« вернуться к списку романов



Перед дверью кабинета Кийск остановился.

-Ну-ка, дай я на тебя еще разок взгляну, - сказал он, окидывая придирчивым взглядом следовавшего вместе с ним Сервия Плавта.

Одеть центуриона в крапчатые брюки и куртку из комплекта полевой формы десантника было совсем непросто. Непривычная одежда казалась ему неудобной, поэтому и чувствовал он себя в ней скованно и не совсем уверенно. К тому же, римлянин упорно не желал расставаться с мечом, и не выпускал его из рук до тех пор, пока Кийск не предложил ему в обмен десантный штык-нож. Нож был короче меча, но изумительное качество стали и отменная балансировка оружия произвели на центуриона сильное впечатление, и он с готовностью согласился опоясать себя поясом со штык-ножом, оставив меч вместе с доспехами в хранилище. Но вот надеть на центуриона ботинкам так и не удалось. После долгих переговоров, которые так ни к чему и не привели, Кийск махнул рукой и позволил Плавту остаться в собственных кожаных башмаках.

Военная форма была к лицу Сервию Плавту, и он сам понял это, едва лишь взглянув на себя в зеркало. Рост метр-семдесят, - для древнего римлянина почти богатырский, - для десантника был маловат. Но по остальным физическим параметрам Сервий Плавт не уступал ни одному из подчиненных Гамлета Голомазова.

Щелкнув ногтем по желтой бирке, на которой было отпечатано "к-н Сервий Плавт", Кийск ободряюще подмигнул римлянину:

-Отлично выглядишь.

Плавт улыбнулся немного смущенно и коснулся пальцем клипсы электронного переводчика, закрепленной на левом ухе.

-Не мешает? - спросил Кийск.

-Нет, - ответил Плавт. - Только непривычно немного.

Слова его, тут же переведенные на общегалактический, прозвучали из второй клипсы, подвешенной на карман.

-У меня очень странный голос, - улыбнулся Плавт.

-Зато мы теперь легко понимаем друг друга, - ответил

Кийск.

Еще раз осмотрев костюм центуриона и не найдя в его внешнем виде никаких изъянов, Кийск распахнул дверь в кабинет, пропуская гостя вперед.

Войдя в кабинет, центурион в нерешительности остановился у порога. Он уже успел привыкнут к странному виду станционных помещений и к тому, что по большей части они были заставлены необычными предметами, о назначении многих из которых римлянин даже не догадывался, и все же, входя в новое помещение, Сервий Плавт всякий раз испытывал странное чувство, - жгучую смесь любопытства и настороженности. Ему было интересно осмотреть все детали обстановки, но при этом он боялся, что люди, наблюдавшие за гостем, сочтут его плебеем, который пользуется спилом не для того, чтобы записывать собственные мысли, а чтобы накалывать на острою палочку куски отварные мяса, прежде, чем отправить их в рот.

Кийск, вошедший в кабинет следом за Плавтом, чуть подтолкнул его в спину, направляя к столу.

-Позвольте представить тем, кто еще не знаком, - громко произнес Кийск. - Сервий Плавт, центурион двенадцатой центурии легиона под командованием Анка Тарквиния, ветерана второй Пунической войны.

Взгляды всех присутствующих тут же обратились на римлянина, и Плавт вновь почувствовал себя не в своей тарелке. Ему казалось, что его рассматривают, словно одетого в шкуры дикаря, привезенного из Гипербореи.

Со своей стороны люди, находившиеся в комнате, так же чувствовали некоторую скованность, боясь сказать или сделать что-то не так, что могло бы невзначай обидеть необычного гостя.

Обстановку разрядил Леру. Не поднимаясь со своего любимого вращающегося кресла, стоявшего возле большого круглого окна, он с непринужденным видом помахал центуриону рукой.

-Как дела, Сервий?

По мнению римлянина, Леру говорил на латыни хуже любого варвар. И, все же, это был его родной язык, и говорил на нем живой человек, а не бесплотный дух, сидевший в клипсе, закрепленной на мочке уха. Дух, хотя и правильно произносил все слова, но голос у него был неприятный, - сухой и невыразительный. Поэтому, вместо того, чтобы воспользоваться услугами электронного переводчика, центурион ответил философу фразой, которой обучил его один из десантников:

-Без проблем.

Язык людей, среди которых оказался Сервий Плавт, звучал не так мягко и певуче, как его родная речь, но все же, если научиться правильно выговаривать слова, на нем тоже можно было красиво изъясняться.

Тонкий ледок отчуждения тот час же растаял. Все вокруг заулыбались и заговорили одновременно, стараясь объяснить Плавту, как они рады видеть его. Как всегда, не произнес ни слова только Гамлет Голомазов. Но у него уже была возможность пообщаться как с самим центурионом, так и с легионерами из его центурии. И Сервий Плавт отнес немногословность Гамлета в разряд несомненных достоинств воина.

Не теряя времени, Кийск коротко представил Плавта тем, с кем он еще не был знаком. Таковых оказалось двое, - бригадир механиков Олег Газаров и старший медик Егоршин Игорь Викторович. Покончив с формальностями, все расселись по своим местам, чтобы наконец перейти к обсуждению вопроса, ради которого они собрались в кабинете руководителя экспедиции.

-Поскольку не все собравшиеся слышали рассказ господина Плавта о том, как он и его люди оказались в багровом мире, я дума, мы попросим нашего гостя, - сложенными вместе ладонями Стайн указала на центуриона, - кратко повторить его.

"Багровый мир" стало еще одним определением, которое с легкой руки Нестора Леру, прижилось в лексиконе обитателей станции, наравне с "разлом" и "зоной стабильности".

-Что ж, - Плавт машинально тронул клипсу на ухе. - Как я уже рассказывал уважаемым Нестору и Иво, легион достославного Анка Тарквиния, в состав которого входила моя центурия, принимал участие в боях по уничтожению войск Карфаген, которыми командовал Ганнибала. Два года назад Ганнибал перешел Альпы и вторгся в долину реки По...

Как только центурион начал свой рассказ, Леру вместе с креслом подкатил к столику-экрану и вывел на него карту местности, на которой разворачивались боевые действия периода второй Пунической войны. А, покопавшись в справочном материале центрального компьютера станции, он смог вывести на экран и карту боевых действий римских легионов против войск Карфагена.

-...В том же году Ганнибал нанес поражение нашим войскам в битвах при реках Рицине и Тербии, - продолжал Сервий Плавт. - Но год спустя, в битве при Тразименском озере армия Ганнибала понесла серьезный потери. Решающей стала битва при Каннах. Римские войска, ведомые в бой консулами Эмилием и Варроном, наголову разбили армию Карфагена. Я потерял в этом бою половину своей центурии, но все мои воины, и те кто погибли, и кто остались живы, покрыли свое оружие славой, поскольку именно нам удалось пленить пытавшегося уйти с поля проигранной битвы Ганнибала. Консул Варрон лично распорядился выдал каждому из солдат моей центурии по пятьдесят сестерций и велел выкатить для нас бочонок лучшего вина, а мне вручил золотую цепь с медальоном, с изображением консульского жезла.

В ночь после битвы, когда мы отдыхали неподалеку от шатра предводителя легиона, случилось нечто странное, чего я до сих пор не могу понять, и чему, как мне кажется, не существует объяснения. Если бы я верил в то, что богам есть какое-то дело до того, что происходит на земле, я бы решил, что это их проделки. Но, как всякий воин, уверенный в том, что в бою только твой меч может помочь тебе, я знаю, что богам нет до нас никакого дела.

Не успели мы осушить и половину бочонка вина, что доставили нам по приказу консула, как неожиданно весь мир погрузился в непроглядный мрак. Не стало видно звезд и луны на небе, исчезли из виду костры, горевшие по всему лагерю, и факелы часовых. Погасли даже те три костра, возле которых мы расположились. Я ничего не видел, но все же вскочил на ноги, чтобы разбудить тех, кто спал, и призвать их к оружию. Но, когда я попытался крикнуть, я не услышал собственного голоса... Должен признаться, в тот момент я почувствовал ужас, равного которому мне не доводилось испытывать никогда прежде. Я даже подумал, не убил ли меня подкравшийся в темноте лазутчик? Быть может, я мертв и нахожусь на дороге в царство мертвых?.. Но при мне был мой меч. Я выхватил меч из ножен, готовый сразиться со всяким, кто встанет против меня... Не могу сказать, сколько времени я ждал, стоя в полной темноте с оружием в руках. Мне показалось, что прошла целая вечность. Но, может быть, это был всего лишь миг, растянувшийся до размеров вечности. Не знаю... Когда окутывающий меня мрак внезапно рассеялся, я увидел, что нахожусь посреди расстилающейся во все стороны красной пустыни. Рядом со мной были воины из моей центурии. Но ни шатра предводителя, ни других легионеров поблизости не было.

-Когда это произошло? - задал вопрос Газаров. - Я имею в виду, как долго вы пробыли в этом мире?

-Я не могу точно ответить на твой вопрос, - с сожалением покачал головой Плавт. - В этом мире нет солнца, а день не сменяет ночь. Поэтому мне трудно определить, сколько дней прошло с того момента, когда моя центурия оказалась в красной пустыне. Но, если судить по потребности наших животов в пище,

- улыбнулся центурион, - то до встречи с отрядом Иво мы пробыли здесь пять или шесть дней.

-Чуть меньше, чем мы, - констатировал Газаров.

-Столько же, сколько и мы, - поправил его Леру. - Психологам хорошо известен тот факт, что у человека находящегося в условиях, при которых он не имеет возможности следить за ход времени, ход его внутренних часов замедляется.

-Следовательно, можно предположить, что центурия господина Плавта оказалась в багровом мире в результате того же катаклизма, который перебросил сюда нашу станцию? - задала вопрос всем присутствующим Стайн.

-А заодно и псевдоптеродактиль, который чуть не съел Бергсона, - добавил Леру. - Кстати, - обратился он к старшему медику, - как он, поправляется?

-Поправляется, - кивнул Егоршин. - Но медленнее, чем хотелось бы. У Бергсона серьезное нервное расстройство, осложненное депрессивным синдромом.

-Лучше нужно проверять людей, прежде чем отправлять их в дальний космос, - недовольно процедила сквозь зубы Стайн.

-Никто не думал, что на РХ-183 может случиться что-то... - Егоршин развел руками, не в силах найти определения тому, что с ними произошло. - Поэтому и требования к состоянию здоровья участников экспедиции были не слишком высокими.

-Он предполагал, - взглядом указала на Кийска Стайн. - Только его никто слушать не хотел... И я в том числе... - чтобы сменить тему, Стайн обратилась к центуриону: - Вы нормально устроились, господин Плавт?

-Да, благодарю вас, - с искренней признательностью наклонил голову римлянин. - После нескольких дней в пустыне мы оказались в царстве богов, - добавил он с улыбкой, дабы никто не подумал, что он говорит это всерьез.

-Пришлось потесниться, - заметил без всякой обиды Газаров.

- Но пока места хватает всем.

-Пока? - непонимающе посмотрела на главного механика Стайн.

-Ну, если Иво из следующего похода в пустыню снова вернется с гостями, то их нам уже негде будет разместить, - усмехнулся Газаров.

-Я приношу свои извинения за те неудобства, которые мы

вам причиняем, - приложил руку к груди римлянин.

Он хотел еще что-то сказать, но Стайн перебила его, махнув рукой:

-Не будем об этом, господин Плавт. Вы находились в куда более сложном положении, нежели мы. Теперь нам вместе предстоит выбираться из той передряги, в которую мы угодили.

-Моя жизнь и жизни моих солдат принадлежат Императору и вам, госпожа Стайн! - произнес, как клятву, Сервий Плавт.

Когда римлянин только узнал о том, что мужчинами на станции командует женщина, ему это показалось в высшей степени странным. Однако, увидев Лизу Стайн и убедившись в том, что в умение подчинят людей своей воле она не уступит любому из мужчин, Плавт благоразумно решил отнестись с пониманием, а, если потребуется, то и со снисхождением к обычаям людей, среди которых он оказался. Тем более, что женщина, стоявшая во главе мужчин, была не самым удивительным из того, с чем он столкнулся на станции.

-Благодарю вас, господин Плавт, - на губах Стайн мелькнула тень улыбки. - Надеюсь, наша еда пришлась вам по вкусу?

-О, да, - ответил Плавт, несколько покривив при этом душой.

Еда, действительно, была неплохая, но местные повара заслуживали хорошей порки за то, что не умели должным образом приготовить ее и подать к столу, как следует.

Дабы его небольшая ложь осталась незамеченной, Сервий Плавт поспешил добавить:

-А ваши врачи просто волшебники!

И это была истинная правда. Врачи на станции творили настоящие чудеса. Рана, которую сам центурион получил во время битвы, была не слишком серьезной, но за время блуждания по пескам, она воспалилась и начала гноиться. К удивлению Плавта, после того, как врач на станции смазал его рану каким-то прозрачным, резко пахнущим раствором, а затем буквально на один миг приложил к плечу римлянина какой-то странный предмет, который он называл "пневмошприц", рана перестала болеть, а к следующему утру и вовсе затянулась. Даже те из солдат Плавта, которым римские врачи непременно бы отрезали раненую руку или ногу, начали быстро поправляться.

-Мы оказали медицинскую помощь всем, кто в ней нуждался, - сказал доктор Егоршин. - Тяжело раненых среди легионеров не было...

-Они умерли по дороге, - вставил Плавт.

Егоршин с сожалением развел руками, давая понять, что воскрешение мертвых находится вне его компетенции, после чего добавил:

-Инфекционных больных среди легионеров не оказалось, так что изолировать никого не пришлось. У большинства имелись паразиты, но с этим мы легко справились. Кроме того, все вновь прибывшие получили комплексную прививку, чтобы не подцепили какую-нибудь из наших новых болезней, о которых в Древнем Риме даже не слышали. Но, самое удивительное, - дабы привлечь внимание всех присутствующих к тому, что будет сейчас сказано, доктор Егоршин поднял вверх указательный палец, - это то, что у пятерых легионеров имелись огнестрельные ранения!

Удивленно приподняв бровь, Лиза Стайн посмотрела сначала на Плавта, а затем на Кийска.

-Огнестрельные ранения были получены легионерами уже здесь, в пустыне, - ответил на немой вопрос руководителя экспедиции Кийск. - Вы пока еще не слышали рассказ Сервия о том, с кем легионеры встретились в багровом мире. А он, пожалуй, даже более интересен, чем рассказ о том, как они здесь оказались.

-Мы слушаем вас, господин Плавт, - внимательно посмотрела на римлянина Стайн.

Незадолго до вторжения Ганнибала Сервий Плавт купил себе дом на окраине Рима, неподалеку от ворот Флавиния. И почему-то сейчас, глядя на Лизу Стайн, он представил ее себе облаченной в нежно-розовую тогу, с высокой прической и тремя низками бус на тонкой шее, стоящей на ступенях этого дома и смотрящей на неспешно несущий свои воды Тибр.

Чтобы избавиться от туманящего разум, как доброе вино, видения, центурион сделал глубокий вдох и, ставшим уже привычным движением руки коснулся клипсы на ухе.

-Наши знания об устройстве мироздания не столь обширны и глубоки, как ваши, - начал римлянин. - Но и нам не потребовалось много времени для того, чтобы понять, что мы оказались в ином мире, расположенном где-то на самом краю света, куда не заплывали римские корабли. Это было ясно уже хотя бы по тому, что в этом мире никогда не восходит солнце. Мы еще не знали, что затерялись не только в пространстве, но и во времени, а потому были полны решимости отыскать дорогу домой. Да, собственно, нам ничего иного и не оставалось, - усмехнулся Плавт. - Вокруг нас расстилалась безжизненная пустыня, а у нас при себе имелось всего-то три фляги воды, несколько кусков хлеба и треть головки овечьего сыра. Нам нужно было отыскать, если и не дорогу домой, то уж хотя бы землю, на которой росла трава. Поскольку мы все равно не знали, в какой стороне находятся границы Империи, мы двинулись в направлении, выбранном наугад, и старались придерживаться его на протяжении всего пути.

Первый переход занял, по нашим же оценкам, около двух дней. За этот время умерли четверо раненых, были съедены имевшиеся у нас припасы и выпита вся вода. Конца пустыни не было видно. Нас мучила жажда. Все сильнее болели раны, которые нечем было перевязать. Признаться, мы были близки к отчаянию. Нас спасло чудо или случай, - называйте это как хотите. Когда силы наши уже были на исходе, мы вышли к поселку.

-К поселку? - удивленно повторила следом за центурионом Стайн.

-Поселок в пустыне? - вторя ей, недоумевающе вскинул брови Газаров.

-Да, - уверенно наклонил голову Сервий Плавт. - Это был самый настоящий поселок. Хотя выглядел он в высшей степени необычно. И жили в нем люди, похожие на ящеров.

* * *



Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin