Дорога среди песков была не столько утомительна, сколько скучна. Первое время путники то и дело оборачивались, чтобы взглянуть на оставленный вездеход. Всем было интересно, что произойдет с квадом, когда цепочка следов, связывающая их и машину, прервется. Однако, не произошло ровным счетом ничего. Квад оставался на своем месте, пока не скрылся за линией горизонта. Должно быть, иллюзорный мир не мог уничтожить столь крупный объект так же быстро, как это произошло с пеналом для микрочипов.

-А вы не думаете, что пространство в этом мире может быть так же иллюзорно, как и песок, по которому мы идем? - спросил у Кийска Леру. - Если так, то трудно даже предположить, как долго нам предстоит идти.

-Я предпочитаю не думать об этом, - ответил Кийск. - В противном случае становится совсем уж грустно.

Грусть и тоска, - вот те два слова, которыми можно было описать настроение людей, бредущих по бескрайним пескам под куполом неба, на которое никогда не восходит солнце. Как не старайся, они исподволь пробираются в душу, неся с собой мрачные мысли и думы о том, что этой дороге, возможно не будет конца. Хотя бы ветерок дунул, подняв в воздух песок, закружил маленькими смерчами по ровной, словно по ней прошлись мягкой метелкой из страусиных перьев, поверхности пустыни. Но в окружающем людей мире не происходило ничего. Кто знает, быть может и время здесь - это только абстрактное понятие, которое каждый может определять, как ему заблагорассудится? Если я решу, что прошли сутки, а мой сосед будет уверен, что всего лишь час, то кто из нас двоих будет прав, если нет никакого механизма объективного контроля за ходом времени?

Когда Кийску показалось, что они прошли уже половину пути, отделявшего их от станции, он решил сделать привал. Люди скинули с плеч поклажу и сели кружком на песок.

Странно, но оказалось, что есть никто не хочет. Каждый съел по бутерброду исключительно для того, чтобы хоть чем-то занять время. Зато пили много и с жадностью. После того, как все утолили жажду, оказалось, что одна из десятилитровых канистр наполовину опорожнена.

Никто не чувствовал особой усталости, но говорить почему-то никому не хотелось. Быть может, потому что просто не о чем было говорить?

Леру что-то строчил в своем электронном блокноте, который, как не странно, исправно работал. Он торопился занести в память блокнота те новые идеи, которые пришли ему в голову во время пути, и, казалось, ему не было абсолютно никакого дела до того, что происходило вокруг.

Десантники думали только о возвращении на станцию. Иллюзорный мир, схематичную картину которого нарисовал Леру, не захватывал их воображения. Они находились здесь не для того, чтобы восхищаться хитроумно выстроенными логическими конструкциями, а дабы обеспечить безопасность членов исследовательской группы. Пока им удавалось справляться со своей работой. Но в этом присутствовала значительная доля удачи.

О чем думал Бергсон, догадаться было трудно. Он сидел вполоборота ко всем остальным, вытянув ноги, оперевшись согнутым локтем на канистру с водой, и неотрывно глядел куда-то в даль, где багровый купол неба соприкасался с краем красной пустыни. Пожалуй, он меньше, чем кто либо другой понимал, что происходит. Ему было страшно до жути, и страх лишал его остатков разума. Единственная мысль пульсировала, словно огонь маяка в его воспаленном мозгу: никогда больше не покидать станцию! Никогда, ни за что и ни под каким предлогом!

Кийск же думал о том, что делать, после того, как они вернутся на станцию. В том, что они благополучно доберутся до дома, он почти не сомневался. Но вот о дальнейшем стоило серьезно подумать. Если Леру был прав в своих выводах, и иллюзорный мир красной пустыни действительно был устроен так, что все, что с ним соприкасалось, рано или поздно обращалось в ничто, то в конечном итоге такая судьба должна была постичь и саму станцию. Зона стабильности вокруг станционных корпусов, несомненна, была куда более надежной, нежели та, которая окружала пришедший в негодность вездеход. Но на какой срок хватит ее устойчивости, нельзя было сказать даже приблизительно. Быть может, процесс разрушения станции уже начался, но первоначальные изменения, привнесенные им в свойства строительных материалов, были настолько незначительными, что на них просто никто не обращал внимания. Со временем же процесс мог приобрести необратимый характер. Что станет после этого с людьми?

Да дело было даже не только в том, как долго конструкция станции сможет противостоять разрушительному воздействию внешней среды. Энергоресурсов станции при использовании их в режиме жесткой экономии хватит максимум на полгода. Примерно столько же можно протянуть на имеющихся запасах воды и пищи. Что будет потом, когда все запасы подойдут к концу?

В то, что удастся восстановить связь и вызвать спасателей, Кийск не верил и прежде. Произошедшее сегодня окончательно убедили его в том, что надеяться на помощь бессмысленно. Если невозможен был аудиоконтакт между двумя людьми, которых разделяло расстояние всего в каких-то десять-двенадцать метров, то о какой дальней связи могла идти речь?

На то, чтобы отыскать в иллюзорном мире воду и пишу, по мнению Кийска, рассчитывать не приходилось. Следовательно, оставалось всего полгода на то, чтобы найти способ самим выбраться отсюда. И, если согласиться с мыслью о том, что первопричиной разлома, забросившего станцию в мир красной пустыни, который находится где-то за пределами известной им Вселенной, в какой-то иной плоскости пространства, а, возможно, что и вне времени, является Лабиринт, то становится ясно, что нет другого способа покинуть его иначе, как пройдя через Лабиринт. Но кто решится вновь испытать судьбу?

От невеселых мыслей Кийска отвлек голос Бергсона.

-Блестит, - негромко произнес физик. Затем усмехнулся и снова прошептал: - Блестит...

Он словно бы разговаривал сам с собой, и Кийск вначале даже подумал что у техника помутился рассудок. Но, когда Кийск посмотрел в ту сторону, куда был обращен остекленевший взгляд Бергсона, он тоже увидел нечто похожее на желтоватые блестки, рассыпанные по красному песку.

Кийск вскочил на ноги. Следом за ним, заинтересовавшись необычным явлением, поднялись с песка Рахимбаев с Ли Тан-Бо.

Леру, не обращая внимание на происходящее, продолжал что-то быстро строчить в блокноте.

Бергсон, оперевшись на руки, откинулся назад и скрестил вытянутые ноги. Вид у него был более чем безразличный, - он как будто собрался наблюдать за представлением, которое остальные собирались разыграть для него.

-Блестит, - снова произнес он и, глупо улыбнувшись, посмотрел на Кийска.

-Что за чертовщина? - процедил сквозь зубы Рахимбаев.

Блестки не стояли на месте, а медленно перемещались в сторону места, выбранного Кийском для отдыха.

-Собирайтесь! - приказал Кийск. - Живо! Уходим!

-Что случилось? - оторвавшись от записей, удивленно посмотрел на него Леру.

-Не знаю, - ответил Кийск, продевая руки в ременные петли, на которых крепился контейнер с провизией.

Леру поднялся на ноги и, прищурившись, посмотрел в ту сторону, где происходило неспешное перемещение крошечных поблескивающих объектов. Точные размеры их определить было невозможно, поскольку на ровной песчаной поверхности пустыни не было ни одного ориентира, с помощью которого можно было хотя бы приблизительно оценить расстояние.

-И вам не интересно что это такое? - спросил Леру у Кийска.

-Интересно, - ответил тот. - Но, поскольку у нас нет оружия, я считаю, что мы должны постараться уйти на безопасное расстояние. Вот, если нам это не удастся, тогда мы и выясним что это там так загадочно блестит.

-Мне кажется, это люди... - не очень уверенно произнес Ли Тан-бо, вглядываясь в даль, где происходило перемещение блестящих точек.

Никто не произнес ни слова, - настолько неожиданно прозвучали слова десантника.

Люди в иллюзорной пустыне? Чья фантазия могла породить их на свет?

-Да, это люди, - уже куда более уверенно повторил Ли Тан-Бо спустя какое-то время. - Посмотрите, - протянул он руку, - они идут строем.

Теперь, когда доселе непонятные объекты были классифицированы, как идущие по пустыне люди, можно было оценить их размеры и расстояние до них. Присмотревшись, Кийск, так же, как и Ли Тан-Бо, пришел к выводу, что это пеший строй, в котором двигалось не менее сорока человек. Причиной странного блеска, который как раз и был замечен на фоне красных песков, была одежда людей. Что она собой представляла, рассмотреть на таком расстоянии было невозможно. Но, несомненно, это она причудливо преломляла лучи тусклого света.

-Люди, - беззвучно рассмеявшись, Бергсон повалился на

спину и раскинул руки в стороны. - Откуда здесь могут быть

люди?.. Единственные люди в этой пустыне - это мы...

Остальное - иллюзия... Бред... Не так ли, господин Леру? -

Бергсон проворно вскочил на колени и посмотрел на философа. -

Только мы... И больше никого и ничего в целом мире... Мы будем вечно идти по этой пустыне и так никуда и не придем, потому что все вокруг, - Бергсон сделал широкий жест рукой, обводя линию горизонта, - только плод нашего воображения. И станции никакой нет - мы ее сами придумали!...

Бергсон вновь беззвучно рассмеялся и, уронив голову, ткнулся лбом в колени. Руки его по самые запястья погрузились в красный песок.

-В самом деле, откуда здесь люди? - спросил у Леру Кийск.

-А откуда появился летающий хищник, едва не утащивший Бергсона? - Леру с жалостью посмотрел на согнувшегося в три погибели физика. - Если я отметил несколько вполне очевидных закономерностей, присущих багровому миру, то это вовсе не означает того, что я больше, чем кто-либо другой, понимаю, что и как происходит в этом мире. Но, если вы хотите услышать лично мое мнение, которое ни в коем случае нельзя принимать даже за рабочую гипотезу, то я полагаю, что как летающий дракон, так и люди, которых мы сейчас видим, попали в этот мир точно так же, как и мы, - сами того не желая.

-Похоже, что эта пустыня представляет собой что-то вроде пересечения дорог, тянущихся в разных направлениях, - высказал свое мнение Ли Тан-Бо. - Все, кто сбивается с пути, непременно оказываются здесь.

-А, по-моему, это что-то вроде вселенской гауптвахты, -

в шутку сказал Рахимбаев. - Если где-то что-то не так, то

давай сюда всех нарушителей дисциплины!

Рахимбаев сделал резкое движение кистью правой руки, сначала описав ею полукруг, а затем указав пальцем на песок у себя под ногами.

-Хм, любопытная мысль, - Леру достал из кармана

электронный блокнот и что-то быстро в него записал.

-Что будем делать? - обратился Кийск ко всем, кто мог серьезно отнестись к его вопросу. - До чужаков километров пять. Они движутся пешим строям и особенно не торопятся. Так что, если мы поспешим, то еще успеем от них уйти.

-Кругом пустыня, - заметил Ли Тан-Бо. - Укрыться негде. Если чужаки двинутся за нами следом, то мы выведем их прямиком к станции.

-Если только сами ее найдем, - подал голос Бергсон.

Но на его реплику никто не обратил внимания.

-А это не могут оказаться двойники, о которых вы писали в отчете? - спросил у Кийска Леру.

-Мне лично не доводилось видеть, чтобы двойники

появлялись такой толпой, - покачал головой Кийск. - Кроме

того, одежда... Я до сих пор не могу понять, во что они

одеты. Двойники же всегда одеты точно так же, как и те, кого

они копируют.

-Если бы требовалось мое мнение, - сказал Рахимбаев, - то

я бы предложил дождаться этого отряда. Не из каких-то

стратегических соображений, - добавил он, быстро глянув на

Кийска. - Мне просто интересно кто это может быть?

-Я согласен, - сказал Леру. - В конце концов, мы за тем и отправились в путь, чтобы узнать что-то новое об этом мире.

-Ли? - Кийск посмотрел на второго десантника. - Что ты думаешь?

-А что я? - пожал плечами Ли Тан-Бо. - Вы здесь командир: как прикажите, так и сделаем... Мы ведь собираемся продолжать исследование пустыни? Значит, рано или поздно, нам все равно предстоит встретиться с это компанией... Жалко только, что мы без оружия.

-Остаемся, - Кийск скинул с плеч контейнер с едой и

присел на корточки. - Минут через тридцать они будут здесь, -

сказал он, на глаз прикинув расстояние до чужаков. - Так что,

ждать осталось недолго.

Он вытащил из ножен нож и воткнул его в песок между ступнями.

-Вам не кажется, что нам для начала следовало бы продемонстрировать свое дружелюбие? - заметил Леру, бросив взгляд на нож Кийска.

-Ничего не имею против, - ответил Кийск.

-Для чего же вы достали нож?

-Просто, чтобы в случае необходимости он был под рукой.

Ответ Кийска показался Леру неубедительным, но он не стал далее развивать эту тему. Леру полагал, что Кийск был вполне здравомыслящим человеком, следовательно можно было не опасаться, что при встрече с чем-то необычным, выходящим за рамки его понимания, он поведет себя необдуманно.

-Они одеты в броню! - удивленно воскликнул Ли Тан-Бо, продолжавший внимательно наблюдать за приближающимися чужаками.

-Не в броню, а в латы, - поправил его Леру. - Если бы я не боялся ошибиться, то рискнул бы предположить, что это отряд воинов из эпохи Древнего Рима.

-Или артисты, собравшиеся здесь для того, чтобы снять костюмированную историческую драму, - криво усмехнулся Рахимбаев.

-Для нас это было бы наилучшим выходом, - заметил Ли Тан-Бо.

-Это не артисты, - уверенно заявил Кийск. - Выправка не та. Ни одного артиста не научишь ходить в строю так, как это делают профессиональные военные.

Кийск был прав. Чужаки шагали, выстроившись в колонну по пять. Уставшие лица людей покрывали пот и пыль, - они прошли уже не один десяток километров. Но можно было не сомневаться, что они, не ропща, пройдут еще столько же, если таков будет приказ командира, вышагивающего слева от строя.

Солдаты, идущие в строю, были одеты в короткие кожаные куртки без рукавов с нашитыми на них металлическими пластинами, блеск которых и заметил первым Бергсон. Плечи прикрывали широкие металлические пластины, края которых были закреплены на куртках. Обнаженные голени воинов защищали бронзовые поножи. На голове у каждого был конусообразный кожаный шлем с нашитыми на него металлическими полосками и невысоким гребнем, спускающимся сзади к шее. Из оружия почти у каждого имелось длинное копье и короткий обоюдоострый меч. У некоторых имелись так же небольшие круглые щиты, которые они несли на спинах.

Командира отличали более тяжелые и, соответственно, значительно более надежные доспехи. Поверх кожаной куртки на нем была надета цельнометаллический панцирь. А низ тела прикрывала ксома - фартук, составленный из широких металлических полос. При приближении к незнакомцам командир отряда достал из кожаной сумки, висевшей у него на плече, и надел на голову большой и, судя по всему, тяжелый шлем с высоким гребнем, украшенным султаном из черных конских волос.

Когда отряд подошел ближе, Кийск заметил на лицах и на открытых участках тел солдат многочисленные шрамы. Это были не новички, а опытные воины, побывавшие ни в одном бою. У некоторых раны были свежие, кровоточащие и воспаленные.

Ранен был и командир отряда. Его левое предплечье было не очень аккуратно перевязано полосой несвежей материи, на которой проступало пятно крови.

-Похоже, что они только что из боя, - негромко произнес

Ли Тан-Бо.

Ему никто не ответил. Все были настолько поражены увиденным, что не знали, как реагировать на происходящее. Только один Бергсон стоял на коленях, погрузив руки в песок, и глупо посмеивался, глядя на приближающийся отряд римских легионеров.

Не дойдя десяти шагов до Кийска и его спутников, командир отряда остановился и, сделав резкий жест рукой, выкрикнул какую-то короткую команду. Колонна разом остановилась. Никто из воинов не поднял оружия. Но было ясно, что в любую секунду, по первому же приказу командира, они готовы были сделать это.

По-видимому, небольшая группа людей, встретившаяся им в песках, удивила легионеров в не меньшей степени, чем их собственное появление повергло в недоумение команду Кийска. Прежде, чем что-либо предпринять, командир отряда какое-то время молча изучал незнакомых ему людей, внешний вид и одежда которых должны были казаться ему в высшей степени странными. Однако, внешне это никак не проявилось, - на лице предводителя легионеров не дрогнул ни единый мускул.

Две минуты прошли в тягостном ожидании. Люди молча изучали друг друга.

Наконец командир легионеров снял с головы шлем и положил его на согнутую в локте левую руку. Правую руку он вскинул вверх и что-то громко произнес на весьма приятно звучащем, но, к сожалению, совершенно чужом языке.

Кийск сделал шаг вперед, улыбнулся и с сожалением развел руками:

-Простите, но ваша речь нам незнакома. Если бы мы могли поговорить на общегалактическом...

-Господин Кийск! - с возмущением произнес за спиной Кийска Леру. - Не позорьте нас! Это человек говорит на латыни!

-На латыни? - непонимающе посмотрел на философа Кийск.

Название языка ровным счетом ни о чем ему не говорило.

-Латынь! - едва ли не с благоговением произнес Леру. - Праматерь многих земных языков!

-Превосходно, - не без сарказма улыбнулся Кийск. - Если бы еще кто-нибудь из нас умел на нем говорить...

Леру гордо вскинул подбородок:

-Для философа стыдно не знать латынь!

Кийск недоверчиво посмотрел на Леру.

-Вы хотите сказать, что поняли, что сказал этот человек?

-Он поинтересовался, поданными какой империи мы являемся.

Кийск искоса взглянул на командира легионеров, молча ожидавшего ответа на свой вопрос. Вид у него был гордый и независимый. Но при этом он не пытался демонстрировать своего превосходства, хотя его отряд по численности почти в десять раз превосходил группу Кийска. Да и вооружены легионеры были не в пример лучше.

-И что, по вашему, мы должны ему ответить? - спросил Кийск у Леру.

-Вы позволите мне вести переговоры от вашего имени? - осведомился философ.

-Конечно, - Кийск сделал приглашающий жест рукой. - Боюсь, что кроме вас никто не сможет найти общего языка с этими людьми.

-По-моему, настроены они вполне дружелюбно, - сказал Леру, после чего повернулся в сторону командира отряда и что-то произнес на том же языке, на котором говорил римлянин.

Тот улыбнулся и что-то произнес в ответ.

-Что вы ему сказали? - тут же спросил у философа Кийск.

-Я сказал, что мы так же, как и они затерялись во времени и пространстве, - перевел свои слова Леру. - И предложил вместе искать выход. Командир отряда с благодарностью принял наше предложение.

Командир легионеров снова произнес какую-то короткую фразу.

Леру ответил ему, указав при этом на Кийска.

Не дожидаясь новых вопросов Кийска, он тут же перевел:

-Командира двенадцатой центурии, которого мы имеем честь перед собой лицезреть, зовут Сервий Плавт. Я в ответ сказал, что нашим предводителем являетесь вы.

Сервий Плавт перевел взгляд на Кийска и, вскинув руку в приветственном жесте, слегка наклонил голову. Кийск улыбнулся и со словами:

-Очень приятно, - тоже поклонился центуриону.

Плавт вновь что-то сказал. На этот раз фраза была значительно длиннее предыдущей.

Леру еще не успел перевести слова центуриона, как вдруг вскочил на ноги Бергсон. Вскинув руки над головой, он кинулся в сторону Плавта с криками:

-Я сдаюсь! Сдаюсь! Не убивайте меня!..

Центурион сделал шаг назад и схватился за рукоятку меча. Одновременно опустили копья пятеро стоявших в первой шеренге легионеров.

Рахимбаев успел перехватить Бергсона прежде, чем тот добежал до римлян. Схватив техника за плечи, он повалил его на песок.

-Свяжите его! - приказал десантникам Кийск. - Объясни центуриону, что этот человек сумасшедший, - велел он Леру.

Леру, извинительно улыбнувшись, развел руками и перевел Плавту слова Кийск.

Центурион прикусил губу и, бросив неприязненный взгляд на Бергсона, которого со связанными за спиной руками оттаскивали в сторону десантники, что-то сказал философу. Голос его звучал недовольно, но рукоятку меча он все же отпустил. И сделал знак своим солдатам, велев им поднять копья.

-Он говорит, что безумцам не место среди нормальных людей,

- перевел слова центуриона Леру. - И предлагает убить

Бергсона, - понимая, какой ответ даст Кийск на подобное предложение, Леру счел нужным добавить: - Сервий Плавт искренне полагает, что так будет лучше для самого безумца.

-Скажи ему, что нам известно, как привести его голову в порядок, - ответил Кийск.

-Центурион Плавт сказал, что их удивляет этот странный мир, в котором никогда не восходит солнце, - Леру перевел то, что сказал Плавт до того, как Бергсон кинулся на него. - Он не может точно сказать, как долго они находились в пути, но переход был долгим и его люди устали. Центурион спрашивает, нет ли у нас воды, которой мы могли бы с ними поделиться.

-Да, конечно! - Кийск поднял с песка канистру с водой и подойдя к центуриону, протянул ее Плавту.

Римлянин с недоумением посмотрел вначале на канистру, а затем на Кийска, после чего перевел взгляд на Леру.

Леру сказал небольшую фразу на понятном центуриону языком. Сервий Плавт улыбнулся, взял из рук Кийска канистру с водой и произнес какую-то короткую фразу. На этот раз Кийску не потребовался переводчик, чтобы понять, что это были слова благодарности.

-Скажите им, что воды и пищи у нас немного, - обратился к Леру Кийск. - Но до нашего дома не так далеко. И там у нас имеется все необходимое, в том числе и лекарства, чтобы вылечить их раны.

-Вы хотите отвести их на станцию? - Кийску показалось что он услышал в словах философа удивление.

-А вы полагаете, что нам следует бросить их здесь, оставив полторы канистры воды на сорок человек?

-Я не то хотел сказать, - протестующе взмахнул рукой Леру.

- Вам не кажется странным, что рядом с нами оказались люди из второго-третьего века до нашей эры?

-Не более странно, чем то, что мы здесь оказались, - ответил Кийск. После небольшой, почти незаметной паузы он добавил: - Лабиринт способен и не на такие трюки.

Он просто констатировал факт, а вовсе не пытался что либо объяснить или доказать.

-А можем ли мы быть уверены в том, что это действительно люди, а не порождения Лабиринта? - спросил Леру. - Не окажется ли так, что мы сами приведем двойников на станцию?

Кийск усмехнулся.

-По-вашему, чьи это двойники? Я не вижу среди них ни одного, кто был бы похож на кого-то из состава экспедиции.

-Ну, не знаю, - не очень уверенно пожал плечами Леру. - И все же...

-Во-первых, если бы легионеры были созданы Лабиринтом для того, чтобы добраться до станции, им были бы не нужны провожатые. А, во-вторых, для того, чтобы убедиться в том, что перед нами люди, достаточно взглянуть на повязку на руке центуриона Плавта, - она в крови.

Все то время, пока Кийск и Леру обсуждали вопрос, стоит ли вести римлян на станцию, ни один из легионеров, включая центуриона, не двинулся с места. Солдаты стояли, не шелохнувшись, ожидая окончательного решения.

-Хватит мурыжить людей, господин Леру, - недовольно поморщился Кийск. - Переведите же им наконец то, что я сказал.

Не дожидаясь, когда Леру объяснит легионерам, что скоро они смогут как следует отдохнуть и получить медицинскую помощь, Кийск повернулся к Сервию Плавту и, улыбнувшись, положил руку ему на плечо:

-Теперь мы одна команда, господин Плавт.

Секунду помедлив, центурион улыбнулся и, повторив жест Кийска, что-то сказал в ответ.

-Он правильно вас понял, господин Кийск, - произнес за спиной Кийска Леру.

* * *

Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin