Глава 9.
Какое-то время они шли молча. Стрелки – впереди, ученые – в двух шагах позади них. Осипов внимательно наблюдал за светом фонарей, что держали в руках стрелки. Лучи то и дело метались от центра прохода к краям. Но, едва коснувшись стен, тут же будто соскальзывали вниз.
- Их так и тянет взглянуть на рисунки, - тихо произнес Орсон. – Но они боятся это сделать.
- Почему?
Осипов посветил на стену. В том месте, где они проходили, на плите был изображено чудное трехногое существо с выпученными глазами, воронкой вместо рта и странной загогулиной на затылке.
- Секундочку! – Орсон поднял фотоаппарат и сделал снимок. – Все это нужно документировать. Иначе нам просто никто не поверит.
- Ты сказал, что ребята боятся смотреть на стены, - напомнил Осипов.
- Именно, - уверенно кивнул Орсон. – Они все еще тешат себя надеждой, что мы идем в нужную сторону и скоро дойдем до колодца, которого все еще не видим только из-за застилающей свет песчаной бури. Рисунки на стенах, которых не должно там быть, мешают им сконцентрироваться на мысли, что все в порядке, что ничего необычного не произошло. Когда же они наконец поймут, что все совсем не так, как они себе представляют, это может стать для них шоком.
- А, ты?
- Я не исключаю возможности того, что может произойти все, что угодно. Поэтому мне бояться нечего.
- Что же, по-твоему, произошло?
- Понятия не имею. Это ты у нас специалист по теории хаоса и прочим космогоническим штучкам. Я этого не понимаю, да мне до этого и дела нет.
- При этом ты уверен, что мы сейчас идем не в сторону колодца?
- Если ты имеешь в виду колодец, через который мы сюда попали, то, разумеется, нет.
- Почему?
- Что – почему? Почему мы идем не в ту сторон?
- Почему ты в этом уверен?
- Ну, во-первых, если бы мы шли в правильном направлении, то уже давно дошли бы до цели.
- Значит, нам нужно повернуть назад?
- Не думаю, что это поможет. Мы же не настолько глупы, чтобы перепутать направление. Что-то произошло с самим этим местом. Оно изменилось, стало другим.
- Магия?
- Ну, если у тебя нет других идей, можно называть это так.
- И эти изменения произошли в тот момент, когда сработала магнитная ловушка?
- Не знаю. Может быть раньше. Когда вы с Камохиным обследовали боковые проходы. Помнишь плиты, испещренные письменами возле самого входа? Возможно, это была инструкция объясняющая, как пользоваться сим странным сооружением. А, может быть, свод правил или предостережений. К сожалению, никто из нас не владеет языком майя. Вот и напоролись.
Шедшие впереди стрелки остановились.
- Уже пришли? – насмешливо поинтересовался Орсон.
- Колодца нет, - уныло констатировал Камохин факт, который и без того уже был очевиден.
- Не может быть? – с показным удивлением вскинул брови англичанин. – И что же нам теперь делать?
- Док, - оглянулся на него Камохин. – Юродствовать не надоело?
- В самом деле, - поддержал приятеля Брейгель. – Момент не подходящий.
- Ну, извините, - развел руками Орсон. – Приношу искренние извинения. Хотя вы сами виноваты – не слушали, когда я вам говорил.
- Про магию, что ли?
- И про магию тоже… Или у кого-то есть другое объяснение тому, что произошло?
- Может быть, для начала определимся с тем, что именно произошло?
Осипов сделал пару шагов вперед и посветил фонариком в ту сторону, куда они направлялись. Впереди был все такой же бесконечно длинный, темный коридор. Возможно, где-то там имелись боковые ответвления, но в неясном, рассеянном свете фонаря их было не разглядеть.
Осипов повернулся лицом к остальным.
- Когда мы с Игорем вошли в боковые проходы, вы, - он указал фонарем на Орсона с Брейгелем, - оставались на месте?
- Конечно, - уверенно кивнул Брейгель.
- И за то время, что нас не было, ничего необычного не происходило?
- Абсолютно.
- Ни странных звуков, ни вспышек света?
- Нет.
- Внезапного головокружения или приступов тошноты у вас тоже, как я понимаю не было?
- Нет. Я отлично себя чувствую.
- Я тоже, - кивнул Орсон.
- Вам не показалось, что время вдруг остановилось? Или – странно замедлилось?
- К чему все эти вопросы, Док-Вик? – непонимающе пожал плечами Камохин. – Ты что, думаешь, мы могли заблудиться?
- Я думаю, произошло изменение пространственной структуры подземелья.
- То есть, это тоже своего рода ловушка? – Брейгель решил уточнить, правильно ли он понял идею Осипова. – Мы наступили на какой-то камень, и коридоры этого подземного лабиринта поменялись местами? Тот, который вел к колодцу в пустыне, свернул куда-то в сторону, а его местно занял другой проход, ведущий черт знает куда?
Брейгель без особого труда мог представить себе гигантский, похожий на безразмерную паутину, подземный лабиринт со множеством тянущихся в разные стороны переходов. Кто и зачем его построил – другой вопрос. Вообразить, каким образом и без того запутанная система подземных ходов вдруг начинает менять свою пространственную структуру, было несколько труднее. Вроде как, садишься в поезд метро, идущий в одном направлении, а выходишь на совсем другой ветке. Как будто за то время, что ты ехал, кто-то соединил станции, находящиеся на разных концах карты, новым, прежде не существовавшим туннелем. Но, все-таки, это было похоже хоть на какое-то объяснение. Причем, вполне научное. Ученые нередко используют понятия, совершенно неуместные и даже противоестественные с точки зрения здравого смысла. Так, например, Брейгель, как не старался, не мог представить себе черную дыру – некую пространственную структуру, в которую все проваливается на веки вечные. А бозон Хиггса так и вовсе был для него чем-то запредельным. Едва он только слышал это название, как его тотчас же охватывал священный трепет. И, в принципе, в такие минуты он готов был согласиться с Орсоном – в этом было что-то от магии.
- Не совсем так, - сказал Осипов.
И Брейгелю стало ясно, что сейчас он узнает о чем-то покруче, чем какой-то там бозон Хиггса. И, может быть, после он будет вспоминать о бозоне Хиггса с нежностью и тоской, как о потерянной мечте или забытом воспоминании.
- Я думаю, все дело в многомерной планировки этого подземелья.
- То есть?..
- То есть, мы сейчас уже не в третьем измерении.
- Ну, здорово!
Все! Прощай, бозон Хиггса!
- Это какая-то аллегория, Док-Вик?
- Нет. Мы сейчас действительно находимся в ином измерении. Пространственном, а, может быть, и временном.
- Я полагал, что в другом измерении все должно выглядеть иначе.
- Как именно?
- Ну, какие-нибудь странные пространственные структуры, изломанные линии и углы… Психоделические разводы по стенам и шахматные клетки на полу… Уродливые карлики с огромными носами, в малиновых пиджаках с золотыми пуговицами… Ну, в общем, что-нибудь необычное.
- Это шаблоны масскульта. На самом деле, другое измерение выглядит необычно только для стороннего наблюдателя. Для того же, кто сам в нем находится, там все нормально. Ну, разве что, какие-то мелочи…
- Например?
- Ну, если бы мы оказались во втором измерении, ты бы не смог перепрыгнуть через линию, нарисованную перед тобой на полу.
- Серьезно?
- Да.
Брейгель наклонился, провел пальцем линию в пыли, а затем легко через нее перепрыгнул.
- Мы не во втором измерении!
- В каком же тогда?
- Трудно сказать, что будет происходить с пространственной структурой в измерениях более высокого порядка, чем привычное нам третье… Возможно, там можно заглянут за угол, не выглядывая за него. Или, стоя лицом к стене, увидеть то, что происходит у тебя за спиной.
Брейгель тут же сделал шаг к стене, чтобы проверить сделанные Осиповым предположения.
- Док-Вик, я так понимаю, это чисто умозрительные выводы? То есть, ты говоришь о том, что, в принципе, могло бы быть?..
- Не совсем, - Осипов посветил фонариком на стену. – Должно быть, вы заметили, что рисунки на стене сделаны не методом простой гравировки, а так называемого низкого рельефа. Здесь выпуклое изображение выступает над плоским фоном, примерно на половину объема, - на плите была изображена летучая мышь с перепончатыми крыльями, вскинувшая морду с подковообразным носом и яростно оскаленными зубами. Фоном для изображения летучей мыши служило звездное небо. Звезды представляли собой отдельные небольшие точками, а сумрак меж ними обозначали короткие, параллельные горизонтальные росчерки. – Всем нам прекрасно известно, что можно создать модель или рисунок пространства с иной размерностью. Скажем, нарисованная на бумаге линия – это визуализация одномерного пространства. А внешняя поверхность обычного садового шланга – отличная модель двумерного пространства. Но, при этом, на листе бумаге, являющимся, если пренебречь его толщиной, двумерным, мы можем легко изобразить трехмерный куб. А затем, соединив его с еще одним кубом, сделать модель четырехмерной. И так, постоянно усложняя модель, можно продолжать наращивать новые измерения практически бесконечно. Теперь, попрошу вас всех выключит фонари, - когда просьба была исполнена, Осипов встал напротив стены, поднял зажатый в кулаке фонарь к правому плечу и направил его свет прямо на летучую мышь. – Сейчас мы видим плоскостное, двумерное изображение летучей мыши, как будто она нарисована на бумаге. А теперь, - Осипов сделал шаг в сторону, и всем показалось, что летучая мышь на рисунке взмахнула крыльями и злобно оскалилась. Черты ее тела приобрели объем, как будто внезапно ожившее существо вознамерилось вырваться из камня. – Изображение стало объемным, то есть, трехмерным.
- Бамалама! – восхищенно выдохнул Брейгель.
- Да, впечатляет, - согласился Орсон.
Камохин промолчал. Ему было не по себе, потому что он чувствовал, что это пока еще далеко не все, что хотел показать им Осипов.
- Теперь смотрите, что будет дальше! – ученый чуть приподнял фонарь и немного изменил угол, под котором свет падал на стену.
И тотчас же летучая мышь превратилась в некого совершенно неузнаваемого, чудовищного монстра. Это было уже не животное, а комок мышц, с иглами, вонзенными в него под разными углами. Зрелище был настолько омерзительным, что какое-то время никто не мог даже слово сказать. Те странные чувства, что вызывало небывалое зрелище, невозможно было выразить обычными, привычными, всем хорошо известными словами. Для этого нужен был совершенно иной язык. А, может быть, и другой алфавит.
Первым пришел в себя Орсон.
- Я должен это запечатлеть, - сказал биолог доставая фотоаппарат,
- Не думаю, что из этого что-то выйдет, - с сомнением прикусил губу Осипов. – На плоском изображении, скорее всего, получится обычная летучая мышь.
- Я попробую.
Орсон встал напротив освещенной плиты, поднял фотоаппарат, поймал изображение в кадр и нажал кнопку затвора.
- Ну, как?
Орсон посмотрел на дисплей фотоаппарата.
- Как ты и говорил. Обычная летучая мышь.
Осипов улыбнулся и опустил фонарь ниже плеча. Изображение на стене вновь претерпело удивительное изменение. Теперь это был набор изломанных линий и пересекающихся плоскостей, напоминающих одну из поздних картин Брака. Ученый снова изменил угол падения света на стену. И на плите будто закрутились причудливо свитые спирали и зазмеились меж ними плавно изгибающиеся линии. Если присмотреться, можно было заметить, что все линии были не плоскими, а имели множество поверхностей, при взгляде на каждую из которых кривизна линии становилась другой.
- Ты так представлял себе иные измерения? – спросил Осипов у стрелка.
- Что-то в этом духе, - кивнул фламандец. – Как много разных измерений спрятано в этом рисунке?
- Я думаю, продолжать искать их можно до бесконечности.
Осипов вновь немного изменил положение фонаря, и картина на стене будто ощетинилась длинными, зазубренными, трехгранными пирамидами, направленными на зрителей.
- Отлично, - Камохин включил свой фонарь. И в свете двух пересекающихся лучей, рисунок на стене вновь стал обычной летучей мышью. – Вопрос первый, Док–Вик: это что, какой-то аттракцион? Что-то вроде комнаты с кривыми зеркалами?
- Полагаю, что нет, - ответил Осипов, несколько удивленный такой постановкой вопроса.
- Тогда, какой в этом смысл? - луч фонаря Камохина мазнул светом по стене. – Зачем нужно было создавать эти многомерные изображения? Я ведь правильно понял, здесь все картинки такие?
- Думаю, что так, - коротко кивнул Осипов. – А смысл очень простой и, я бы сказал, правильный. Благодаря сей удивительной технике, в каком бы измерении мы не находились, мы можем увидеть на стене именно тот образ, который запечатлел художник, а не абстрактную картинку и не бессмысленный набор символов.
- То есть, глядя на рисунок, мы не можем определить, в каком измерении мы сейчас находимся?
- Нет.
- Ясно, - кивнул Камохин. - Теперь второй вопрос: как нам выбраться из этого многомерья?
- Понятия не имею, - покачал головой Осипов.
- Хорошо, - улыбнулся Камохин с таким видом, как будто услышал именно то, что хотел. – Давайте поставим вопрос иначе: почему исчез колодец, через который мы сюда попали?.. Я готов выслушать любые, даже самые безумные предположения.
- Мы не сказали «Сезам, откройся!», - первым нашел, что ответить Орсон.
- Не настолько безумные, Док, - осадил его Камохин.
- А что, если сказка об Али-Бабе это и не сказка вовсе?
- Все рано, нам это не поможет… Док-Вик, ты у нас специалист по другим измерениям. Тебе и карты в руки.
- Ну, поскольку наемники не сразу направились к колодцу, а сначала забрали пакаль, я бы предположил, что пакаль был необходим для того, чтобы открыть колодец. Или, чтобы найти путь в лабиринте, который должен был привести их в нужное место.
- Пакаль у нас есть, - биолог достал из сумки металлическую пластину. – А еще – камень с пауком, - он достал черный камень Ики. – Он, наверное, тоже для чего-то нужен. Не зря же «эксперт» прихватил его с собой, когда убегал из лагеря. Теперь все это твое, - он передал камень и пакаль Осипову.
- И что мне с этим делать? – Осипов непонимающе посмотрел на предметы у себя в руках.
- «Серые» используют пакали для того, чтобы изменят пространственно-временную структуру, - сказал Камохин.
-Да, вот только нам они не объяснили, как им это удается.
- Для того, чтобы свернуть пространство или остановить время, «серые» используют два, а то и три пакаля, сложенные вместе определенным образом, - сказал Осипов. - Я видел, как они это делают.
- Я тоже видел, - кивнул Орсон. – На болоте, когда получил несколько дополнительных ходов и оказался на сутки впереди вас.
- Может быть, камень можно использовать, как пакаль? – предположил Камохин.
- Постойте, - опустил руки Осипов. – Даже, если это сработает, мы уверены, что хотим это сделать?
- А почему нет? – пожал плечами Орсон.
- Мы ведь даже не знаем, чего ради затеяли все это «черные» квестеры? Куда они хотели попасть?..
- И откуда взялся гигантский паук? – добавил Брейгель.
- Нам все равно нужно как-то отсюда выбраться, – сказал Камохин.
- Можно просто пойти дальше по коридору, - указал фонарем вперед Осипов.
- Или вернуться назад, - указал в другую сторону Орсон. – Как я понимаю, в данной ситуации это почти одно и то же.
- И куда мы придем? – спросил Камохин
- Глупый вопрос, - насмешливо хмыкнул Орсон. – Но, уж точно, не в Канзас.
- Вообще-то, в таких подземельях, как правило, бывают потайные ходы, скрытые двери, спрятанные замки и разные щели и гнезда, куда нужно вставлять имеющиеся у тебя предметы, - сказал Брейгель. – Может, есть смысл поискать?
- Не забывай про ловушки, - напомнил Орсон. – Их искать не надо – они сами нас найдут.
- Наверное, гигантский паук был одной из таких ловушек! – радостно щелкнул пальцами фламандец. – Он был гигантским роботом!
- Я думал, мы уже закрыли эту тему, - недовольно скривился Орсон. – В любом случае, надеюсь, что создатели подземелья не повторяли одно и то же техническое решение несколько раз.
- Вот уж, не думал, что ты боишься пауков, Док!
- Я ненавижу гигантских роботов. С тех самых пор, как племянник затащил меня на фильм «Трансформеры».
- Док-Вик, нужно что-то делать! – снова обратился к ученому Камохин. - Мы не можем оставаться здесь вечно.
- Ну, ладно, - Осипов жестом попросил Брейгеля отойти немного в сторону, и вышел на середину прохода. – Только, ежели что не так…
- У тебя все получится! – фламандец ободряюще улыбнулся и показал большой палец.
- Ладно, - обреченно вздохнул Осипов.
Присев на корточки, он положил перед собой пакаль выпуклой стороной вверх. И осторожно, чтобы не скатился, возложил на него округлый камень. Придерживая камень двумя пальцами, Осипов немного повернул его, чтобы изображения двух пауков совпали, и убрал руку.
Все затаили дыхание.
Никто не знал, что, собственно, должно было произойти, но все ждали чего-то необычного.
Но не произошло ровным счетом ничего,
- Ну? – тихо произнес спустя какое-то время Камохин.
- Либо, ничего не произошло, либо… - Осипов в нерешительности постучал пальцами по коленке. – В конце концов, все могло случиться без спецэффектов.
- Может быть, перевернуть камень картинкой вверх? – предположил Осипов.
- Давай попробуем, - без особого энтузиазма согласился Осипов.
Он почти не верил в то, что черный камень и пакаль могут помочь им найти выход из подземелья. Но, лишь только он разжал пальцы, камень с изображением паука начал медленно поворачиваться вокруг своей вертикальной оси.
- Вот оно! – зачаровано прошептал Орсон. – Я же говорил, что сработает!
Никто не помнил, чтобы англичанин это говорить, но и спорить никто не стал.
Набирая скорость, камень вращался все быстрее. И вскоре он уже крутился, как волчок, так что изображения паука слилось в единое белесое пятно. Казалось, вот-вот, и камень взлетит, с силой ударится о потолок и рассыплется в мелкую крошку. Но вместо этого он вдруг остановился. Внезапно замер на месте, как будто его схватила невидимая рука.
Вид у Осипова был растерянный. Он ничего не понимал. Как и все остальные. Вроде бы, что-то произошло, но при этом ничего не изменилось. И, что теперь делать?
Еще на третьем курсе медицинского, слушая курс психологии, Орсон уяснил и навсегда запомнил одну простую вещь: в группе должен быть лидер. Пусть даже неформальный, никем не назначенный и даже непризнанный. Но он обязательно должен быть. И если все пребывают в растерянности и не понимают, что нужно делать, лидер должен сделать дерзкий жест и нахально заявить: Я знаю! Даже не смотря на то, что он находится в том же положении, что и все. То есть, ни черта не понимает. Руководствуясь сим мудрым правилом, англичанин подошел к конструкции, составленной Осиповым из пакаля и черного камня Ики, посветил на него сверху фонарем, многозначительно кивнул и пальцем указал направление:
- Там!
Орсон рассчитывал хотя бы на несколько слов искренней благодарности. Он ведь, как ни как, сумел найти выход из тупиковой ситуации. Сейчас он и сам в это верил. Ну, или почти верил. Во всяком случае, ему очень хотелось в это верить. Так, почему бы и нет? Но, вопреки его ожиданиям, никто не произнес ни слова.
- Ну, что, мы так и будем стоять? – непонимающе развел руками Орсон. – Я же сказал – там!
- Что – там? – переспросил Камохин.
Он сделал это крайне осторожно, потому что предполагал, что только он один не понимает, что имеет в виду Док? Поэтому, он постарался, чтобы его вопрос прозвучал не совсем как вопрос, а, скорее, как приглашение к обсуждению данного вопроса.
- Что – там? – звучит вполне нейтрально.
Ведь - так?
- Там выход, - уверенно заявил Орсон.
Камохин и Брейгель разом посмотрели на Осипова. Который как раз-то и должен был заниматься поисками выхода. Осипов молча, непонимающе пожал плечами.
- Откуда такая уверенность, Док? – спросил Камохин.
- Откуда? – насмешливо прищурился Орсон. – Имеющий уши - да услышит!
Пауза.
Все обдумывают услышанное.
- Это ты к чему? – спросил Брейгель.
- В смысле, имеющий глаза – да увидит, - внес необходимую коррективу Орсон. А еще, на всякий случай, от себя добавил: - А, имеющий разум – да поймет! – И направил указующий перст на камень Ики. – Посмотрите, куда указывают лапы паука!
Нарисованный на камне паук, действительно, как будто собирался бежать в ту же сторону, куда предлагал отправиться Орсон.
- Ну, как, убедительно?
- Вообще-то, не очень, - честно признался Брейгель. – Мне бы больше понравилось, если бы ты нашел какую-нибудь ячейку или гнездо, куда нужно сунуть этот камень, чтобы открылся потайной ход.
- Потайной ход может завести неизвестно куда.
- Мы и так неизвестно где.
- Вы не верите пакалю и таинственному черному камню Ики? - Орсон задал этот вопрос так, что ни у кого не могло остаться сомнений в том, что сам он давно является адептом древних культов, основанных непосредственными участниками палеоконтактов, и не пропускает ни одни посиделки конспирологов, как в Старом, так и в Новом Свете. - Вы не доверяете Пауку? - Слово «Паук» он произнес с прописной буквы, так, словно это было имя собственное и очень высокое духовное звание одновременно.
- Я думаю, что эксперимент следует повторить, - сказал Брейгель. – На всякий случай.
- Ни в коем случае! – Орсон быстро схватил камень и пакаль и сунул их в сумку. – Даже карты Таро говорят правду только в первый раз!
Довод на счет карт был не очень-то веский. Однако, всем давно уже осточертело стоять на месте, все давно уже хотели куда-нибудь пойти, чтобы начать наконец поиски выхода из этой странной, глупой, бессмысленной и одновременно безвыходной ситуации. Ну, а поскольку других, боле убедительных идей ни у кого не было, все решили согласиться с тем, что предлагал Орсон. Да и выбор у них, надо сказать, был не велик. Либо, вперед, за Орсоном, либо, назад, в магнитную ловушку.
- А как на счет ловушек, Док? – поинтересовался Камохин.
- Верно! – Орсон, уже собравшийся было идти вперед сделал шаг назад. – У кого-нибудь есть, что-нибудь ненужное?
Как и следовало ожидать, ненужного хлама, с которым не жалко было бы расстаться, никто с собой не таскал. Тогда биолог сам полез в сумку и отыскал-таки в ней шоколадный батончик. Который и продемонстрировал с гордостью остальным.
- Я иду на жертву ради нас! – пафосно возвестил он.
После чего, размахнувшись как следует, зашвырнул батончик как можно дальше.
Четыре скрещенных луча света отследили траекторию полета шоколадного батончика.
- Ну, вот! – радостно возвестил Орсон, когда батончик упал. – Путь свободен.
- Магнитная ловушка на шоколад не реагирует, - сказал Осипов.
- А на полу могут находиться ловушки, реагирующие на нажатие, - добавил Брейгель.
- Отлично! Ты, – англичанин указал на Брейгеля, - внимательно смотри под ноги, чтобы не пропустить нажимную ловушку. А, ты, – указал он на Осипова, - дай мне свои часы.
- Зачем?
- Я проверю, нет ли впереди магнитной ловушки!
- Не дам! – Осипов спрятал руки с часами за спину.
- Ну, а раз так, то и не обессудь! – развел руками Орсон. – Для нашей безопасности я сделал все, что мог. Вперед!
- Док! – поднял руку Камохин. – А мне что делать?
- Тебе? – с одной стороны, дел, вроде как, больше никаких не осталось, с другой стороны, если человек сам об этом спрашивает, значит, нужно его чем-то занять. – Зажигалка есть?
- У меня настоящая «Зиппо»…
- Не бойся, я не стану ее кидать, - успокоил стрелка Орсон. – Зажги огонь и время от времени подноси его к стыкам между плитами. Если почувствуешь сквозняк, дай знать. Там может находиться потайной ход.
- А я буду прикрывать тыл, - сам нашел себе занятие Осипов.
- Отлично, - одобрительно кивнул биолог.
Англичанин окинул придирчивым взглядом всю команду квестеров и пришел к выводу, что все они молодцы. Включая его самого, разумеется.
- Ребята! Я уверен, что нам по силам найти выход из этого подземелья! – уверенно заявил Орсон. – Черт возьми, это не самая дурацкая ситуация из тех, в которых мы оказывались!
- Точно, Док! – согласно кивнул Брейгель
- Вперед!
Орсон, как платок, накинул на плечи шемаг, поправил ремень автомата и решительно зашагал вперед. Ему впервые довелось возглавить группу. И, надо сказать, ему это было по душе.
Да, какое там! Черт возьми, это было здорово!
Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin