить малейшего признака беспокойства или недовольства с их стороны.

-Эй! — Махнула ему рукой Стелла. — Иди скорее сюда!

Успев отойти от Закладина метров на десять, она сидела на корточках и что-то с интересом рассматривала.

Когда Закладин подошел к ней, девушка указала на одно из яиц.

-По-моему, здесь скоро вылупится птенчик, — радостно сообщила она.

Яйцо едва заметно покачивалось из стороны в сторону, изнутри него доносилось тихие, но отчетливые чмокающие звуки.

-Ты когда-нибудь видела, как рождаются пластуны? — Спросил Закладин.

-Нет, но надеюсь сейчас увидеть, — ответила Стелла.

-Может быть, нам лучше уйти, пока это не началось? — Нерешительно предложил Закладин. — Многие животные активно защищают свое потомство от чужаков.

-Ни за что на свете! — Резко воспротивилась Стелла. — Нельзя упускать такую возможность! К тому же, ты, должно быть, забыл, что мы здесь вовсе не чужие. Я, например, уже полностью смирилась с мыслью, что стала пластуном.

Закладин пожал плечами и не стал спорит. Общаясь со Стеллой, он успел привыкнуть к тому, что все споры с ней всегда заканчиваются не в его пользу. Но про себя он отметил, что и ему уже не составляет труда воображать себя пластуном. Если в начале для этого требовалось постоянное усилие мысли и воображения, то сейчас эта работа отошла на второй или даже третий план сознания. Закладин мог говорить или думать о чем угодно, а его подсознание само собой, как включенный автоответчик, посылало опознавательные сигналы: «Я — свой. Я — пластун.»

Яйцо качнулось сильнее, центр тяжести в нем сместился, и оно откатилось чуть в сторону от остальных. Влажные чмокающие звуки внутри яйца стали громче, отчетливее. На мгновение оболочка яйца покрылась сетью мелких морщин, и вслед за этим оно сжалось, словно из него резко выкачали все содержимое. Оболочка лопнула сразу в нескольких местах, и на землю выкатился серый, покрытый прозрачной слизью, комок. Дернувшись пару раз, он развернулся, выгнулся и превратился в маленького пластуна, который тут же принялся поедать остатки кожистой оболочки своего яйца.

-Как дела, малыш?

Стелла пощекотала пальцем новорожденного пластуна. Но малыш, занятый своим важным делом, никак не отреагировал на ласку.

Закладин поднялся на ноги и, осмотрев кладку, заметил поблизости еще несколько лопнувших яиц.

-Все, теперь мы точно уходим, — решительно произнес он, беря Стеллу за руку, чтобы, если потребуется, тащить за собой силой. — Началось.

Но на этот раз Стелла спорить не стала. Она только спросила:

-Что началось?

Ничего не отвечая, Закладин вел ее прочь с поляны.

Возле кустов он подобрал оставленные вещи и отнес их подальше от поляны с пластунами.

День клонился к закату. Под сенью деревьев заметно сгустились серо-зеленые сумерки. Закладин поставил на землю и включил мощный круговой фонарь, расчехлил и начал устанавливать на новом месте палатку. Присев на корточки и прислонившись спиной к стволу дерева, Стелла молча наблюдала за ним.

-Может быть скажешь, наконец, что произошло? — Спросила она через некоторое время.

Закладин укрепил последнюю растяжку и повернулся к девушке. Лицо его было взволнованным.

-Ты ничего не почувствовала там, возле гнездовья? — Спросил он.

-Нет,- Стелла нахмурилась. — А что я должна была почувствовать?

-Я не знаю, как это правильно назвать... Пластуны начали беспокоиться.

-Из-за нас?

-Нет. Не из-за нас — это точно. Должно быть, из-за своего потомства. Я ощутил их волнение сразу же после того, как первые малыши появились из яиц. Оно очень быстро нарастало, становилось нервозным, неконтролируемым... — Закладин быстро, словно отгоняя неприятное воспоминание, провел ладонью по лицу. — Через день-другой они двинутся на запад.

-Новая атака?

-Да, — Закладин опустился на землю. — Завтра утром мы свяжемся с поселком и предупредим людей. Вызовем вертолет, и ты отправишься домой.

-А ты?

-Я продолжу наблюдение за пластунами. Попробую дойти с ними до изгороди.

-Я останусь с тобой.

-Нет. Это может оказаться опасным.

-Не опаснее, наверное, чем отбивать атаки пластунов с другой стороны изгороди, — парировала Стелла.

Закладин тяжко вздохнул и развел руками.

-С отцом будешь объясняться сама.

Стелла обхватила его рукой за шею, притянула к себе и благодарно чмокнула в щеку.

-Ну, конечно, — сказала она, глядя Семену в глаза. — Ты же меня знаешь.

-В том-то и дело, что знаю, — теперь уже обреченно вздохнул Закладин. — Можно подумать, если бы я строгим голосом приказал тебе отправляться в поселок, ты бы меня послушалась.

-Кто знает, — сдерживая смех, почти серьезно ответила Стелла. — Надо было попытаться.

* * *

В течении двух последующих дней Закладин чувствовал все возрастающую нервозность пластунов. Это было похоже на низкий, раскатистый гул, воспринимаемый не ушами, а всем телом, каждым сантиметром кожи, каждым волоском. Временами он становился почти нестерпимым. В такие моменты Закладину хотелось вскочить на ноги, куда-то бежать, что-то делать, и только отсутствие конкретной цели удерживало его на месте. Нечто подобное, похоже, чувствовали и пластуны. В бесцельном возбуждении переползали они с места на место, то собираясь группами, то растекаясь в стороны, но все еще продолжали держаться поблизости от места теперь уже почти пустого гнездовья.

Стелла, как не старалась, не могла почувствовать то, что описывал ей Закладин. Она то и дело подтрунивала над ним, говорила со смехом, что скоро он превратится в настоящего пластуна и будет, как они, ползать по земле на брюхе вместо того, чтобы ходить ногами. Ее больше всего интересовал вопрос, куда подевались маленькие пластуны, которых нигде не было видно?

К средине третьего дня Закладин понял, что возбуждение в массе пластунов достигло критической точки. Он велел Стелле укладывать вещи, а сам стал спешно сворачивать палатку.

Пластуны двинулись на запад. Они еще не видели цели, не понимали, куда идут, но знали, что должны освободить место для недавно появившегося на свет потомства.

Закладин со Стеллой старались вначале держаться в первых рядах мигрирующих животных, но пластуны двигались день и ночь без остановки, и через пару дней они уже значительно отстали от авангарда.

Пластуны остановились на расстоянии дневного перехода от изгороди, за которой их ждали вооруженные трассерами, готовые к бою люди. В течении суток подтягивались отставшие.

Опасаясь, что их сомнут перекатывающиеся с места на место, наползающие друг на друга медленные гигантские черные волны пластунов, Закладин со Стеллой укрылись между огромными, выступающими из земли, корнями одиноко стоящего дерева.

Стелла сидела, обхватив руками рюкзак, втянув голову в плечи. Привыкшая к бесконечным кровавым битвам с пластунами, она не испытывала страха перед огромным скоплением черных тел, но некое внешнее воздействие, необъяснимое и поэтому неподконтрольное разуму, вызывало непроизвольное желание сделаться как можно меньше, незаметнее.

Закладин полулежал, откинув на рюкзак голову с прикрытыми глазами. Он прислушивался к себе, к своим ощущениям и чувствам, пытаясь понять, что же происходит с пластунами? Какая сила движет ими? Пока они испытывали только замешательство и нерешительность. Те, что двигались впереди, успели доползти до изгороди и вернуться обратно. Теперь уже всем пластунам было известно, что дорога вперед закрыта. Нет, это вовсе не было похоже на массовое бессмысленное самоубийство леммингов, бросающихся с отвесных скал в воду. Пластуны ждали. Но чего, чего они ждали? Это-то как раз силился и не мог понять Закладин. Что должно было послужить сигналом к неизбежной атаке?

Так прошли сутки, заполненные нервозным ожиданием. Пластуны не двигались с места, люди оставались в своем убежище. Неестественная неподвижность Закладина, поддерживающего чувственный контакт с пластунами и не желающего прервать его хотя бы на минуту, беспокоила и даже пугала Стеллу. Только однажды девушке удалось вырвать его из погруженности в мир пластунов и едва ли не силой заставить немного поесть.

Вечером второго дня ожидания Стелла заметила, как дернулось одеревеневшее лицо Закладина. Волны странных мимических движений, отображающих непонятные, непередаваемые человеческим языком чувства, сменяясь с калейдоскопической быстротой, порою наслаиваясь одно на другое, промелькнули на нем и исчезли, стертые волевым усилием.

Пластуны получили сигнал. Мгновенно прекратилось бесцельное шараханье из стороны в сторону, и могучая масса живой материи одновременно двинулась в едином направлении, — на запад, на изгородь.

Закладин одним быстрым движением, как будто и не было позади двух дней почти полной неподвижности, поднялся на ноги.

-Идем с ними, — сказал он Стелле. — Возьми с собой только радиотелефон. Сообщи в поселок, что атака началась.

* * *

К тому времени, когда пластуны вышли к изгороди, солнце уже почти закатилось. Тьма с востока быстро накатывалась на противоположный край неба, проглатывая последние синеватые оттенки. Просеку, отделяющую лес от изгороди, заливал яркий свет прожекторов со сторожевых вышек, отчего лесная тьма становилась еще более непроглядной.

Пластуны остановились. Казалось, стена света стала для них непреодолимой преградой. Но вот произошло нечто, чего не ожидали и сами пластуны. Словно волна нервной дрожи прошла по их спинам, передаваясь от одного к другому, и тысячи черных тел слились в одно огромное существо. Каждый отдельный пластун стал клеткой гигантского тела, превратился в нейрон мозга Большого Пластуна. Суммируя знания и опыт тех, кто составлял его, он создавал для себя картину мира. Большой Пластун знал, что главная его задача, — проникнуть за изгородь, поэтому особенно внимательно он считывал информацию тех, кому уже приходилось участвовать в атаках. С поразительной быстротой и точностью он собирал, подобно мозаике, единую картину, подгоняя друг к другу разрозненные осколки того, что сумела вобрать и сохранить примитивная нервная система пластунов. Примерно через пятнадцать минут после своего появления на свет Большой Пластун знал все о системе охраны границы, и у него уже был готов план действия.

Для Закладина появление Большого Пластуна явилось неожиданностью, повергшей в первый момент в состояние шока. Он вдруг почувствовал себя растворенным в мощном потоке коллективного сознания, крепнущем, набирающем силу, становящимся все более самостоятельным и независимым от составляющих его существ. На какое-то время Закладин перестал ощущать свое тело, потерял способность воспринимать мир иначе, как через сознание Большого Пластуна, которое передавало ему лишь тот минимум информации, который считало необходимым. И только в тот момент, когда Большой Пластун попытался проникнуть в его мозг, Закладин пришел в себя.

Натолкнувшись на необычайно плотный поток нервных импульсов, Большой Пластун воспринял его как досадный источник помех, разбираться с которым у него сейчас не было времени. Он просто обошел его стороной и продолжил сканирование нервных центров других пластунов.

Закладин посмотрел на Стеллу. Она по-прежнему ничего не чувствовала и, не понимая, что происходит, растерянно озиралась по сторонам.

-Все в порядке, — тихо произнес Закладин, ободряюще улыбнувшись девушке.

На объяснения не было времени, — он старался не потерять нить, связывающую его с Большим Пластуном.

Большой Пластун двинул вперед левое крыло своего тела. Вал пластунов выкатился из леса на залитую светом просеку и двинулся на изгородь. С вышки, той самой, которая была повалена во время прошлой атаки, ударили вниз два широких рассеянных луча тяжелых станковых трассеров. Они задержали пластунов лишь на несколько минут, и вот уже первые из них, сумевшие под прикрытием мертвых тел преодолеть заслон из плазменных струй, ткнулись в сетку изгороди и тут же отпрянули назад, корчась и извиваясь, обожженные ударами тока.

Боль отзывалась в каждой клетке огромного тела Большого Пластуна, не давала ему сосредоточиться на дальнейших действиях, и он отделил от себя атакующих изгородь пластунов, оборвав с ними связь. Но, прежде, чем проделать эту операцию, он задал программу подлежащему ампутации участку своего тела. Теперь пластуны, брошенные своим властелином, будут в слепой, непонятной для них самих ярости снова и снова бросаться на изгородь и гибнуть под ударами трассеров и электрических разрядов. Они были обречены, — для того, чтобы прорвать изгородь, их было слишком мало.

Большой Пластун развернул свое тело и под покровом лесной тьмы двинул его вдоль изгороди в сторону от места бессмысленной бойни.

Закладин шел вместе с пластунами, крепко ухватив Стеллу за руку. Он старался держаться в центре стаи, — так ему было легче следить за тем, что собирался предпринять Большой Пластун.

-Что происходит? — Тряхнула его руку Стелла. — Почему пластуны уходят?

-Они не уходят, — коротко и резко бросил Закладин.

Разговор со Стеллой отвлекал его.

-Но почему?.. — Начала было девушка.

-Потом, — почти грубо оборвал ее Закладин. — Все — потом.

Большой Пластун остановился, тело его расслабился, — он чего-то ждал.

Закладин вышел к просеке и выглянул из кустов, пытаясь определить, где они находятся. Яркий свет прожекторов слепил глаза, не давая возможности разглядеть что-либо по ту сторону изгороди. Но Стелла, сориентировавшись по одной ей заметным признакам, определила:

-Мы между пятнадцатой и шестнадцатой сторожевыми вышками. За изгородью, метрах в ста, — силовая подстанция.

Закладину стал понятен план Большого Пластуна. Еще не было случая, чтобы пластуны атаковали изгородь в двух разных местах. Оттянув основные силы людей с помощью брошенных в бой смертников, Большой Пластун собирался прорвать изгородь неожиданным ударом в другом, почти незащищенном месте и вывести из строя силовую подстанцию. Если это ему удастся, то граница на протяженном участке будет обесточена и неосвещена, а в темноте преимущество будет на стороне пластунов, прекрасно ориентирующихся без помощи зрения. Воображение Закладина живо нарисовало картина: медленный черный поток, растекающийся по темным улицам поселка, озаряемым редкими, короткими вспышками переносных фонарей. Он заполняет дома, затягивает в свои водовороты тщетно ищущих спасение людей...

-Но как? Откуда он узнал про подстанцию? — В ужасе крикнул Закладин.

От тебя и узнал, — угадал он ответ Большого Пластуна.

Большой Пластун на одно короткое мгновение восстановил контакт с умирающей частью своего тела, все еще бросающейся с бессмысленным отчаянием на изгородь, под плазменные струи, с шипением пронзающие ее плоть, и понял, что там исход боя предрешен, — окончательное уничтожение остатков его брошенной армии было делом нескольких минут. Настало время действовать самому, и он двинулся к просеке.

«Стой! Остановись! Назад!» — Приказал мысленно Закладин, но Большой Пластун, мыслящий образами, не воспринимал его слова.

Закладин попытался внушить Большому Пластуну ужас и боль, которые начнут раздирать его тело возле изгороди, но, — то ли представленная им картина была недостаточно яркой, то ли Большой Пластун знал и заранее смирился с ожидающими его страданиями, — он не остановил и не замедлил движение своего тела. Пластуны выползли на освещенную просеку.

В бессильном отчаянии Закладин выхватил трассер, вдавил в рукоять гашетку и, описывая широкую дугу, провел лучом по спинам окружавших его пластунов. Он действовал интуитивно, без какого-либо расчета, и сам был поражен эффектом, который произвел на Большого Пластуна его безрассудный поступком.

Большой Пластун содрогнулся от внезапной, неожиданной боли. В гораздо большей степени, чем боль, его поразило то, что удар был нанесен совсем не с той стороны, откуда исходила угроза, а из самого центра его огромного тела. Ему казалось, что само его тело принялось калечить себя.

Закладин рванул Стеллу за руку и побежал, таща девушку за собой, по спинам пластунов, стреляя то назад, то в сторону, то себе под ноги.

Большой Пластун, извиваясь, корчась всей своей огромной массой, тщетно пытался локализовать и уничтожить беспорядочно перемещающийся по телу очаг боли. Бросаясь из стороны в сторону, он рассеивал внимание и терял контроль над все большим числом участков своего тела. Он чувствовал, что слабеет, теряет силы, разваливается на куски, и никак не может этому воспрепятствовать. Блуждающая по телу боль не давала возможности сосредоточиться. Он умирал. Пластуны пятились назад, отступали в лес.

Выбежав на свет, Закладин сделал по инерции еще несколько шагов и без сил опустился на землю.

-Скорее! — Тянула его за руку Стелла. — Здесь рядом ворота!

-Все в порядки, — взглянув на девушку, вымученно улыбнулся Закладин. — Сегодня они уже не вернутся.

* * *

-Вы закончили? — Спросил губернатор Дилон и тяжело, безнадежно вздохнул, когда Закладин кивнул.

Речь Закладина губернатор слушал, не пытаясь скрыть раздражения. Закладин старался не смотреть на него, переводил взгляд с Хансена, вертевшего в пальцах авторучку, на Уилсона, рассматривающего свои большие руки. Кроме них за овальным столом сидели еще двое пожилых мужчин, представить которых Закладину губернатор не счел нужным, и Стелла. Когда девушке удавалось поймать взгляд Закладина, она едва заметно ободряюще улыбалась ему.

-Мы внимательно выслушали ваше сообщение, — продолжал губернатор. — И я думаю, что выскажу мнение всех собравшихся, сказав, что не нашел в нем ничего рационального. Все ваши предположения построены на догадках и домыслах.

-Но мы вместе со Стеллой видели огромное скопление пластунов, готовых к штурму энергетической подстанции, — попытался возразить Закладин.

-Уилсон, — губернатор перевел взгляд на командира корпуса охраны.

Терри Уилсон убрал руки со стола.

-Этой ночью мы наблюдали скопление пластунов в районе шестнадцатой сторожевой вышки, — глухо произнес он. — Я не исключаю, что именно ваше нападение с тыла, господин Закладин, дезориентировало пластунов и помешало им провести атаку.

-Раньше были случаи, чтобы пластуны одновременно атаковали изгородь в двух разных местах? — Спросил Закладин.

-Нет, — ответил Уилсон. — Но, даже если бы пластунам удалось прорваться за изгородь, они бы не смогли причинить никакого вреда энергоподстанции, находящейся в герметично закрывающемся ангаре.

-Я не знаю, что собирались предпринять пластуны, — покачал головой Закладин. — Но они, точно, собирались напасть именно на энергетическую подстанцию.

-Почему же Стелла, находившаяся рядом с вами, не знала об этом? — Задал вопрос губернатор.

-У нее не было контакта с Большим Пластуном.

Губернатор развел руками.

-Вы пробыли на Штраке всего пару месяцев и уже рассказываете нам удивительные вещи про пластунов, — произнес он с изрядной долей иронии.

-Жителям Штрака, вероятно, не доводилось встречаться с Большим Пластуном иначе, как во время атаки на изгородь. А в горячке боя не до поисков контакта.

-Видите ли, Семен, — медленно произнес Хансен. — Я уверен, что вы не собираетесь умышленно вводить нас в заблуждение. Но, согласитесь, вы находились в непривычной для себя обстановке, были крайне возбуждены... Кое-что могло вам просто померещиться. Вы подумали об угрозе нападения на энергетическую подстанцию, а через секунду решили, что восприняли эту мысль от пластунов.

-Нет, — упрямо покачал головой Закладин. — Все было именно так, как я говорю.

-Следовательно, сегодня ночью нам следует ожидать нападения пластунов, сосредоточив все силы между пятнадцатой и шестнадцатой вышками? — Спросил один из незнакомых Закладину людей.

-Сегодня ночью Большой Пластун может поменять тактику и нанести удар совсем в другом месте. Он учится драться, учится этому у вас. И если вы сами не прекратите войну...

Закладин умолк, натолкнувшись на жесткий неприязненный взгляд губернатора.

-Большое спасибо, господин Закладин, за ваш любопытный рассказ, — тихим, напряженным голосом произнес он. — Кто-нибудь еще желает высказаться?

Губернатор обвел взглядом присутствующих. Желающих не нашлось.

-Господин Хансен.

Хансен, не ожидавший никаких вопросов, резко вскинул голову.

-Да?

-Я слышал, вы собираетесь сегодня в Джарвик-порт? — Спросил губернатор.

-Да, — Хансен спрятал авторучку в карман. — Меня вызвали в Департамент здравоохранения, какие-то бумажные формальности.

-Вас не затруднит захватить с собой господина Закладина? У нас в поселке ему делать больше нечего, а дожидаться звездолета ему будет гораздо удобнее в столичном отеле.

Хансен посмотрел на Закладина и, как бы извиняясь, — что я могу сделать? — слегка пожал плечами.

Выходя из зала, Закладин задержался у двери, рассчитывая поговорить со Стеллой, но она быстро пробежала мимо, бросив на ходу:

-Я заеду к тебе на днях.

* * *

Хансен с Закладиным выехали вскоре после полудня, на том же джипе, который когда-то доставил Закладина в Пиллой.

Какое-то время они ехали молча. Первым нарушил молчание Хансен.

-Губернатору, конечно, не стоило выставлять вас из поселка, — примирительным тоном начал он.

-Да бог с ним, с губернатором, — перебил Закладин. — О чем думаете вы, остальные жители Пиллоя и других приграничных поселений? Война с пластунами стала для вас основным занятием, главной целью в жизни.

-Война когда-нибудь закончится, — не очень уверенно сказал Хансен.

-Когда-нибудь? — Закладин потер пальцем глаз, в который попала соринка. — Да ей конца не видно. Пластуны научились воевать не хуже вас. Поставив их на грань вымирания, вы не оставили им иного выхода.

-Метелочное масло — основа экономики Штрака. Мы обязаны думать о будущем наших детей, — Хансен сделал короткую паузу и быстро закончил: — Вы можете пойти со своими заявлениями в любое правительственное учреждение, и везде вам ответят то же самое. Мы выполняем государственную программу.

-В наследство своим детям вместе с метелочными полями вы оставите еще и бесконечную войну, втянутыми в которую они окажутся с самого рождения, — Закладин всем корпусом развернулся к Хансену. — Вы не хотите мне верить, но я отвечаю за каждое свое слово, произнесенное в доме губернатора. Большой Пластун — это не просто огромное скопище пластунов. Это коллективный разум, способный анализировать ситуацию и принимать нужное решение. Вчера он управлял действиями нескольких тысяч пластунов, но что вы будете делать, если он объединит всех пластунов Штрака? Возможно, что пока он только учится владеть своим огромным телом.

Сосредоточившись на управлении машиной, Хансен ничего не ответил.

Они больше не разговаривали до самого конца пути.

В город въехали в сумерках. Хансен остановил машину у восьмиэтажного отеля с зеркальными стеклами.

-Я тоже здесь переночую, — сказал он.

Закладин безразлично пожал плечами, подхватил свои сумки и вошел в открывшиеся перед ним двери.

* * *

Утром Закладин проснулся поздно.

Не спеша позавтракав в ресторане на первом этаже, он отправился побродить по городу. Времени у него теперь было много.

В Джарвик-порте был сосредоточены службы космопорта и правительственные учреждения. Функциональная строгость и прямота линий служебных зданий смягчались маленькими, тенистыми парками с фонтанами, разбросанными в огромном количестве по всему городу, а садиками с площадками для игр, на которых, весело повизгивая, резвилась детвора, делали Джарвик-порт по-домашнему спокойным и уютным. Город был небольшой, — Закладин обошел его за два с небольшим часа. Взяв на заметку пару кинотеатров, библиотеку и информационный центр, Закладин повернул в сторону отеля, единственного, как он понял, в городе.

В дверях парадного подъезда он едва не столкнулся с выбежавшим навстречу ему Хансеном. Лицо его было встревоженным, сквозь плотный слой загара проступали багровые пятна.

-Пластуны ворвались в Пиллой! — Крикнул он Закладину и бросился к машине.

Через секунду, осмыслив услышанное, Закладин вслед за ним прыгнул на сиденье джипа. Машина сорвалась с места.

-Как это случилось? — Спросил Закладин.

-Мне сообщили об этом, когда я был в Департаменте, — Хансен не отрывал взгляда от несущегося под колеса дорожного полотна. — Ночная атака была слабой, ее без труда отбили. Пластуны снова напали утром, когда никто этого не ожидал. В Пилой направлены спасательные отряды из центра. Ближайшие к нам поселки выставляют кордоны, возводят защитные изгороди, с целью предотвратить дальнейшее продвижение пластунов.

-Бесконечная война, — тихо, едва слышно произнес Закладин.

Стиснув зубы, Хансен ничего не ответил. Возможно, он и не услышал слов Закладина. Суставы его вцепившихся в руль пальцев были белыми.

После часа бешеной гонки они увидели на горизонте тяжелые клубы медленно расползающегося в стороны, словно придавленного к земле дыма.

-Это в поселке? — Спросил Закладин.

-Или где-то очень близко от него, — ответил Хансен. — Наверняка против пластунов применили напалм.

Еще через некоторое время, когда по обе стороны от машины проносились возделанные поля, они увидели первых пластунов. Черные тела переползали неспешно с грядки на грядку, подминая под себя зеленые кусты томатов.

-Далеко же они расползлись, — скрипнул зубами Хансен.

По мере приближению к поселку пластунов по обочинам дороги становилось все больше. Но вели они себя спокойно, на движущуюся машину внимания не обращали. На дорогу пластуны старались не выползать. Нетронутыми стояли и загоны с пасущимися в них животными.

Поселок был цел. Слабо дымился только один дом на краю, Дымы, которые заметили издалека Закладин с Хансеном, поднимались левее и ближе к изгороди. Улицы были запружены людьми, одетыми в черные комбинезоны, с оружием в руках. Это были не только жители Пиллоя, но и пришедшие им на выручку бойцы корпусов охраны из соседних поселков. Но ни одного пластуна, — ни живого, ни мертвого, — Закладин в поселке не увидел.

На центральной площади стояли два вертолета, в которые спешно загружали носилки с тяжелоранеными. В стороне, сидя на траве в тени домов, ожидали своей очереди пострадавшие, которым не требовалась экстренная медицинская помощь.

-Андрей, — Хансен тронул за плечо человека в разорванном комбинезоне, левая рука которого, наспех, небрежно перебинтованная, висела на перевязи.

Человек обернулся. Половина его лица была покрыта большим жирным пятном противоожоговой мази. Узнав Хансена, он попытался улыбнуться, но только скорчил страшную гримасу.

-Привет, Мат, — почти не двигая обожженными губами, произнес он голосом чревовещателя. — Тебе повезло, что не был в этом аду.

-Что произошло? — Хансен присел на корточки рядом с раненым.

-Пластуны напали днем, когда утренняя смена вышла за изгородь, чтобы расчистить просеку. Одним махом были выведены из строя все ребята из корпуса охраны. Они даже, кажется, не успели сделать ни одного выстрела. Да и никто на их месте не смог бы ничего сделать. Днем пластуны нападают редко, да и то только поодиночке, шальные. А здесь... Куча пластунов, вывалившись из леса, окружила рабочих плотным полукольцом и стала теснить их к изгороди. У каждого был ручной трассер, но сколько пластунов из него прихлопнешь? Десять? Двадцать? А, — Андрей безнадежно махнул здоровой рукой. — С вышек не стреляли, боялись задеть людей. Когда пластуны вплотную прижали рабочих к сетке, изгородь обесточили и подогнали к ней пару бронемашин. Собирались прорезать в сетке дыру, втащить через нее людей и тут же заткнуть вездеходами. Но, как только отключили ток, пластуны бросились на изгородь, размазали по ней людей и в считанные секунды повалили целую секцию. Тут же из леса выкатились новые пластуны. Сколько их там было! Казалось, что шевелится сама земля, в момент почерневшая! Вездеходы, попытавшиеся закрыть проход, они опрокинули и отбросили в стороны, все равно что консервные банки. После этого началось настоящее светопреставление. Я был на двенадцатой вышке вместе с Кевином и Ханом. Невозможно было разобраться в какую сторону стрелять, — пластуны были повсюду! К тому же то там, то здесь среди этой черной трясины виднелись островки, на которых пытались отбиться люди! Связи не было. Секции изгороди вылетали одна за другой. Рухнула четырнадцатая вышка, за ней — пятнадцатая. Начала раскачиваться и наша. Мы решили спуститься ниже и ждать помощи. Один раз вышку тряхнуло так, что я выронил станковый трассер, который мы потащили с собой, а Хан не удержался и полетел с лестницы вниз. Как он кричал... Потом взорвалась силовая подстанция. Нам с Кевином было видно, как пластуны, перепахивая метелочные поля, расползались в стороны. Но в поселок они не вошли. А из леса ползли все новые и новые полчища. Казалось, им не будет конца. Вышки вдоль изгороди они повалили все, наша тоже в конце концов рухнула. Но мы успели спуститься и отделались легко, — Андрей тронул свою перевязанную руку. — У Кевина вообще ни царапины. Он и помог мне вскарабкаться на вставшую на дыбы станину вышки. Оружия у нас не было, но пластуны больше не обращали на нас никакого внимания. Через пару часов нас сняли вертолетом.

Андрей умолк, обхватив больную руку здоровой и чуть покачивая ее.

-Пластуны сами не пошли в поселок или его удалось отстоять? — Спросил Закладин.

-Нет, — отрицательно покачал головой Андрей. — Поселок они почему-то обошли стороной. Представляю, какое месиво началось бы здесь...

Закладин пристально посмотрел в глаза Хансену.

-Пластуны не хотят войны.

-Пойди, скажи об этом губернатору, — устало прикрыл глаза Хансен и махнул рукой в сторону.

Посмотрев в указанном направлении, Закладин увидел губернатора Дилона. В сопровождении вооруженных «радугами» бойцов он пробирался к центральной площади. Сам он тоже был одет в защитный комбинезон с откинутым на спину шлемом и сжимал в руках трассер с таким видом, словно каждую секунду ожидал нападения притаившихся врагов. Добравшись до центра площади, он остановился, взобрался на ящик, который кто-то подставил ему под ноги, и призывно вскинул руку.

-Друзья мои! Соратники!

Головы скопившихся на площади медленно, как будто движимые против воли какой-то внешней силой, поворачивались в сторону громкого, чуть хрипловатого голоса губернатора, проникновенно выбрасывающего в воздух слова.

— Сегодня нам был нанесен жестокий удар! Уничтожена пограничная изгородь, сторожевые вышки, сильно пострадала энергетическая подстанция, почти полностью уничтожены метелочные поля! Наш поселок! — Губернатор широко раскинул руки в стороны. — Мы отстояли его сегодня и никогда не отдадим никакому врагу! Да, нам будет трудно, будет тяжело! Но мы не сдадимся! Мы начнем все с начала! Мы восстановим границу и уничтожим прорвавшихся на нашу территорию пластунов! Но на этом мы не остановимся! Мы пойдем дальше, дойдем до восточного побережья и сбросим пластунов в океан!...

Закладин опустился на траву. Он наклонил голову и, упершись локтями в колени, зажал ладонями уши.

Со стороны границы ветер нес плотные клубы густого черного дыма.

* * *


Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin