Кирсанов нажал копку на краю стенда, полоски жалюзи разбежались в стороны — и взгляду Осипова предстала увеличенная в масштабе точная копия доски для игры в пакали из левой глазницы хрустального черепа. Тринадцать на тринадцать — всего сто шестьдесят девять клеток. Каждая клетка представляла собой вогнутую поверхность с нанесенным на нее рельефным рисунком. Семь из них были закрыты настоящими пакалями, обращенными к зрителям плоской стороной, на которой находились не рисунки, а отрезки прямых и дуг.

— Вот это — первый пакаль, найденный в Найроби, — Кирсанов снял со стенда один из пакалей и показал Осипову его выпуклую сторону, украшенную стилизованным изображением солнца. — Не поверишь, я купил его всего за пять сотен. И то, потому что не стал торговаться. Агент, купивший пакаль у человека, нашедшего его, понятия не имел, что у него в руках. Я же сразу вспомнил таблицу в левой глазнице черепа, лишь только мне показали страницу каталога с фотографией необычной находки. Собственно, и необычной ее сочли только потому, что найдена она была в Африке, а мотивы рисунка на ней — явно латиноамериканские. Эксперты, к которым я обратился за консультациями, не советовали мне покупать пакаль, поскольку, все, как один, были уверены, что это подделка.

— А кому первому пришло в голову связать пакаль с разломом?

— Ну, тут все, вроде как, было очевидно. Изображение доски для неизвестной игры внутри древней бусины и одна из фишек для игры, найденная на месте катастрофы, точная дата которой указана в той же бусине. Когда же кто-то предложил сделать точную трехмерную копию игорвого поля, увеличив его так, чтобы оно соответствовало размеру пакаля, все окончательно встало на свои места, — Кирсанов приложил пакаль к соответствующей клетке, и он остался там, будто приклеенный. — Три раза мы ошибались с размерами. Не намного, но пакаль не держался в ячейке. В ячейки последней, четвертой модели, пакали встают, как влитые.

— Так ты полагаешь, что это всего лишь игра?

— О, нет! Я, как раз, надеюсь, что это нечто большее, чем просто игра. Я думаю, что перед нами, — Кирсанов провел рукой перед доской, — ключ ко всему происходящему. И, кто знает, быть может, путь к спасению.

Осипов подошел к стенду и провел пальцем по выступающим линиям рисунка в одном из углублений.

— Есть очень эффективный философский прием, который называется Бритвой Оккама. Если существует нескольких одинаково недоказуемых гипотез, следует выбрать из них наиболее простую. В нашем случае получается, что перед нами — игра! Древняя, забытая игра, быть может, носившая некий ритуальный характер.

— Нет, нет, нет! — усмехнувшись, погрозил пальцем Кирсанов. — Как я уже говорил, все искусствоведы в один голос твердят, что это — подделка. И убеждает их в этом тот факт, что изображения в ячейках и на пакалях являются стилизацией под искусство древней Мезоамерики. Согласись, было бы странно, если бы древние майя изготавливали подделки под свой собственный стиль.

— Тогда, каково происхождение этой таблицы?

— О, я слышал множество предположений! Палеоконтакт, путешествия во времени, исчезнувшая протоцивилизаци, и… эти, как их? — Кирсанов несколько раз щелкнул пальцами. — Для которых время течет в обратную сторону?

— Контрамоты, — напомнил Осипов.

— Точно! Они самые! Одним словом, кучу всевозможнейшего бреда, по которому, если пройтись бритвой старика Оккама, то ничего не останется. А по сему, я решил отложить вопрос о происхождении таблицы пакалей в дальний ящик, до лучших времен. Быть может, когда мы соберем всю картину, нам и без того все станет ясно.

— Ты полагаешь, что, когда все пакали займут свои места, линии на их обратных сторонах, как паззл, сложатся в некое осмысленное изображение?

— Я думаю, это будет не просто изображение, а некая очень важная информация, имеющая самое непосредственное отношение к тому катаклизму, что переживает сейчас Вселенная. Я думаю, это — наш единственный шанс на выживание! Поэтому для всех нас жизненно необходимо как можно быстрее собрать все пакали!

Вот, как! Жизненно необходимо! Для всех нас! Риторика, конечно. Но вполне уместная в данной ситуации. Мы сражаемся за будущее всего человечества!

— Пока что на доске только семь пакалей.

— Включая два, найденные твоей группой.

— И это почти за год? При том, что на планете уже тридцать четыре аномальные зоны?

— Дело в том, что мы всего пару месяцев, как начали формировать квест-группы для целенаправленных поисков пакалей. Поначалу я был уверен, что мне удастся скупить все найденные пакали. Кому нужны подделки, кроме как безумному русскому коллекционеру, готовому платить за них хорошие деньги? Примерно так я обозначил свой интерес для арт-дилеров, когда просил их информировать меня о появлении на рынке новых пакалей. Но новые пакали больше не появлялись. Арт-дилеры, сколько я их не тряс, клялись и божились, что не видели ничего похожего. Из чего я сделал вывод, что у меня появился конкурент. И, может быть, не один. Следовательно, нужно было самому приниматься за поиски пакалей. Судя по тому, какую активность проявляют в аномальных зонах так называемые «серые», мы уже здорово отстаем.

— Мне кажется, не стоит торопиться делать выводы по поводу «серых», — начал было Осипов.

Он чувствовал себя кране неловко и сковано, поскольку, с одной стороны, прекрасно понимал, что сейчас он не в праве выложить перед Кирсановым все, что ему известно о «серых», но, в то же время, считал просто необходимым хотя бы чуть-чуть поколебать уверенность Кирсанова в том, что «серые» это враги. Уже хотя бы потому, что подобная нелепая установка мешала нормальной работе квест-групп. Но Кирсанов показал ему открытую ладонь, что означало — умолкни.

— Я не делаю выводов и не строю предположений. Я хочу получить результат, — он, не оборачиваясь, указал на доску пакалей. — Сто шестьдесят девять пакалей! А пока их у меня только семь, — он с досадой щелкнул пальцами. — Работа квест-групп только-только начинает налаживаться. Пока у нас еще мало опыта, недостаточно информации. Нет элементарной стратегии, поэтому все приходится делать наугад, методом тыка. Несколько квест-групп пришлось расформировать сразу после первого квеста. Потому что стало ясно, что они не способны эффективно работать. Мне позарез нужны такие квест-группы, как твоя! Мне нужны люди, способные проявлять инициативу, но при этом не забывающие, в чем заключается наша главная задача. Мне нужны люди, такие же увлеченные идеей, как я сам! Я не могу ничего им за это обещать, поскольку, все мы тут в одной лодке. Или, если хочешь, в ковчеге. Мы пытаемся выжить. Все вместе. Поэтому, дорогой мой Виктор Николаевич, я тебя без обиняков спрашиваю — ты со мной?

Осипов думал лишь секунду. А может, и того меньше.

— Да.

— Отлично! — хлопнул в ладоши Кирсанов. — Я был уверен, что могу на тебя рассчитывать! Только, имей в виду, ты только что подписался на самую трудную и неблагодарную работу. Твоей квест-группе будут доставаться самые ненормальные аномальные зоны. Такие, с которыми никому, кроме вас, не справиться. Но, зато, вы будете получать все, что посчитаете нужным для того или иного квеста. Нужна будет лазерная пушка — получите пушку. Нужен будет взвод шотландских волынщиков — получите волынщиков. И никто даже спрашивать не станет, зачем они вам нужны? Можешь комплектовать группу по собственному усмотрению. Убирать тех, кто, по-твоему, не справляется с работой, или добавлять требуемых специалистов. Я найду для вас кого угодно, хоть нобелевского лауреата по физике, хоть виртуоза игры на дудуке. Меня интересует только результат.

— Я могу рассказать про это своим товарищам? — Осипов взглядом указал на доску пакалей.

— Если сочтешь нужным. Полагаю, если они думающие люди, это станет для них хорошим мотиватором. Но! — Кирсанов показал указательный палец. — Я все же хотел бы, чтобы эта информация не расползлась повсюду! Нельзя исключать возможность того, что в Центре есть люди, работающие на наших конкурентов. Чем меньше они будут знать — тем лучше для нас.

— Конечно, — кивнул Осипов.

— Во всех официальных бумагах твоя группа будет именоваться «Квест-тринадцать».

— Почему тринадцать?

— Ты суеверен?

— Нет. Просто интересно, это простое совпадение или нет?

— Нет, — Кирсанов повернулся к доске пакалей и провел рукой сначала по горизонтальной линии клеток, а затем — по вертикальной. — Тринадцать на тринадцать. Мне кажется, что тринадцать — наше счастливое число. Так что, я надеюсь, тринадцатый номер принесет нам удачу.

Осипов хмыкнул неопределенно и, наклонив голову, почесал ногтем висок.

— И с чего мы начнем?

— С зоны номер двадцать четыре.

— А почему не с тринадцатой?

— Она в центре Детройта. Наши конкуренты там, скорее всего, уже побывали.

* * *

Разлом Третий.

Зона 24.

Нестыковка во времени.

Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin