« вернуться к списку романов



-Вам нужна помощь, Иво, - сказал Леру, помогая Кийску

сойти с лестницы.

Кийск ничего не ответил. Здоровой рукой расстегнув висевший на поясе подсумок, он достал три одноразовых пневмошприца: два, помеченные красными полосками, с обезболивающим, и один, маркированный большим зеленым крестом, с соноцидом-25. Сунув два шприца за пояс, Кийск зубами сорвал стерильную упаковку с того, что остался у него в руке. Наклонив голову к правому плечу, он приложил головку пневмошприца к шее и нажал на пусковую кнопку. Бросив использованный шприц на пол, Кийск последовательно использовал два других.

Сделав инъекции, Кийск ненадолго прикрыл глаза. Плечо было прострелено навылет. По счастью, пуля разорвала мышцы, не задев костей и крупных сосудов. Ранение было не тяжелым, нужно было только подождать, когда уйдет боль.

Открыв глаза, Кийск первым делом посмотрел на верх.

-Вы думаете, двойники последуют за нами? - угадал его

мысль Леру.

-Черт их знает, - со всей откровенностью признался Кийск.

- Прежде мне не доводилось встречать в Лабиринте двойников.

Но все ведь когда-то происходит впервые, - развернувшись на месте, Кийск посмотрел на три прохода, берущие начало с первой площадки. - Лучше нам здесь не задерживаться.

Кийск достал из подсумка два круглых пластыря с антисептическим покрытием. Протянув один пластырь Леру, Кийск снял со второго прозрачную полимерную пленку и прилепил пластырь на входное пулевое отверстие.

-И куда мы пойдем? - спросил Леру, приклеивая пластырь Кийску на спину, рядом с лопаткой. - У нас теперь нет проводника, на которого вы рассчитывали.

-Все равно куда, - левая щека Кийска нервно дернулась,

чего прежде с ним никогда не случалось. - Можете сами выбрать

проход, который вам нравится.

Леру в задумчивости приложил палец к подбородку.

-В старые времена в таких случаях полагалось кинуть монетку.

-У монеты только две стороны, - заметил Кийск.

Философ озадаченно поднял брови, - вопрос о том, какой общедоступный предмет можно было бы использовать для решения проблемы выбора между тремя представляющимися абсолютно равноценными возможностями, показался ему в высшей степени любопытным.

Кийск подошел к данному вопросу куда более прагматично.

-Следуйте за мной, Нестор, - сказал он, выбрав наугад средний проход.

Едва Кийск вошел в квадратный ствол прохода, как периметр стен, пола и потолка на метр вперед озарились ярким, неестественно-белым светом, который удивительным образом совершенно не слепил глаза.

Сделав пару шагов по проходу, Кийск обернулся.

-Избавьтесь от пистолета, Нестор, - сказал он. - В

Лабиринт не следует входить с оружием.

Леру послушно достал из кобуры пистолет. Посмотрев по сторонам и не найдя подходящего места, он положил пистоле на пол у стены, после чего следом за Кийском вошел в проход.

Кийск шел, осторожно прижимая раненую руку к телу и даже немного припадая при этом на левую ногу, - после введения двойной дозы анальгетика, боль в плече унялась, но любое неосторожное движение бередило рану, вызывая новый приступ тупой, растекающейся по всей руке, до самых кончиков пальцев, боли.

Идя следом за своим провожатым, Леру видел только его спину и коротко остриженный затылок. Ему хотелось спросить у Кийска, каким образом тот рассчитывал отыскать путь к локусу, но он не мог набраться решимости задать этот, казалось бы, вполне уместный в данной ситуации вопрос. Быть может, виной тому было то, что Леру был почти уверен в том, что в ответ Кийск только молча пожмет здоровым плечом. До тех пор, пока Кийск молчал, Леру все же мог лелеять надежду, что у его спутника, знакомого с Лабиринтом не понаслышке, имеется некий план действий, который должен был в конечном итоге привести их к желанной цели.

Пару раз Леру, не останавливаясь, обернулся, чтобы посмотреть назад. Если бы двойники следом за ними вошли в центральный проход, то это было бы видно по светящемуся периметру, неизменно сопровождавшему любое передвижение по Лабиринту. Однако, проход позади был таким же темным, как и тот его конец, который вел вперед, в неизвестность, а, может быть, и в никуда.

Леру старался не думать о том, где они сейчас находятся. В смысле, не относительно входа в Лабиринт и локуса, а относительно тех пространственных координат, которые могли бы определить их местоположение во Вселенной. Поскольку впереди и позади была только непроглядная тьма, казавшаяся осязаемой желеобразной массой, - липкой, холодной и влажной на ощупь, - не требовалось большого труда, чтобы представить себя выброшенным из жизненного пространства мироздания.

Когда Леру пытался исключительно для себя самого мысленно охарактеризовать то место, где они находились, ему в голову приходили только два слова: Нигде и Никогда. Вся его жизнь до того момент, как он оказался на РХ-183, была лишь сном; то, что случилось с ним после разлома можно было назвать горячечным бредом. Истиной сутью жизни было только то, что происходило здесь и сейчас: путь сквозь темноту по запутанным, постоянно меняющим свое взаиморасположение переходам Лабиринта, следом за провожатым, который, не ведая сомнений, сворачивал на развилках то в левую, то в правую сторону, как будто точно знал дорогу. И у каждого, кто вошел в эту жизнь, был свой Лабиринт, ключ к постижению которого кто-то называл Выходом. Правда те, кто даже и не подозревали, о том, что всю свою жизнь движутся по запутанному Лабиринту, сплетенному из реальности, сновидений и фантазий, называли его смертью, что, в принципе, было одно и то же, но, по сути, было абсолютно лишено какого-либо рационального смысла.

-Не устали еще? - не оборачиваясь, спросил Кийск, оторвав философа от размышлений, которые, как сам он полагал, вот-вот должны были привести его к пониманию того, что лежало на линии терминатора, отделяющей мир сущего от непознаваемого.

-А сколько мы уже идем? - рассеянно спросил Леру.

-Бессмысленный вопрос, - ответил Кийск. - Мы в Лабиринте,

а здесь не существует такого понятия, как время.

-Но, по крайней мере, в субъективном плане...

Кийск не дал Леру возможности закончить фразу.

-Как вы полагаете, мы сейчас живы или нет? - спросил он.

-А разве у вас на сей счет имеются какие-то сомнения? - осторожно поинтересовался Леру.

-Если бы только сомнения, - усмехнулся Кийск. - Я почти уверен в том, что для любого из наблюдателей, находящегося вне Лабиринта, нас сейчас попросту не существует.

-Но кому-то ведь известно о том, что мы сейчас в

Лабиринте, - заметил Леру.

-Кому? - вновь усмехнулся Кийск. - Римским легионерам, пленившим Ганнибала после проигранной им битвы при Каннах? Или людям-ящерам, предки которых появились на свет в результате эволюционного процесса, который никогда не был осуществлен в реальных условиях?

-А как насчет людей из состава нашей экспедиции?

-Я не исключаю того, что в реальности никакого разлома вообще не происходило, - ответил на вопрос философа Кийск.

-Что же произошло на самом деле?

-А кто его знает, - голова Кийска едва заметно качнулась

из стороны в сторону. - Быть может, в реальности вообще

ничего не произошло, и наша экспедиция спокойно продолжает

себе работать на РХ-183. Хотя с такой же степенью вероятности

можно предположить и то, что произошел внеплановый вселенский

катаклизм и мир, который мы знали, перестал существовать,

оставшись запечатленным лишь в памяти Лабиринта.

-И вы полагаете, что восстановив нормальную работу локуса, мы сможем его возродить? - спросил Леру.

-Я ничего не предполагаю, - неожиданно сухо ответил Кийск.

- Я просто считаю, что мы должны исправить то, что сотворили два наших не в меру самоуверенных приятеля. В отличии от них, я прекрасно представляю себе, к чему может привести даже самая невинная попытка вступить в контакт с Лабиринтом.

Хотя ему и хотелось узнать, что именно имел в виду Кийск, говоря о последствиях контактов с Лабиринтом, Леру не стал задавать никаких вопросов на эту тему. Все и без того было достаточно неопределенно и мрачно, - о дальнейших перспективах не хотелось даже думать. Он спросил только одно:

-Вы надеетесь, что, выбирая дорогу наугад, мы сумеем отыскать локус?

-Если Лабиринту это нужно, то он сам выведет нас в нужное место, - уверенно ответил Кийск.

-А если нет? - спросил Леру.

На этот вопрос Кийск ничего не ответил: то ли ответ и самому ему был неизвестен, то ли он счел лишним отвечать на него.

Проход, по которому они шли, в очередной раз разделился надвое, и Кийск, не задумавшись ни на секунду, даже не замедлив шага, уверенно свернул налево.

Про себя Леру подумал, что произойдет, если он в этом месте повернет направо? Удасться ли им с Кийком когда либо встретиться вновь? Или же после этого их жизненные пути потекут в различных плоскостях, которые никогда не пересекаются между собою?

Задумавшись над этим вопросом, Леру замедлил шаг и чуть было и в самом деле не повернул направо. Тряхнув головой, он пришел в себя, и быстро побежал следом за Кийском по левому проходу.

Кийск обогнал своего спутника на несколько метров. Когда Леру нагнал его, Кийск стоял на месте. У ног его темнел кажущийся бездонным провал с ровными краями, точно вписывающимися в проход.

-Вот мы и пришли, - взглянув искоса на Леру, сказал Кийск.

Леру быстро облизнул внезапно пересохшие губы.

-Вы полагаете, что, спустившись в колодец, мы попадем в локус? - спросил он.

-Во всяком случае, окажемся в непосредственной близости от него.

Осторожно оперевшись на здоровую руку, Кийск сел на краю темного, кажущегося бездонным провала и свесил ноги вниз. Квадратный периметр колодца превратился в один большой источник яркого белого света. Кийск удовлетворенно хмыкнул, - опыт подсказывал ему, что светящийся колодец должен был непременно вывести к локусу.

Нащупав ногой ступени, Кийск перевернулся на живот и, морщась от боли в раненой руке, начал медленно спускаться вниз.

Колодец был неглубоким, - метров пять или около того.

Ступив на пол прохода, Кийск сделал пару шагов в сторону, освобождая место для спускавшегося следом за ним Леру.

Проход, в котором они оказались, тянулся только в одном направлении. С противоположной стороны его перекрывала глухая стена.

Пройдя по коридору метров сто, Кийск обратил внимание на то, что стены впереди едва заметно изогнулись, так что проход сделался заметно уже.

Сужающаяся часть прохода оказалась входом в зале трехугольной формы, стены, пол и потолок которого превратились в огромные осветительные панели, еда только в него вошли люди. Длинна каждой из стен, составляющих равнобедренный треугольник, была около десяти метров. Светящийся потолок был поднят на пятиметровую высоту. В центре зала, на небольшом возвышения стоял массивный куб с глубокой прямоугольной выемкой с противоположной входу стороны, что делало его похожим на трон владыки какого-то полудикого племени, вырубленный из огромного монолита удивительного, не похожего ни на что материал. Куб был настолько черен, что, казалось, поглощал без остатка все падавшие на его поверхность лучи света. С первого взгляда его даже можно было принять за зияющую в центре зала большую квадратную дыру, по другую сторону которой простиралась черная бездна.

Войдя в зал следом за Кийском, Леру удивленно посмотрел по сторонам. Хотя внешний вид зала вполне соответствовал тому, который могли бы придать ему зодчие из числа людей, нечто почти неуловимое, то ли проскальзывающее в его пропорциях, то ли попросту витающее в воздухе, настойчиво твердило о том, что его создатели принадлежали к иной расе. Это странное ощущение возникало где-то глубоко на подсознательном уровне, но отделаться от него было невозможно.

-Это и есть локус? - отчего-то шепотом спросил Леру.

-Он самый, - коротко кивнул Кийск.

Подойдя к кубу в центре зала, Кийск подцепил указательным пальцем лежавший на нем браслет конектора. Контрольный индикатор в левом верхнем углу дисплея не горел. Кийск попытался оживить конектор, нажав пару раз на пусковую кнопку, но прибор никак не отреагировал на это.

-Виртуальный двойник Дугина обрубил все связи с внешним миром, - сказал Кийск, передавая бездействующий конектор Леру.

-И как же мы его теперь отыщем?

-Если Лабиринт вывел нас к локусу, то он выведет меня и на возмутителя порядка в локусе, - Кийск ступил на возвышение, окружающее черный куб, готовясь сесть в выемку на его краю.

-Подождите! - едва ли не с испугом воскликнул Леру. - Вы ведь не дали мне никаких инструкций!

-А какие тут могут быть инструкции? - непонимающе посмотрел на него Кийск. - Просто наблюдайте за тем, что будет происходить. И постарайтесь держать себя в руках. Даже если вам покажется, что я вот-вот расстанусь с жизнью, не вздумайте стаскивать мое тело с куба. В этом случае сознание мое навсегда застрянет во внутренней сети локуса.

-Ясно, - быстро кивнул Леру.

Кийск на секунду задумался, пытаясь вспомнить, не упустил ли он какой-нибудь важный момент.

-Да, как будто, все, - сказал он, взглянув на Леру.

На губах его в этот момент появилась немного растерянная, простодушная и добрая улыбка. Подойдя к рубежу, после которого отступать назад было бы просто глупо, Кийск неожиданно почувствовал себя невероятно свободно и легко. Все сомнения отошли куда-то на задний план, уступив место дерзкой уверенности в том, что все получится так, как надо.

Должно быть, Леру почувствовал или как-то иначе угадал изменение душевного состояния Кийска. Вместо того, чтобы сказать что-нибудь на прощание, он провел по воздуху двумя сложенными вместе пальцами, рисуя невидимый вопросительный знак.

Кийск не знал ответа на вопрос, которые хотел, но не решался задать ему Леру. Он только пожал здоровым плечом и, осторожно придержав раненую руку, опустился в выемку на кубе, черном, словно космическая бездна без звезд.

Внутренне Кийск был готов к тому, что должно было произойти, и все равно, как и в тот раз, когда он впервые занял неизвестно для кого предназначавшееся место в центре локуса, он испытал странное чувство, похожее на легкий зуд по всему телу, из-за того, что не почувствовал прикосновений к поверхностям куба. Кийск протянул правую руку и провел кончиками пальцев по узкой ложбинке, похожей на подлокотник. И вновь никаких ощущений, - ни тактильных, ни температурных. Словно между кожей и странным материалом, из которого был сделан куб, оставался микроскопический зазор, обусловленный наличием силового поля, словно чехол, покрывающего всю поверхность куба.

Кийск не успел понять, нравится ли ему это довольно-таки странное ощущение. Он вдруг почувствовал страшную усталость, как будто не спал три дня. Мышцы его налились свинцовой тяжестью. Он перестал чувствовать боль в развороченном пулей плече. Сознание подернулось тонкой пеленой серого тумана, наплывающего откуда-то со стороны. Мысли начали расплываться, путаться и теряться. Кийск понимал, что бороться с эти не только бессмысленно, но к тому же еще и глупо, - то, что он сейчас чувствовал, было необходимой составляющей этапа перехода сознания из тела в мир внутренней сети локуса. И все же последним усилием воли он попытался сфокусировать меркнущий взгляд на лице Нестора Леру. Философ стоял всего в двух шагах от куба, но вместо его лица Кийск увидел только пепельно-серое пятно.

Леру показалось, что Кийск пытается подать ему какой-то знак. Сделав шаг вперед, он склонился над откинувшимся вглубь выемки Кийском.

-Иво, - негромко произнес Леру.

Веки Кийска упали на глаза.

Возможно, виною всему был яркий бестеневой свет, равномерно льющийся со всех сторон и словно обволакивающий неподвижное тело Кийска, или контраст, создаваемый черной поверхностью куба, только Леру показалось, что лицо сидевшего перед ним человека сделалось мертвенно-бледным. Черты лица его заострились, кожа плотно обтянула выступающие скулы.

-Иво, - вновь тихо позвал его Леру.

Лицо Кийска было абсолютно неподвижным, похожим на маску из мягкого белого пластика. Даже если сознание его все еще находилось в теле, то не на какие внешние раздражители оно уже не реагировало.

* * *




Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin