« вернуться к списку романов



Разлом шестой.

Зона 45. Кипешма. 13-й микрорайон.

Мусорная свалка


Глава 1.

10 мая. Ночь.


- Следующая остановка "Тринадцатый микрорайон". Конечная.

Натужно проскрипела закрывающаяся дверь.

- Как конечная?

Косарев всполошено схватился за поручень, приподнялся с сиденья и глянул по сторонам. В салоне автобусе он остался один.

Подхватив кейс, стоявший рядом на сиденье, Сергей кинулся к кабине водителя.

- Простите! - Застучал он согнутым пальцем в закрытое окошко. - Вы сказали?..

Стекло отъехало в сторону.

- Чего?

- Вы сказали, что следующая остановка конечная?

- Точно, - кивнул шофер.

Сергею почему-то всегда было трудно общаться с человеком, лица которого он даже представить себе не мог. Голос у шофера был молодой, а вот лицо расплывалось в полумраке кабины да еще и двоилось на стекле, через которое смотрел на него Косарев.

Автобус дернулся и поехал, медленно, как-то совсем уж неуверенно набирая скорость.

Сергей бросил взгляд в сторону закрытой двери.

За окнами стеной стояла ночная тьма. Если бы не желтоватые огни, вспыхивающие порой где-то вдали, можно было бы подумать, что автобус утонул в черничном киселе.

Сергей невольно поежился, - неприятно даже представить себя пассажиром автобуса, тонущего в киселе. Да еще и едущего, как выяснилось, не в ту сторону.

- Простите, - снова склонился к окошку Косарев, - но мне сказали, что на этом автобусе я смогу доехать до вокзала.

- Точно сказали, - водитель даже не глянул на Сергея. - "Тринадцатый микрорайон" - это на самом деле это кольцевая. Понимаешь? - Водитель поднял правую руку и пальцем нарисовал в воздухе круг. Как символ всеобъемлющей пустоты. - Я там разворачиваюсь и еду в обратную сторону. Как раз к вокзалу.

- Понимаю, - Косарев успокоился. - Это я как раз понимаю. Не понимаю, почему мне не посоветовали сразу сесть в автобус, идущий в обратную сторону?

- Потому что его нет, - ответил водитель. - Мой последний на линии. Во сколько у тебя поезд?

- В три-двадцать одну, - безразлично, глядя в темноту за окном, произнес Сергей.

Главное он узнал и продолжение беседы было ему уже не интересно.

- Московский, - сделал абсолютно правильный вывод водитель. - Успеешь, - он посмотрел на часы. - Сейчас только половина первого.

- Успею, - согласился Косарев.

Он сел на сиденье прямо за кабиной водителя, поставил кейс к окну и приготовился ждать, когда, наконец, автобус доползет до Тринадцатого микрорайона, развернется и покатит обратно, в направлении вокзала.

Что это вообще за местно такое, Тринадцатый микрорайон? И зачем туда ехать, если других пассажиров в автобусе все равно нет Развернуться, что ли, негде?

Сергей приблизил лицо к темному стеклу и ладонями прикрыл с боков глаза от тусклого света в салоне. Нет, все равно ничего не было видно. Зато трясло и подбрасывало автобус так, будто ехал он не по асфальтовому шоссе, а по заброшенному проселку.

Интересно, сколько еще до этого Тринадцатого микрорайона, подумал Сергей. Может быть, есть время вздремнуть? А то ведь целый день на ногах, пообедать толком не успел. Нужно только попросить водителя посигналить, когда к вокзалу подъезжать будет.

Внезапно автобус резко наклонился вперед. Движение его замедлилось. Мотор заревел, вроде как, с обидой даже, протащил как на волнах раскачивающуюся из стороны в сторону машину еще несколько метров и заглох.

Сергей одной рукой ухватился за ручку кейса, другой - за поручень. Он попытался подняться, но автобус начал заваливаться на левый борт, и Косарев снова упал на сиденье.

- Что случилось? - крикнул Сергей, в надежде, что водитель услышит.

- А черт его знает! - ответил тот.

Автобус снова качнуло из стороны в сторону.

- Мы стоим или?.. - Сергей умолк на середине фразы.

В самом деле, какое еще могло быть "или"?

Заскрипев, открылась передняя дверь.

Косарев бросился было к ней, но замер, увидев, что ступени заливает темно-коричневая жижа.

Из кабины высунулся водитель. Молодой парень, должно быть, Сергею ровесник.

- Ух ты! - Только и сказал он взглянув на то, что происходило в дверях.

Жижа между тем поднималась вверх, заливая ступеньку за ступенькой.

Водитель выскочил из кабины, держа в одной руке сумку на ремне, вроде армейского планшета, в другой – джинсовую куртку. Ухватившись за поручень, он выглянул за дверь и смачно выругался.

- Попали, - сказал он, глянув на единственного пассажира.

- Куда? - Испуганно выдохнул Косарев.

- К черту на рога, - более чем определенно ответил шофер.

Коричневая жижа потекла по полу салона.

Глядя на нее, Сергей попятился назад.

Водитель присел на корточки и потрогал жижу пальцем.

- Горячая, - сообщил он. - Да не бойся ты, - добавил водитель, заметив, как побледнело лицо пассажира. - Это ж грязь обыкновенная.

- Грязь? - Растерянно повторил Сергей.

То что происходило, никак не вязалось в его представлении с таким простым и обыденным понятием, как "грязь".

- Грязь, - авторитетно заверил его водитель. - Только ее очень много.

Под днищем автобуса что-то не то ухнуло, не то чмокнула, и машина просела сразу на несколько сантиметров.

- На крышу нужно выбираться, - водитель кинул вещи на сиденье и начал открывать аварийный люк.

Сергей с ужасом смотрел на свои ноги, которые уже по щиколотку были погружены в жидкую грязь. И она ведь, действительно, была горячая! Нет, подумал, Косарев, в средней полосе России такого не бывает. Это в Исландии есть горячие грязевые озера. Еще на Камчатке... Вроде бы... А здесь, в Кипешме, всего-то в десяти часах езды от Москвы...

Водитель откинул крышку люка и махнул Сергею рукой:

- Давай!

Автобус снова начал заваливаться вперед, и, чтобы не упасть, водителю с и пассажиром пришлось ухватиться за поручни.

Перебирая руками, Сергей начал двигаться в сторону открытого люка.

И в этот момент в салоне погас свет.

Это оказалось последней каплей, после которой Косарев окончательно утратил веру в реальность происходящего. Автобус, тонущий в жидкой грязи на окраине пусть и небольшого, но все же отмеченного на карте города - это мог быть дурной сон, горячечный бред, наведенный морок - да все, что угодно, только не реальность. Сергей прижался горячим лбом к холодному металлическому поручню и тихо заскулил.

- Да что ты там телишься! - Прикрикнул на него водитель. - Иди сюда, а то поздно будет!.. Кабину уже почти залило!

Перспектива утонуть в горячей грязи, пусть даже во сне, показалась Косареву не самой лучшей, и, скользя ногами по наклонному полу, перебирая руками поручни, он начал съезжать в направлении кабины водителя.

- Стой! - Поймал его за рук невидимый в темноте водитель. - Выбирайся на крышу, я тебя подсажу.

Сергей поднял голову и увидел над собой квадрат, в котором мерцали звезды.

Грязь уже доходила до колен.

Водитель забрал у Сергея кейс, помог ему забраться на сиденье и подсадил к люку.

Пока Косарев карабкался на верх, автобус еще раз как следует качнуло, после чего крен вперед выровнялся. Что было весьма кстати, иначе бы Сергей съехал с крыши. Но при этом машина начала быстро погружаться в жидкую грязь. Что было совсем неприятно.

Оказавшись на крыше, Косарев принял кейс и вещи водителя, после чего тот и сам, не мешкая, вылез из тонущего автобуса. Потопав, чтобы хоть немного стряхнуть налипшую на брюки и ботинки грязь, он уселся на краю люка, скрестив ноги по-турецки.

- Ну и попали мы с тобой, - сказал он, обращаясь к Сергею.

При свете луны и звезд, Косарев мог различать в темноте фигуру водителя, но не видел выражения его лица. Однако, ему показалось, что водитель улыбнулся, а может быть, даже подмигнул ему.

- Вы находите наше положение забавным? - процедил сквозь зубы Сергей.

Он и сам не понимал, злость в нем играет или испуг. Скорее всего, и то и другое. А, может быть, что-то третье, чему он названия не мог дать, поскольку никогда прежде не оказывался в ситуации, вроде нынешней.

Чужой город. Ночь. Тонущий в грязи автобус…

Бред!

Хотя, расскажи кому пару лет назад про то, что Старая Москва окажется затопленной, тоже ведь никто не поверил бы.

Водитель встал на четвереньки, подполз к краю крыши, щелкнул зажигалкой и посмотрел вниз.

- Смешно будет, когда грязь поднимется выше крыши автобуса, - сказал он.

- Много осталось? - спросил Косарев, которому их положение вовсе не казалось забавным.

Сам он почему-то не хотел видеть, что происходит за бортом тонущего автобуса. Может быть, боялся, что это окончательно подорвет его веру в реальность?

- Примерно полметра, - водитель погасил зажигалку и вернулся на прежнее место. - Чего стоишь-то? - Снизу вверх глянул он на Косарева. - Садись. Или не находился за день?

- Да какое там, к черту, "садись"! - взорвался Сергей. - Какое, на фиг, "садись"? Мы же тонем!

Водитель наклонил голову к плечу. Внезапный эмоциональный всплеск товарища по несчастью вызвал у него неподдельный интерес.

- И что? - спросил он.

- Нужно что-то делать! - взмахну руками Сергей.

- Есть конкретные предложения?

Сергей выхватил из кармана мобильник. Нажал кнопку снятия блокировки. Сети не было.

- Проклятие!

Сергей принялся размахивать телефоном над головой, надеясь поймать сеть.

Глядя на него, водитель тоже достал из кармана мобильник

- Мой тоже не ловит, - сообщил он.

Косарев в отчаянии обхватил голову руками.

- Давай-ка, садись, - водитель похлопал ладонью по гулкой крыше. - Подумаем, что делать.

Косарев обреченно вздохнул и уселся по другую сторону люка.

- Как тебя зовут-то? - спросил водитель.

- Сергей, - ответил Косарев. - Сергей Леонидович Косарев.

- Ну, а я - Володя, - представился водитель. – Фамилия Шумилов. И давай, если не возражаешь, сразу на "ты".

Косарев безразлично дернул плечом. Какая разница, если этот Володя "тыкал" ему с самого начала. Видно, у всех водителей манера такая.

- Ты, Сережа, как я понимаю, приезжий?

- Ну и что с того? - Косарев ударил кулаком по крыше автобуса.

Крыша гулко ухнула в ответ.

- Да ничего, - развел руками Володя. - Я просто разговор пытаюсь завести. Нам ведь тут сидеть еще часов пять, а то и поболе.

- Это как же ты высчитал?

- Сейчас без десяти час. Светает в шесть. Как рассветет, увидим, куда это мы влетели. Если сможем, выберемся сами. Нет - придется людей ждать. А они раньше семи точно не появятся.

- А если автобус к тому времени полностью утонет?

- Ну, в нас еще и собственный рост есть. Хотя... – Володя склонился над люком и снова щелкнул зажигалкой. – Грязь поднялась совсем немного, - сообщил он. - Но, по-моему, она горячей становится.

Склонившись над люком, Сергей почувствовал, как в лицо ему пахнуло горячим, смрадным испарением.

- Гадость какая! - Зажав нос ладонью, отшатнулся назад Косарев. - Что это такое?.. Мы что, сбились с пути?

- Смеешься? - с обидой в голосе спросил Володя. - Я это место сегодня семь раз проезжал, туда и обратно. Лужа здесь была. Большая, но неглубокая.

- А сейчас что?

- Ты у меня спрашиваешь?

- А у кого же еще? Ты здесь каждый день ездишь, а я вообще первый раз в вашем городе.

- Да, на поезд ты теперь опоздаешь, - с сочувствием покачал головой Володя.

- Черт с ним, с поездом, - Сергей плюнул в раскрытый люк. – Новый билет куплю. Лишь бы выбраться отсюда.

- Ну, конечно, выберемся, - заверил его Володя. - Как же иначе?

Сергей посмотрел по сторонам. Темнота. Ни единого огонька во мраке. Ни проблеска. Только луна и звезды над головой.

- Место какое-то глухое, - зябко передернул плечами Косарев. - На город не похоже.

- Тринадцатый микрорайон, - произнес Володя так, словно это все объясняло.

- Здесь что, никто не живет?

- Ну, можно и так сказать, - Володя накинул на плечи джинсовую куртку, достал из кармана сигарету и, щелкнув зажигалкой, прикурил. - Когда рассветет, сам увидишь, что это за место. Говорят, что лет двести, а то и поболе тому назад здесь было кладбище. Потом, уже перед самой революцией, кладбище, ну, вернее, то, что от него осталось, срыли, а на его месте устроили городскую свалку. Сто с лишним лет сюда свозили мусор со всего города, прессовали и укладывали ряд за рядом, один слой на другой, - демонстрируя, как именно складировался городской мусор, Володя сделал несколько круговых, горизонтальных движений раскрытой ладонью, как будто что-то приглаживал. - Наверное, если до самых нижних слоев докопаться, много интересного найти можно. В историческом плане. Да только археологическими изысканиями заниматься никто не стал. Два года назад какая-то частная строительная контора взялась построить на месте свалки жилой район. В плане, так сказать, муниципальной застройки.

- А мусор как же? - Поинтересовался Косарев.

- С мусором, понятно, нужно было что-то делать, - Володя затянулся в последний раз и кинул окурок в открыты люк. - Поначалу хотели все на своем месте оставить. Засыпать мусорные завалы сверху песком, выровнять, затем чернозема привезти, деревьев, кустиков, травки понасадить и среди всего этого благолепия начать строительство. Но какой-то из комитетов этот проект утверждать отказался напрочь. Тогда решили мусор убрать.

- И куда же убрали залежи мусора, накопившегося за сто лет? - Удивился Косарев.

- Вот то-то и оно, что некуда оказалось, - кивнул Володя. - Но строители техники понагнали и небольшую площадку на краю свалки всеж-таки расчистили. Видно, задумка у них была такая: сначала пару-тройку домов на краю свалки построим, квартиры продадим, вот и будут деньги на то, чтобы новую площадку под строительство расчистить. А, вот не получилось! – Володя хлестко ударил ладонью о ладонь. - Поначалу-то вроде как все нормально двигалось. Даже автобусный маршрут к строящемуся микрорайону протянули. Но когда первый дом уже был закончен, и два других кверху тянуться начали, вышла у фирмачей какая-то затыка. В чем там дело было, точно не знаю. Кто-то говорит, что строительная фирма подзалетела на каких-то финансовых махинациях, и хозяева ее вместе с деньжатами быстренько за кордон слиняли. По другой версии, строительство Госсанэпидемнадзор запретил. Вроде как нашли на месте свалки какую-то гадость, с человеческой жизнью несовместимую. Но лично я думаю, что ерунда все это. Были бы у фирмы деньги, так и до врачей бы им никакого дела не было. Одним словом, весь Тринадцатый микрорайон - это один новенький девятиэтажный дом и два незаконченных каркаса. Которые, скорее всего, никто уже достраивать не станет, потому что по решению городских властей с завтрашнего дня даже автобус до тринадцатого микрорайона ходить не будет. Мой рейс сегодня последний был. И вот, надо же, так вляпался.

Последнюю фразу Володя произнес не с обидой, не с горечью, не с досадой даже, а совершенно спокойно, просто констатируя факт. Ну, вляпался, мол, и вляпался - с кем не бывает?

У Косаревы мысль работала в ином направлении.

- Но, если здесь никто не живет, значит и помочь нам никто не сможет, - Сергей вновь почувствовал признаки приближающейся паники, которые почти сошли на нет, пока он слушал Володин рассказ. - А если так, - произнес он совсем уж упавшим голосом, - значит мы утонем в жидкой, горячей грязи.

Ужасная перспектива, что и говорить.

Сергей прикрыл глаза, пытаясь мысленным взором углядеть золотистый пляж с набегающими на песок прозрачными синими волнами. Но даже с опущенными веками он видел вокруг себя только грязь. Черную, вонючую, горячую - почему, черт возьми, она еще и горячая? - грязь.

- Нет, люди здесь живут, - спокойно возразил ему Володя. - Их просто немного, человек двадцать. Все больше пожилые - спят уже давно. Зато просыпаются рано.

- И что же, мы с утра пораньше орать начнем?

- Посмотрим. Может, кто из дома выйдет. Тогда и орать не придется.

Какое-то время они сидели молча.

Володя снова закурил. Предложил сигарету Сергею. Но Косарев отказался. Он вот уже год, как бросил курить, и пока не видел достаточно веской причины начинать это дело заново.

- Сколько времени? - спросил Косарев.

Володя щелкнул зажигалкой и посмотрел на часы.

- Половина третьего.

- А что за бортом?

Володя приподнялся и наклонился над люком.

- Прибывает, - сказал он. - Но медленно. Если будет продолжаться в том же темпе, до утра дотянем.

- Должно же быть у этой ямы дно, - недовольно буркнул Сергей.

- Должно, - согласился Володя. - Но может и не оказаться.

- Это как же? - Не понял Косарев.

- Откуда здесь взялась эта яма?

- Не знаю.

- Ну, вот.

Что означало это "вот", Сергей не понял. Но решил не уточнять.

Володя и сам не знал ответа на свой вопрос. Но от природы ему был свойствен оптимистичный взгляд на все, что происходило вокруг. Еще в детстве, когда он расстраивался по поводу полученных в школе плохих отметок, дед говорил ему, "Запомни, Вовка, если расстраиваться из-за всякой ерунды, то эдак свихнуться можно". После чего дед поднимал кривой указательный палец с пожелтевшим от табака ногтем и многозначительно изрекал: "Мир устроен сикось-накось". Тогда Володя еще не понимал, что такое "сикось-накось", но дедова философия ему нравилась, потому что была проста и могла объяснить практически все, включая законы дарвинизма, теорию относительности Эйнштейна и принцип Паули. А со временем он и сам смог убедиться в том, насколько прав был дед в своих выводах по поводу основ мироздания.

- Ты сам-то по какой нужде к нам прибыл? - спросил Володя у грустно притихшего товарища по несчастью.

- В командировку, - ответил Сергей, не поднимая головы. - Всего на один день.

- В командировку, говоришь, - Володя озадаченно потер подбородок. - А что за дело, если не секрет?

- Да какой там секрет, - вяло махнул рукой Косарев. - Я в проектном бюро работаю. Привез документацию, которую мы для вашей фабрики подготовили. "Главстальнефтьбумпластик", - знаешь такую?

- А то, как же. Это у нас главное предприятие в городе. Вернее, последнее из тех, что осталось.

- Слушай, - Сергей решил задать вопрос, который интересовал его с тех самых пор, как он побывал на фабрике. - А что эта ваша "Главстальнефтьбумпластик" выпускает?

Володя озадаченно поскреб затылок. Вопрос оказался совсем не так прост, как полагал Косарев.

- Понятия не имею, - покачал головой Володя. - Даже не задумывался никогда над этим. Но раз работает, значит что-то же выпускает. Верно?

- По-разному бывает, - ушел от прямого ответа Косарев.

Ему-то как раз доводилось видеть огромнейшие предприятия, которые работали на полную катушку, скрипя, гремя и коптя небо дымом, но при этом ничего не выдавая на выходе. Какой в этом был смысл? А никакого. Ну, почему, скажите на милость, во все нужно непременно искать какой-то смысл. Вот птаха села на ветку и зачирикал. С чего бы вдруг? А, просто так!

Темы для разговоров между двумя незнакомыми людьми, волею случая оказавшимися вместе, оказались исчерпаны. Можно было, конечно, поговорить о погоде, но это было бы уже слишком. Все равно, что обсуждать меню ресторана "Пекин", находясь одиннадцатые сутки после кораблекрушения на плоту в открытом океане, без руля и ветрил, и даже без компаса.

Володя еще время от времени курил, а Сергею так и вовсе нечем было заняться. Если бы у него была зажигалка, он мог бы заглядывать в люк, чтобы проверять, высоко ли поднялся уровень затопившей автобус грязи. Но зажигалка была у Володи, и он каждый раз, прикурив, глядел вниз. Обычно после этого он ничего не говорил. А Сергей ни о чем не спрашивал. Таким образом можно было поддерживать иллюзию неизменности "статус кво".

Но, как долго это могло продолжаться?



Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin