« вернуться к списку романов



Распечатка разговора между Крисом Орсоном и Ириной Кторовой, записанного на диктофон в комнате отдыха ЦИКа.

20 июля 2016 г.



— Ты не будешь возражать, если я включу диктофон?

— Нет.

— Я никуда не собираюсь передавать эту запись. Это только для меня... Чтобы не упустит что- нибудь важное.

— Я же сказала, что согласна, господин Орсон.

— Слушай, Ира, не называй меня господином Орсоном.

— Почему.

— Меня это... пугает.

— Почему?

— Не знаю.

— Вас что, никто никогда не называл господином Орсоном?

— Называли... Но не маленькие девочки.

— А как вас называют маленькие девочки?

— Видишь ли... Я почти не имел дел с детьми.

— Так, как же мне вас тогда называть?

— Ну, не знаю... Как- нибудь, по- дружески.

— Дядя Крис?

— Да, можно и так.

— Хорошо, я буду называть вас дядя Крис.

— Мороженое хочешь?

— Разумеется.

— Держи.

— Шоколадное...

— Не любишь?

— Наоборот!.. Так, о чем вы хотели со мной поговорить, дядя Крис?

— Ты помнишь наше путешествие по болоту?

— Конечно! Было здорово! Хотя иногда и страшно. Но, я не боялась.

— Страшно, но не боялась?

— Я знала, что с нами ничего не случится.

— То есть, ты надеялась, что все закончится хорошо?

— Нет, я это знала.

— Откуда?

— Просто знала и все.

— Ты знала об этом с самого первого момента, когда мы оказались на болоте?

— Нет. Это произошло потом.

— Что произошло?

— Знание.

— Прости, я не понял, что ты имеешь в виду?

— Это произошло на острове. На самом первом острове из тех, на котором мы остановились. На него еще напали эти ужасные лобстеры.

— Расскажи подробно, что там произошло?

— Вы исчезли, дядя Крис.

— Да, я знаю. А до этого. Расскажи про тот момент, когда ты поняла, что с нами ничего не случится.

— Ну... Когда эти лобстеры начали выпрыгивать на остров, и дядя Игорь Камохин велел нам с Вадимом и тетей Светой отойти на другой конец острова, мне было очень страшно. Я тогда еще ничего не знала про Игру...

— Где ты услышала про Игру?

— Вы четверо только об этом и говорили, когда мы вышли с болота и сидели возле костра. Вы что, не помните?

— Тогда ты впервые услышала про Игру?

— Вы и прежде о ней говорили.

— Значит, ты услышала про Игру от нас?

— Да. Но я тогда уже о ней знала.

— Прости?..

— Я же говорю, мне все стало ясно на острове...

— Там тебе стало ясно, что с нами ничего не случится.

— Потому что это Игра.

— В этой Игре нельзя проиграть?

— Наверное, можно. Но тогда у нас был такой большой гандикап, что проиграть с ним было практически невозможно.

— Ты знаешь правила Игры?

— У Игры нет правил. Ее просто нужно понимать.

— И ты ее понимаешь?

— Ну... В какой- то мере.

— То есть, ты можешь разработать алгоритм того, как действовать, чтобы не проиграть в этой Игре?

— Не думаю, что это возможно Алгоритм можно разработать для повторяющихся ситуаций. В Игре такого не бывает. Но, я точно знаю, для того, чтобы не проиграть, нужно не совершать ошибок.

— Отличное правило!

— А, чтобы не совершать ошибок, нужно всегда поступать правильно.

— С этим не поспоришь.

— Еще нужно всегда точно знать, что ты делаешь, и понимать, для чего ты это делаешь.

— А, вот это хороший совет. Банальный, но хороший.

— Люди часто забывают о вещах, которые кажутся им слишком простыми. Дядя Крис, а вы еще пойдете в аномальную зону?

— В ту же самую — нет.

— А в другую?

— Надеюсь, что да.

— Но, меня вы с собой, конечно не возьмете.

— Ну, видишь ли... Если бы это зависело только от меня...

— Ой, только не надо разговаривать со мной, как с маленькой девочкой!

— Но, ты ведь и есть маленькая девочка.

— У меня есть одно важное отличие от всех стальных маленьких девочек. Я понимаю, что я маленькая девочка, а они — нет. Это дает мне значительное преимущество,

— В чем?

— В Игре, разумеется.

— Ты хочешь сказать?..

— Вы сами знаете ответ, дядя Крис.

— Тебе кто- то рассказал об Игре?

— Нет. Я о ней вспомнила. На острове. В тот момент, когда время остановилось.

— Ты вспомнила об игре, ты научилась понимать вещи, о которых дети твоего возраста, как правило, вообще не имеют представления, ты на лету схватываешь любую, самую сложную информацию, ты оперируешь понятиями, с которыми не всякий взрослый знаком... Что еще ты можешь?

— Я могу читать ваши мысли, могу видеть все ваши внутренние органы и ткани, могу подчинить вас своей воле и заставить купит еще пять порций мороженого... Я умею левитировать, владею примитивным пирокинезом, айкидо Дайто- рю Айки- дзюдзюцу, капоэйра Контемпоранеа, и карате Сётокан. Если вы дадите мне монету, я согну ее двумя пальцами.

— Вот. Держи.

— Дядя Крис!

— Что?

— Вы, что, серьезно в это поверили? Я же просто пошутила! Кто я, по- вашему? Монстр, созданный для уничтожения человечества?

— Не думаю...

— Не думаю или не уверен?

— Не думаю.

— Зачем же тогда вы дали мне монету?

— Ты сама попросила.

— Ну, вы даете, дядя Крис!

— Так, ты можешь ее согнуть?

— Даже не прикасаясь к ней.


(Конец записи)



Из личных заметок в планшете Осипова В.Н., группа «Квест −13»

11 июля 2016 г.

г.Верхотурьевск, Рязанская обл., РФ


Мы сейчас находимся в полуподвальном помещении, в котором прежде находился магазин. Собственно, он и сейчас здесь находится. Только, это уже не магазин... В магазин должны приходить люди, чтобы делать покупки. А этот город мертв. Сейчас нас семеро человек. Пятеро взрослых и двое детей. И кроме нас в городе, скорее всего, больше нет никого живых... Да, еще мародеры. Но, их я в расчет не принимаю.


Точно не помню, кто, кажется Бернард Шоу сказал, что жизнь полная ошибок гораздо более почетна, чем жизнь проведенная в безделье. Из этого утверждения само собой следует, что, как только начнешь что- то делать, так непременно наделаешь ошибок. То есть, ничего не делать — плохо, а что- то делать — значит, совершать ошибки...

И — где же выход?..

Если попросить человека перечислит главные ошибки, совершенные им, он, скорее всего, надолго задумается. Я, так точно не смогу сходу ответить на этот вопрос. Вот, прямо сейчас, абсолютно ничего не приходит в голову. Хотя, если даже самого последнего неуча спросить, какие ошибки совершило человечество — о! — тут он вам выложит полный список. Начиная с неолита и заканчивая нынешним днем.


Здесь жуткая духота и дым ест глаза. Но, по крайней мере, можно что- то записать. В маске есть встроенный микрофон, так что можно диктовать прямо на ходу. Крис этим активно пользуется. Камохин тоже делает какие- то заметки для командования. А, вот, у меня не получается. Для того, чтобы составлять осмысленные фразы, мне нужно видеть текст. Иначе получается пустая болтовня. Я и прежде, еще работая в институте, пробовал записывать на плеер заметки для будущих работ. Только, потом, когда садился за статью, толку от этих устных заметок не было никакого. Потому что я не помнил в каком контексте все это было сказано. Невозможно было снова поймать нужное настроение.


То, как мы пытаемся «изучать» аномальные зоны... Ну, не знаю, даже... Мы похожи на дебиловатого юнната, который для того, чтобы изучить жизнь муравейника, засунул в него палку и ворочает ею из стоны в сторону. Разница только в том, что мы понятия не имеем, кто прячется в нашем муравейнике? И, не выскочит ли он оттуда, если мы как следует его подденем? Ну, и, наконец, самое интересное, что произойдет, кода он выскочит?..


Я не склонен делать пессимистичные прогнозы. Но, что еще остается в такой ситуации?..

Я тоже могу назвать кучу объективных причин, почему невозможно наладить планомерное исследование АЗ. Невозможно получит финансирование, нет баз для научных групп, постоянно меняющаяся ситуация внутри АЗ, мародеры, серые... Серые — это вообще особая песня... Но, нельзя вообще ничего не делать. Нельзя просто сидеть и ждать, что произойдет дальше...


Мир гибнет, а мы ведем себя, как хроникеры. Аккуратно и тщательно фиксируем где и когда на теле больного образовалась новая язва.


Короче, все плохо.


Разговаривал с Камохиным. Он считает, что мы должны уйти и оставить женщину с детьми. Он уверен, что с ними мы не дойдем. Брейгель с ним согласен. Я тоже не идиот и понимаю, что женщина и двое маленьких детей, без специального снаряжения, не вынесут долгого перехода по семидесятиградусному морозу. Но оставлять их здесь просто бесчеловечно. Меня не тянет на подвиги. Но я не хочу всю оставшуюся жизнь корить себя за то что однажды сделал. Или, не сделал.


Не может быть пакаль дороже человеческой жизни. Даже, если в этой металлической пластинке заключены ответы на все вопросы.


Да, конечно можно все списать на то, что решение принял Камохин. А я был против. И на том успокоиться.... Ага... Не получится.... Мы все за это в ответе.


Разные мысли лезут в голову.


Может быть, Сезон Катастроф — это, на самом деле, проверка нас? Наших душ?.. Нет, при чем тут души? Это проверка человечности. А разломы — это отображение тех черных дыр, что зияют у нас внутри. У кого- то эти дыры большие, у кого- то — поменьше. А есть, наверное, и такие, кто сам по себе человек- дыра. И, чем больше в нас дыр — тем больше становятся разломов, тем сильнее корежит Землю. Тем ближе мы к концу.


Я стоял возле разлома, смотрел в его зияющую пустоту. И совершенно не помню, о чем в это время думал. Странно. Я ведь ученый. Передо мной — удивительнейший природный феномен. Объект для изучения. А я смотрю на эту черную бездну, на этот путь в ничто и никуда и в голове — ни единой мысли. Может, так и должно быть?


Дети спят под грудой одеял. Их даже и не видно.


Камохин твердо заявил: Утром уходим.


Не верю, что он решится на такое...


Жутко становится, не по себе, стоит только подумать, что мы здесь одни. Как на дне океана. Нет, даже хуже. Как на заброшенной куда- то в глубины вселенной космической станции. Вокруг — пустота, холод и мрак...


Камохин говорил, что нам, как новичкам, досталась самая простая АЗ. Простая?.. Да, тут свихнуться можно!


Разные удалённые и расширенные сцены


На островок выбрался Брейгель, мокрый и злой. Ему до черта надоела мокнуть в воде.

— Док! — он кинул к ногам Орсона иглокожий мяч с мешком чернил внутри.

А сам налил из термоса кипятка и наконец- то сделал себе кофе.

* * *

— Дабы ты не ломал голову, зачем я тебя пригласил, скажу сразу — мне нужны единомышленники. Именно так. Не преданные служаки, а те, кому близка моя позиция. А еще лучше — те, кто ее разделяет. Но требовать от тебя это я не могу, — Кирсанов улыбнулся и вскинул указательный палец. — Пока! Как ты думаешь, зачем я создал Центр Изучения Катастроф? Ведь, если бы я думал только о собственной безопасности, я бы мог создать для семьи и своих близких грандиозное убежище. Способное выстоять натискам любых стихий. Но я создал Центр. Почему?

— Удобное вложение денег?

— Нет. Какое уж тут вложение, если никакой отдачи. Но у меня есть достаточно денег, которые я могу потратить. На что? На то, чтобы, быть может спасти мир.

— Ой! — Осипов сделал вид, что испугался.

— Да, Конечно! А ты что думал! Это же мир, в котором я живу!

— И никакого личного интереса?

— О, да, конечно! Интерес присутствует. Но, только, не совсем личный. Тебе, скажем, не интересно понять, что же все же происходит?

— Очень интересно.

— В если при этом из знания можно извлечь прибыль? Предварительно, вложив в исследования деньги?

— И при этом спасти весь мир?

— Быть может. Я — не президент. Я не рассылаю пустые обещания, как спам.

* * *

— Если мы не знаем, как нам найти мародеров, нужно сделать так, чтобы они сами нас нашли.

Левая бровь Брейгеля удивленно взлетела вверх. Боец был удивлен не тем, что сказал Осипов, а тем, что ему самому не пришла в голову эта мысль.


***


Хотя, конечно, если «серые» здесь уже побывали, то пакаля могло и вовсе не быть. Опят же, если верно говорят, что «серые» тоже охотятся за пакалями.


Что ж, стычка с «серыми» формально освобождала их от необходимости рыскать в окрестностях разлома в поисках пакаля, который должен был там находиться. Теперь его пропажу можно было списать на «серых». Вот только, решение о прекращении поисков пакаля должен был принять командир группы — Камохин. А он- то, как раз, в отличии от остальных, знал, что по мнению руководство ЦИКа, удача в работе поисковой группы имеет такое же, если не большее, значение, как опыт и навыки выживания в экстремальных условиях. Поэтому, группы, вернувшиеся из квеста без пакаля, подлежали расформированию. Именно это случилось с предыдущей группой Камохина, вернувшейся с пустыми руками из зоны номер семнадцать. И он не мог допустить, чтобы подобное повторилось. Одна неудача — это, возможно, случайностью. Две неудачи подряд — уже тенденция. После двух квестов, проваленных один за другим, Камохину была прямая дорога в команду охранников. А это означало — разгуливать по Центру в серой форме, перепоясанным портупеей, с пистолетом в кобуре и строго глядеть на всех гражданских из- под надвинутого на глаза козырька форменного кепи. Такая перспектива Камохина совсем не радовал. Камохин сам себе в этом не признавался, но для него смысл жизни заключался в балансировании на грани. После гибели семьи только постоянные встряски с выбросами адреналина позволяли ему чувствовать себя пока еще живым.

* * *


— Ну, что? — громко спросил Камохин.

— Есть! — рукой указал направление Осипов.

* * *

Тот факт, что квестеры встречают «серых» вблизи разломов, по все видимости, указывает на то, что «серые» приходят с другой стороны. Но, что находится по другую сторону разлома?..

Почему «серых» принято считать врагами? Только потому, что они, как и квестеры, охотятся за пакалями? А кто, вообще, сказал, что им нужны эти самые пекали? Как можно быть в этом уверенным, если мы не знаем, кто такие эти «серые», откуда они и что делают в аномальных зонах?..


Какому врагу? Откуда этому врагу взяться здесь, где нет ничего живого? А «серые»?..


Быть может, так и родилась легенда о «серых»?

— Кто решил, что «серые» враги? — вслух спросил Осипов.

— Это очевидно, — ответил Брейгель.

— Почему?

— Они ведут себя, как враги.

— Я не знаю, как ведут себя враги?

— Они в нас стреляли.

— Но, не попали.

— Значит, нам повезло.

— В стычках с «серыми» были погибшие?

— Пустой разговор, Док- Вик, — сказал свое веское слово Камохин. — На инструктаже перед квестом нам дали установку: «серые» — враги. Все. Точка. Вопрос исчерпан.

— Ты рассуждаешь, как военный.

— А я и есть военный.

— Попробуй взглянуть на ситуацию с иной точки зрения. Что если «серые» пытаются нас предупредить?

— О чем?

— Скажем, об опасности.

— А, то, мы не знаем, что лезем черту в глотку, — усмехнулся Брейгель.

— Быть может, что и не знаем. Мы, вообще, много чего не знаем.

— Вот что, Док- Вик, — снова подал голос Камохин. — Я с удовольствием побазарю с тобой о «серых». И даже попробую взглянуть на ситуацию с твоей точки зрения. Но только после того, как мы, живые и здоровые, вернемся в ЦИК. А сейчас «серые» для нас враги. И — точка.

* * *


— Все ясно?

— Инфрадатчики засекут «серых»? — спросил Орсон.

— На них лучше не полагаться. Следите за датчиками движения. Они действуют на более близком расстоянии, зато надежны.

— Если «серые», действительно, выходят из разломов, нам не потребуются никакие датчики для того, чтобы их заметить, — попытался пошутить Осипов.

Но Камохину сейчас было не до шуток.

— Будь внимателен, Док- Вик, — боец ткнул ученого пальцем в грудь. — Постарайся все время думать о том, что от того, насколько ты внимателен, зависит твоя жизнь.

— Хорошо, — не стал спорить Осипов.

Для их группы это был первый квест. Прежде в квестах участвовал только Камохин. Поэтому и послали их в безжизненную зону. Правда, с экстремальными метеоусловиями. Так что, нападения со спины можно было не опасаться. В иной ситуации командир никогда не оставил бы ученых одних. Это понимал Осипов. Это понимал и Камохин. Однако, формальности должны быть соблюдены. Оба это тоже понимали.

* * *

— Как- то я работал с биоматериалом из девятой зоны. Судя по рассказам тех, кто там побывал, в зоне все заросло какой- то зеленой слизью. Естественно, работать пришлось в герметичном боксе, в скафандре биозащиты. Так, представь себе, двое охранников, приставленные к контейнеру с биоматериалом, вознамерились залезть в бокс вместе со мной. Они, видишь ли, должны были быть уверены, что я не спрячу часть биоматерила и не стану использовать его не по назначению. Можно подумать, они хоть что- то в этом понимали!

— Военные, как правило, уверены, что они разбираются абсолютно во всем. Причем, лучше любых специалистов.

— Нам пришлось созваниваться едва ли не с самым высшим руководством ЦИКа, чтобы эти два болвана получили приказ охранять вход в бокс. Так, все время, что я работал, они стояли у дверей с оружием наголо! Ну, прямо, почетный караул!

* * *

— И, если не хочешь, можешь не называть меня командиром, — добавил Камохин.

— Ну, как- то, все же, нужно тебя называть, — со стороны Орсона это уже был шаг к примирению.

— Давайте, будем называть Игоря «старший группы», — предложил Осипов.

— Очень длинно, — возразил Брейгель.

— Тогда, просто «старший».

— Вот это годится. Игорь, ты- то сам как?

— Мне без разницы, как меня будут называть. Мне только нужно, чтобы приказы, которые я буду отдавать, выполнялись быстро и точно. Я до сих пор не злоупотреблял своими полномочиями. Потому что не было необходимости. Но, в боевых условиях я — старший. И не потерплю никаких пререканий. Если решили брать базу мародеров, значит — действуем. Пустые разговоры могут стоить нам жизни. Все.

* * *

Совершенно удивительным и необъяснимым было то, что ветви деревьев, оказавшиеся за незримой чертой, отделяющей Зону 33 от всего остального мира, моментально замерзли и отвалились.


* * *


— Игорь, ты знаешь на каком принципе основана работа детектора пакаля?

— Не- а, — не поднимая головы, ответил Камохин.

В данный момент обувка для странствий по болотам интересовала его в значительно большей степени, нежели какие- то там принципы.

* * *



— Кто сказал, что «серые» — это враги?

— А ты сам не видел? Они в нас стреляли.

— Да, но.... — Осипов вспомнил, как легко, почти играючи, одним взмахом руки «серый» уложил на лестнице музея четверых мародеров. — Но ведь никто из нас не пострадал. А оружие у них мощнее нашего.

* * *


— А что, если они не хотели, чтобы мы пострадали?

— Зачем же тогда стреляли?

На этот вопрос ответа у Осипова не было.

— Наверное, у них имелись на то причины.

— Понятное дело, — многозначительно хмыкнул Камохин. — Знаешь, Док- Вик, по- моему, ты ловишь черную кошку в темной комнате.

— Нет, — едва заметно качнул головой Осипов. — Я отсекаю самые нереальные предположения.

— И, что же, по твоему мнению, самое нереальное?

* * *


— Кстати, Док- Вик! — щелкнул пальцами Брейгель. — Я наконец понял, почему голос «серого» показался мне знакомым! Это был твой голос!

— Мне так не показалось, — немного растерянно покачал головой Осипов.

— Свой голос всегда кажется незнакомым, когда слышишь его в записи.

— Может быть... Возможно, голос «серого» бы похож на мой.

— Не похож, Док- Вик! — покачал пальцем Брейгель. — Это был именно твой голос!

— Может быть, это был Док- Вик из другого измерения? — улыбнулся Камохин.

— Или из параллельной Вселенной? — развил его идею Брейгель.

— А, может быть, это был сам Док- Вик, прибывший из будущего? Чтобы сыграть с сами собой в космические шашки?..

* * *


— Так какой смысл во всех этих бонусах и штрафах, которыми он нас тут одаривал? При чем тут пакали? И куда, черт возьми, делся Док? — Камохин с раздражением кинул наполненный магазин в подсумок. — Мне пока что ничего не понятно!

— Спрашивай.

— «Серые» с нами играют или нет?

* * *


— Ну, вот! — стукнул себя по коленке Камохин. — Все равно же — игра!

Но, на этот раз досада его была в большей степени показная. Он и сам уже начал чувствовать вкус игры. Нет, не совсем еще вкус, а только привкус. Но даже это уже пьянило разум и кружило голову. Он был солдатом. А солдат всегда играет, ставя на кон свою жизнь.

* * *

— Перво- наперво мы должны собирать пакали.

— Зачем?

— Игорь, ты слишком много хочешь узнать за один раз, —

усмехнулся Брейгель. —

* * *


— Отлично. И что от нас требуется?

— Не знаю, — развел руками Осипов. — Пока мне ясно только то, что «серые» заинтересованы в том, чтобы мы продолжали поиски пакалей. Быть может, таким образом, они собираются передать нам какую- то информацию...

— Почему не сказать просто словами?

— Игорь, я тебе уже битый час простыми, русскими словами толкую, что «серые» — это существа из иного мира! У них иная логика, в повседневной жизни они руководствуются другими принципами! Они не такие, как мы! А ты упорно не желаешь это понимать!

— Хорошо, Док- Вик, — Камохин поднял сразу обе руки. Не то, признавая свою ошибку, не то, предлагая собеседнику успокоиться. — Будем считать, я это понял.

— Мы уже видели, что пакали взаимодействуют друг с другом. Быть может, с увеличением их числа, взаимодействие становится все более сложным. И в конечном итоге... Да. Кто его знает, к чему все это может привести?

— Кирсанов.

— Что? — Осипов непонимающе посмотрел на Брейгеля.

— Кирсанов знает, ну, или хотя бы догадывается, для чего все это нужно. Он же не просто коллекционирует пакали.

— Точно, — кивнул Камохин. — Ради этого он и вложил огромные средства в Центр Изучения Катастроф.

— И что это может быть? — непонимающе пожал плечами Осипов.

— Док- Вик, ты сам говорил, что не стоит задавать вопросы, на которые пока нет ответа. Для того, чтобы строить какие- то предположения на сей счет, нам нужна информация.

— Верно, — согласился Осипов. — Нам нужно узнать как можно больше о пакалях.

— Вряд ли господин Кирсанов расскажет все, что ему известно, если мы попросим его об этом.

— Существуют и другие способы сбора информации.

— Я так полагаю, не вполне законные?

— Скажем так — неочевидные.

— Неочевидные... — Брейгель задумчиво закатил глаза и сложил губы бантиком. Прошло несколько секунд, и он кивнул вполне удовлетворенно. — Да! Мне нравится такое определение.

— Постойте- ка! — одним рывком поднялся на ноги Камохин. — Я правильно понимаю, о чем мы сейчас говорим?

— А о чем мы говорим? — Брейгель посмотрел на него взглядом невинного младенца.

— Если я правильно понял, то — о заговоре!

— Нет! — протестующе взмахнул рукой Осипов.

— Конечно — нет! — поддержал его Брейгель. — Мы говорим... — фламандец хитро прищурился. — Об игре.

— Да, всего лишь, о невинной игре.

— В которую нас втянули «серые», — поставил последнюю точку Камохин.

— Быть может, эта игра древнее, чем мы даже можем себе представить.

— Это ты о чем?

— О пакалях. Я, конечно, не специалист. Однако, рисунки на них очень напоминают искусство доколумбовой Америки. Думаю, что это неспроста. Нужно будет выяснить, находили ли археологи что- то похожее на пакали?

— Инки играли с «серыми» в их игру?

— Почему бы и нет?

— Выходит, они знали правила?

— По всей видимости.

— А мы их не знаем.

— «Серые» хотят, чтобы мы собирали пакли. В обмен на это, как я понял, они предлагают нам свою помощь.

— Точно! Они помогли нам избавиться от этих ракозябров!

— В еще раньше, в замерзшем городе, возле музея. Там тоже был «серый».

— Я его не видел.

— Зато я видел! Именно он показал мне мародера с гранатометом! И обратил время вспять, чтобы я смог его подстрелить!

— Хорошо, я тебе верю, Док- Вик! Я теперь вообще уже готов поверить во все, что угодно.

— Еще один момент! — Брейгель показал указательный палец. — Как я понимаю, нас не спрашивают, хотим ли мы участвовать в этой игре?

— Это не совсем игра...

— Отлично, Док- Вик, пусть это будет не игра, а сотрудничество. Нас к нему принуждают, а не приглашают.

— Возможно, именно так и выглядит приглашение с точки зрения «серых».

— Но они забрали куда- то Дока, не спросив нашего согласия.

— Может быть, Орсон сам согласился на это.

Камохин скептически поджал губы.

— Как- то не похоже это на нашего Дока.

— Мы не знаем, что ему было предложено.

— «Серый» сказал, что Док получает право сделать три ходя вперед. Что это значит? Где нам его искать?

Осипов пожал плечами. У него не было ответов на эти вопросы.

— Если следовать логике игры, то нам всего лишь нужно продолжать двигаться в выбранном направлении, — сказал Камохин. — И в конце концов, мы найдем Дока.

— Ты думаешь, его просто перенесли вперед? По ходу нашего движения?

— Ну, да. На три хода веред.

— Ход — это сколько?

— Вот это интересный вопрос. Надо будет в следующий раз задать его «серому».

— Если нам будет дозволено сыграть в космические шашки.

— Точно! — неожиданно звонко хлопнул в ладоши Осипов. — Космические шашки!.. — он как- то странно подпрыгнул и крутанулся на голой пятке. — Надо же! Как же это я сам не догадался!

— Док- Вик. Я ничего такого не имел в виду, — опешил от неожиданности Брейгель, совсем не ожидавший такой реакции на свои слова. — Честное слово.

— Космические шашки! — указал на фламандца пальцем Осипов. — Вот та игра, которую предлагают нам «серые»!

— Предлагают? — с сомнением переспросил Камохин.

— Именно! — повернувшись к нему, вне себя от возбуждения, снова хлопнул в ладоши Осипов. — Именно, что предлагают! И мы не можем, просто не имеем права от нее отказываться!

— Так, Док- Вик, я вижу, ты понял что- то важное, но нам еще не объяснил. Так что, мы пока ничего не понимаем.

Осипов резко наклонил голову, бросил пустую кружку на покрывало и прижал ладони к вискам.

— Мне нужно все это как следует обдумать.

Камохин посмотрел на Брейгеля. Как будто хотел узнать, что он об этом думает? Фламандец ответил ему таким же взглядом.

Оба понимали — ученому за работой не следует мешать. Что не говори, а Осипов немножко лучше их обоих разбирался в той странной ситуации, в которой они оказались.

— Светлана, — негромко позвал женщину Брейгель. — Налейте, пожалуйста, Доку- Вику еще чаю.

— Крепкого и с сахаром, — не поднимая головы, уточнил Осипов.

Брейгель подошел к Камохину и протянул ему открытую ладонь.

— Поспорим, Док- Вик разродится идеей?

— Гениальной идеей, — уточнил Камохин.

— Нет, тогда я с тобой спорит не стану, — фламандец спрятал руку за спину. — А что с Доком?

— А что с ним?

— Мы его найдем?

— Хочется верить.

— Придется ввести его в курс дела.

— Он видел то же самое, что и мы.

— Да. Но, что, если у него иное мнение на счет того, как следует поступить в такой ситуации?

— Я думаю, Док- Вик все правильно ему объяснит. В конце концов, это ведь и в его интересах. Если в Центре узнают, что у нас был контакт с «серыми», квестов нам больше не видать. Мы сами превратимся в объекты исследований.

— Верно, — кивнул Брейгель. — Док- Вик, можно вопрос?

— Конечно, — Осипов даже не взглянул на него.

— Война — это тоже игра?

— Конечно, — все так же, не поднимая головы, ответил Осипов.

Брейгель перевел взгляд на Камохина и многозначительно двинул бровями.

— Вот так- то!

Камохин поднял с земли автомат.

— Часов шесть надо поспать.

— С нами дети, — напомнил Брейгель.

Камохин бросил взгляд на молчаливо стоявшую в сторонке Светлану и детей, потрошащих плитку шоколада.

— Хорошо — восемь. Потом идем дальше. Если повезет, за сутки выйдем из зоны.

* * *

Он подошел к расстеленному покрывалу и сел рядом с погруженным в похожую на транс глубокую задумчивость ученым. Несмотря на усталость, спать ему не хотелось. Слишком много событий произошло за последние несколько часов. Тем не менее, он знал, что уснет, как только ляжет на спину. Он обладал редким даром — умел моментально засыпать, когда это было нужно. Для этого всего- то и требовалось, что выкинуть все из головы. Абсолютно все. И тогда мозг сам собой отключался.


* * *

— Док- Вик, а что, если на самом деле все совсем не так, как ты думаешь?

* * *


Да, и уж если начистоту, то, что ей хотелось знать, Светлана уже услышала: завтра они выйдут из аномальной зоны. И вокруг нее снова будет нормальный, абсолютно реальный, устойчивый и непротиворечивый мир. Пусть этот мир корчится в судорогах катаклизмов, но там нет убийственного холода, нет болота, над которым никогда не простирается ночь, нет змей, похожих на гигантских многоножек...

* * *


— Но главная задача всех квест- групп в настоящий момент — это поиск пакалей. Мы знаем, где их искать, мы знаем, как их найти, нам известно, что пакали интересуют не только нас одних. Полагаю, как у всякого здравомыслящего человека, у тебя должны возникнуть вопросы, что они собой представляют и зачем они нам нужны? Для того, чтобы ответить на них, начать придется издалека. Примерно с начала века.

* * *


Так что, не думаю, что они как следует осмотрели все дома в деревне. Кроме того, дескан мог не сработать, потому что пакаль находился в другом месте, не там, где разлом. Если разлом образовался внутри дома или какой- то хозяйственной пристройки, то хозяева могли найти пакаль. И что они с ним сделали — остается только гадать. Ну, и, наконец, не факт, что в каждой аномальной зоне появляется пакаль. Пока что, поцент попадания у квестеров не слишком велик.

* * *


— Ты засек сигнал от пакаля? — спросил он у Брейгеля.

— Ну, да, — попытался кивнуть тот, но маска помешала сделать это, как полагается.

— А, как же «серые»? Они шли впереди нас. Почему же не забрали пакаль?

— Док- Вик, у тебя, что, специальность такая?

— Какая?

— Задавать вопросы, на которые не существует ответов.

* * *



Справа из асфальта торчали металлические штанги с длинной поперечной перекладиной, образующие что- то похожее на створ футбольных ворот. Для чего они на самом деле были здесь поставлены, оставалось только гадать. Если, конечно, возникало такое желание.

* * *


До границы аномальной зоны они добрались за полчаса.

— Если бы я знал, что нормальная земля так близко, то ждал бы вас снаружи, — Орсон отмахнулся от кружащего у самого кончика носа, но так и не решающегося присесть слепня. — Там, хотя бы, гнуса нет.

— Неизвестно, что там есть, — отозвался Брейгель.

* * *



— Он не хочет поделиться с нами информацией?

— Он не может этого сделать. Получив информацию из вторых рук, мы окажемся в заведомо проигрышной ситуации.

— Четно говоря, я этого не понимаю.

* * *



— Не думаю, что Измаил признается в этом во всеуслышание.

— С нами- то он об этом говорит.

— Потому что, мы тоже игроки.

* * *



Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin