« вернуться к списку романов




Дно постепенно опускалось, и вскоре они уже шли по грудь в воде, держа оружие над головой. Камохин уверял, что автомат «Хеклер и Кох» будет стрелять, даже если его полностью погрузить в воду. Но проверять никому не хотелось. Осипов снял дескан с приклада автомата и, держа его в вытянутой вверх руке, то и дело поглядывал на дисплей. Он боялся, что сигнал обнаруженного пакаля вдруг исчезнет. Просто так, безо всякой причины. Но красная точка отчетливо горела на дисплее и понемногу перемещалась к пластиковому треугольнику, выступающему на нижней кромке экрана. Брейгель следил за датчиком движения, надеясь, что удастся засечь «серых». Если они объявятся.

— Слушай, Ян, — Камохин раздвинул прикладом автомата воздушные корни, свисающие до самой воды. — Тут Док-Вик поделился со мной одной своей теорией, нуждающейся в проверке.

— Что за теория? — живо заинтересовался Брейгель.

Едва ли не с первых минут знакомства с Брейгелем Осипов обратил внимание на то, что фламандец проявляет неподдельный интерес ко всему новому. Что самое главное, он был весьма восприимчив к новым идеям и не имел привычки отметать что-либо сходу, даже не задумавшись, только потому, что услышанное противоречило его личному опыту или мировоззрению. Свое окончательное мнение по любому вопросу он высказывал только после того, как все тщательно взвешивал и обдумывал. Однако даже в самых нелицеприятных высказываниях, он никогда не бывал категоричен. Камохин, в отличие от фламандца, был более тверд во взглядах и жесток в суждениях. Что вполне красноречиво продемонстрировала недавняя стычка с Орсоном. Брейгель на его месте несомненно, попытался бы сгладить конфликт.

Камохин коротко, но вполне внятно пересказал Брейгелю суть своей беседы с Осиповым. Самому Осипову пришлось сделать лишь пару несущественных замечаний.

— Так, как я понял, идея сводится к тому, что «серые» нам друзья, — подытожил все услышанное фламандец.

— Не совсем так, — Осипов присел, погрузившись в воду по самый подбородок, чтобы подлезть под провисшую лиану. С лианы на него посмотрел странный зверек, похожий на плоскую черепашку, приклеившуюся к растению нижней частью панциря. — На счет того, что друзья, я совсем не уверен. Но — не враги.

— Вот, значит, как, — Брейгель, следуя за Осиповым, скинул псевдочерепашку в воду и посмотрел, как она сначала пошла было ко дну, но затем вдруг резко дернулась, выпрыгнула из воды и снова прилипла к лиане.— И что от нас требуется для того, чтобы удостовериться в том, что «серые» нам не враги?

— Не стрелять в них.

— Зачем мы тогда вообще взяли с собой оружие?

— Не знаю. Спроси у Камохина.

— Игорь! Зачем мы взяли автоматы, если решили не стрелять?

— Кончай дурковать, — не оборачиваясь, буркнул Камохин.

— Да, я серьезно, бамалама!

— А если серьезно, то без приказа — не стрелять.

— А что, если они первыми начнут?

— На провокации — не отвечать.

— Убойная логика, — усмехнулся Брейгель. — В самом прямом смысле этого слова. Ну, а если мы не встретим «серых»?

Не встретим сегодня — встретим в следующем квесте.

— Так вы, ребята, уже на новый квест нацелились!

— А тебе больше нравится работать охранником в ЦИКе?

— Нет! Я с вами!

— Далеко еще, Док-Вик?

— Трудно сказать, — Осипов запрокинул голову, чтобы посмотреть на дисплей зажатого в руке дескана. — Из-за взаимодействия двух пакалей масштабная сетка сбита.

— Это хорошо или плохо? — поинтересовался любопытный Брейгель. — Ну, то, что сетка сбита?

— По всей видимости, этот подтверждает мою гипотезу о том, что пакали вызывают незначительную пространственно-временную флуктуацию.

— Слушай, Док-Вик, а что это вдруг Орсон взъерепенился? — спросил, не оборачиваясь, Камохин. — Ты не в курсе?

— Может, у него критические дни? — с очень серьезным видом предположил Брейгель.

— Да, мне нет дела до того, какие у него дни. Но, если он будет регулярно такие выходы психа устраивать…

— Да, все в порядке с ним, — уверенно заявил Осипов. — Я его отлично понимаю. Он себя на этом болоте чувствует, как маленький мальчик, которого привели в огромный кондитерский магазин с самым невероятным выбором небывалых сладостей, но при этом строго-настрого запретили что-либо трогать. Не говоря уж о том, чтобы попробовать на вкус.

— А по-моему, это разумный запрет, — сказал Брейгель. — Ребенок, он же неразумный, сам не ведает, что творит. Может объесться шоколада так, что потом плохо станет.

— О! Смотрите!

Камохин остановился. Мимо него, рассекая покрывающую водную поверхность листву проплыло нечто, напоминающее растопыренную пятерню.

— Вот видишь, даже тебе интересно, что это там такое, — заметил Осипов. — А представь, каково Крису? Кто знает, может быть, любая из этих тварей способна перевернуть все наше представление о живом!

— Города рушатся, — Камохин снова двинулся вперед. — Мир катится в тартарары. Сейчас не до науки.

— А что еще может спасти мир, если не наука?

— Красота! — уверенно заявил Брейгель.

— Наука — это и есть концентрированная красота, — ответил ему Осипов.

— Это кто ж такое сказал?

— Никто. Это очевидно. Каждая математическая формула завораживающе красива. А ДНК? Ты видел, как выглядит двойная спираль ДНК?.. Признаться, мне тоже не понятно, зачем ЦИК отправляет в зону ученых, если им не предоставляется возможность проводить полноценные исследования? В замерзшем городе я производил какие-то замеры возле разломов, толком не понимая, что и зачем я делаю? Все автоматически записывалось на карту памяти, и кто-то потом, в Центре, станет разбираться с полученными данными. Крису там вообще нечего было делать. Поэтому, когда мы оказались на болоте, он просто ошалел от восторга! А тут ему вдруг говорят, мол, все бросаем и валим отсюда. Каково? Если принять во внимание тот факт, что…

— Тихо!

Внезапно остановившись, Брейгель вскинул руки. В одной — автомат, в другой — дескан. Лицо наряженное. Синее.

И — полушепотом:

— Слышите?..

Осипов с Камохиным замерли, вслушиваясь.

Шуршала листва в кронах деревьев. Негромкий всплеск, а следом за ним будто звук лопнувшего пузыря. Тяжкий вздох — говорят, характерный для болота звук. И — что-то совсем иное. Чужое. Нездешнее.

— Вертолет… — едва слышно, будто боясь вспугнуть удачу, произнес Камохин.

Осипов прислушался. И — черт возьми! — точно! Издалека, очень издалека к ним приближался звуки работающего мотора и рассекающих воздух лопастей.

— Вертолет!

— Точно! Он самый!

— Спасатели?

— Кого тут, на фиг, спасть-то?

Звук летящего вертолета явственно приближался.

— Сюда летит.

— Поисковая группа из Центра!

— И как же они найдут разлом? Док-Вик! Ты говорил, что зона деформирована!

— Если в центре уже получили данные космосъемки, то вычислить коэффициент деформации и приблизительно определить местонахождение разлома, не так уж трудно.

— Черт, они сюда летят!

— Ракетницу в рюкзаке оставил! — Камохин с досадой ударил кулаком по воде.

— Если это квестеры, то мимо они не пролетят.

— А если нет?

— Да, нет же, сюда летят!

— Может, Док догадается ракету пустить?

— Спорим, что не догадается.

— Пустое.

— Да, что нам этот вертолет — сами через день из зоны выйдем!

— Проклятье, мы же пакаль еще не нашли! Вперед!

Обеими руками держа автомат над головой, Камохин торопливо зашагал в сторону разлома.

А звук мотора, меж тем, становился все громче. Теперь уже совершенно определенно можно было сказать, что вертолет летел в том же направлении, куда направлялась и троица квестеров. Вой двигателя и хлопки пропеллера, казалось, давили в спину, заставляли идти еще, еще, еще быстрее. Даже Осипов, который не то, что не одобрял, а вообще не видел никакого смысла в этой дурацкой охоте за пакалями — ну, в самом деле, какая разница, кто его первым найдет? — и тот начал чувствовать некое странное, прежде незнакомое ему возбуждение. Что-то вроде участия в командной игре. Только, не ту, когда стенка на стенку, а когда от того, сделаешь ли ты правильный ход или ошибешься, зависит исход всего поединка.

— Док-Вик! — окликнул сзади Брейгель. — Ты, вроде, говорил, что разлом всегда привязан к неподвижной плоскости!

— Это так! — ответил на ходу Осипов.

— А здесь-то, как?

— Не знаю!

— Может, он на дне?

— Не исключено!

Приходилось говорить громко, потому что лопасти вертолета уже рассекали воздух над головами идущих. Если бы не зеленый полог, то, запрокинув голову, его можно было бы увидеть. Однако сплетение ветвей в кронах деревьев было таким плотным, что внизу ни один листик не шевельнулся.

— Док-Вик! А мы ненароком в разлом не ухнемся? Ежели он на дне?

— Если разлом на дне, то он и на воду будет воздействовать. То есть, мы увидим нечто вроде колодца, по форме напоминающее то, что мы видели на стене в замерзшем городе.

— Серьезно?

— Ну, если теория верна.

— А за пакалем тогда, что же, нырять придется?

— Откуда я знаю!

— Док-Вик! — обернулся шедший впереди Камохин. — Где пакаль?

— Не у меня, это точно!

— Я спрашиваю, далеко еще?

— Судя по детектору, уже пришли!

Они встали спинами друг у другу, глядя в разные стороны.

— Я ничего не вижу!

— Я тоже!

— Ни пакаля, ни разлома!

— Сейчас, — Осипов отсоединил от дескана пакаль и спрятал металлическую пластину в карман. Координатная сетка на дисплее вернулась к изначально заданному масштабу. — Точно, где-то рядом! В радиусе десяти-двенадцати метров!

— Да, что они, так и будут висеть на нами? — посмотрел на верх Брейгель. — Квестеров высаживать собираются?

— А с чего мы вдруг решили, что это квест-группа из Центра? — спросил Осипов. — В самом деле — почему?

— А кто еще это может быть?

— Ну, например, спасатели. В зоне могли остаться люди.

— Кому сейчас до них дело? В сложившейся ситуации спасение утопающих — дело рук самих утопающих!

— Так, ребята, хорош болтать! — поднял свободную руку Камохин. — У нас в запасе две-три минуты! Расходимся в разные стороны и ищем пакаль! Мы должны найти его прежде, чем высадится другая группа!

— А если не успеем!

— Должны успеть, Док-Вик! Непременно должны!

— Но мы ведь все равно здесь первые!..

— Вот и они! Братья по разуму!

Ломая ветки, сквозь листву продрались трое человека, подвешенные на спущенных с вертолета тросах. Черные тросы, змеясь и закручиваясь кольцами, полетели вниз и плюхнулись концами в воду. Люди чуть подзадержались наверху. Видимо, чтобы оценить обстановку.

— Эй! — махнул рукой Брейгель. — Вы опоздали! Мы тоже из Центра!

Вместо ответа один из вновь прибывших взялся за рукоятку висевшего у него на боку автомата, направил ствол в сторону фламандца и, не целясь, нажал на спусковой крючок.

— Сдурел! — возмущенно воскликнул Брейгель, когда автоматная очередь прочертила дорожку по палой листве в двух шагах от него.

Другой висевший на тросе, так же молча, сорвал с груди гранату, выдернул чеку и кинул вниз.

— Ныряем! — крикнул Камохин.

И, обхватив за шею чуть замешкавшегося Осипова, вместе с ним ушел под воду.

Дальше работал уже не разум, а инстинкты и навыки бойцов. Вопросы, вроде того: Кто эти люди? Что мы им сделали? И — почему они хотят нас убить? — вертелись в голове разве что только у Осипова. Камохин с Брейгелем знали, что со всем этим можно будет разобраться позже. В том случае, если удастся остаться в живых. Сейчас они понимали одно — на них напали и, для того, чтобы выжить, нужно защищаться.

По барабанным перепонкам ударил звук разорвавшейся гранаты. По плавающим на поверхности воды листьям захлопали пули. В кино очень красиво показывают, как пули пронзают воду. На само деле, под водой этого не видно. В реальности ты почувствуешь только ту пулю, которая в тебя попадет.

Преимущество тех, кто находился внизу, заключалось в том, что плотный слой палой листвы на воде, делал их невидимыми. Но только до тех пор, пока в крови не накопится избыток углекислоты, который заставит вынырнуть на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Те же, что находились вверху, висели на тросах, как мишени. Они впервые увидели болото внизу и пока что считали это место крайне опасным. Кто знает, быть может, они даже надеялись, что троица с синими лицами, нырнув под воду больше уже оттуда не появится? Как бы там ни было и что бы они не думали, они допускали серьезный промах, фатальный для боя с противником, превосходящим тебя не числом, но умением. Раскачиваясь на канатах, они ожидали дальнейшего развития событий, вместо того, чтобы заставлять ситуацию развиваться так, как бы им это было выгодно.

Разница между истинным профессионалами и человеком, которому случайно попало в руки оружие, заключается в том, что первый всегда, в любой ситуации, не размышляет, а точно знает, что ему нужно делать.

Вода под листвой была темная, но прозрачная. Так что, квестеры могли вполне отчетливо видеть друг друга. Камохин подтолкнул Осипова к стволу ближайшего дерева и жестами объяснил ему, что нужно сидеть под водой, сколько будет возможно, а потом прятаться за стволом. Указав Брейгелю направление, в котором тому следовало плыть, сам Камохин развернулся и, держась у самого дна, поплыл в обратную сторону — туда, где в воду уходили концы спущенных с вертолета тросов. Увидев не то плывущую у самого дна, не то ползущую по дну гигантскую сколопендру, очень похожую на ту, которую он долго рубил ножом на месте их первой стоянки, Камохин содрогнулся от омерзения. Но сколопендре, похожее не было до него дела. А вот толстое щупальце, пробив слой лежащего на корнях перегноя, попыталось свести с человеком более близкое знакомство. Камохин полоснул по щупальцу ножом и резко ушел в сторону. Щупальце взметнулось вверх, разорвало лиственный покров, и сразу три автоматные очереди вспенили воду в том месте, где оно появилось.

Отплыв на достаточное, как ему казалось, расстояние, Брейгель обхватил руками оказавшийся поблизости ствол дерева и стал осторожно выбираться по нему на верх. Он все точно рассчитал и вынырнул из воды с той стороны, где висящие на тросах противники его не видели. Очень хорошо, но теперь нужно было обозначить себя.

Осипов осторожно выставил голову из воды. Вся облепленная листвой, она была похожа на небольшую кочку. Он вжался затылком в ствол дерева, прижал автомат к груди, снял с предохранителя и дернул затвор. Все — что делать дальше, он не знал. Не имел ни малейшего понятия.

Брейгель почти демонстративно выглянул из-за ствола, да еще, на всякий случай, выпустил длинную неприцельную очередь из автомата. Тут же спрятавшись за дерево, он быстро сменил магазин. По стволу дерева и по воде вокруг него застучали пули. С опозданием в пару секунд, как отметил Брейгель. Это означало, что враги точно не знали, где кто находятся. И все внимание их сейчас было сосредоточено на дереве, за которым прятался тот, кого они успели заметить. Именно это от них и требовалось.

Камохин начал ощущать жжение в легких. Еще пятнадцать-двадцать секунд и ему придется выныривать. И тут справа от себя он увидел конец троса, свернувшийся кольцом на слое перегноя. Оттолкнувшись пальцами ног от древесного корня — как же предусмотрительно сняли они обувь! голые пальцы почти не скользили по мокрому дереву, — он поймал левой рукой канат, еще немного продвинулся вперед и перевернулся на спину. Поставив автомат вертикально вдоль каната, он нажал на спусковой крючок. И давил на него до тех пор, пока рядом с ним в воду не упало мертвое тело. Камохин быстро сменил магазин, сгруппировался и, упершись ногами в дно, поднялся в полный рост. То есть, оказался по грудь в воде. И первым делом, конечно, сделал глубокий вдох.

Одновременно с этим Брейгель, пользуясь тем, что огонь по нему прекратился, выглянул из-за дерева, поймал на прицел одного из все еще висевших на тросах врагов и срезал его короткой очередью.

Последний оставшийся в живых негодяй понял, что на тросе он представляет собой отличную мишень. Он отчаянно дергал трос, но поднимать его в вертолет не торопились. Видимо, такой сценарий был не предусмотрен организаторами высадки. И тогда он заскользил вниз по тросу, беспорядочно паля во все стороны из автомата. Патроны у него закончились прежде, чем он достиг поверхности воды. И здесь, в самом низу, Камохин расстрелял его почти в упор.

Держа автомат наизготовку, Камохин быстро глянул по сторонам. Убедиться что все враги мертвы, он поставил автомат на предохранитель и положил на плечо.

— Брейгель! Док-Вик!

— Я цел! — выглянул из-за дерева улыбающийся фламандец.

— Я тоже! — обозначил себя Осипов.

— Давайте сюда, — махнул рукой Камохин.

Вертолет за пологом мокрого леса продолжал рассекать лопастями воздух. Видимо экспедиция была рассчитана ненадолго, и летчик ждал возвращения команды. И там, наверху, понятия не имели о том, что произошло внизу.

Камохин стащил все три трупа в одно место. Одеты все трое были одинаково — высокие военные ботинки, крапчатые шорты, разгрузочные жилеты и темно-зеленые майки без рукавов. Знали, куда летят. Вот только про местный гнус, скорее всего не ведали. Иначе, прихватили бы репеллент. Все трое были в возрасте тридцати-тридцати пяти лет, европейской внешности. Высокие, крепкие, судя по мускулатуре, тренированные.

— Это не наши, — посмотрев на них, качнул головой Брейгель.

— Почему? — спросил Осипов.

Камохин показал жетон с запаянным в пластик микрочипом, висящий у каждого их них на шее.

— Такой жетон есть у меня, у тебя, у Брейгеля, у Орсона. Есть у каждого работника ЦИКа, где бы он ни находился. У этих ребят, — Камохин дернул майку на груди одного из трупов,— жетонов нет.

— Зато у них есть кое-что другое, — Брейгель показал дескан, который вытащил из кармана у другого мертвеца.

Мало того, что дескан являлся эксклюзивной разработкой ЦИКа и никуда более не поставлялся, так этот был еще и включен в режиме поиска пакаля. Так что, не оставалось сомнений в том, зачем эта троица сюда явилась.

— Не понимаю, — потряс головой Осипов. — Получается, за пакалями охотимся не только мы? В смысле, не только Центр?

— Либо, кто-то в Центре пытается опередить события, — Брейгель пальцем постучал по лбу одного из трупов. — Мне кажется, этого блондинчика я уже где-то видел. А где я его еще мог видеть, как не в Центре?

— Ну-ка, давайте проведем полный досмотр, — скомандовал Камохин и первым взялся за дело.

Самый тщательный осмотр тел троих неизвестных не принес никаких результатов. У убитых не было при себе ни документов, удостоверяющих личность, ни визиток, ни банковских карточек, ни проездных билетов, ни каких-либо личных вещей или меток на одежде. Номера на оружии сбиты, фирменные бирки на одежде спороты. Единственное, что удалось обнаружить, это буква «М», выжженная на костяной рукоятке широколезвенного охотничьего ножа, имевшегося у одного из убитых. И небольшая татуировка, размером с двухрублевую монету, в виде свернувшегося скорпиона, слева на шее, возле угла нижней челюсти, у другого.

— Ну, и что нам теперь с этим делать? — спросил Брейгель.

Что именно фламандец имел в виду, осталось непонятным. А уточнять он не стал.

— Док-Вик, ты, часом, фотоаппарат с собой не прихватил? — поинтересовался Камохин.

— Зачем? — пожал плечами Осипов.

— Ну, не знаю… Может, разлом сфотографировать?

— Нет, не взял.

— Жалко. Хорошо бы было этих типов заснять, чтобы потом по базе данных пробить. Сдается мне, это не мародеры, что тащат все, что плохо лежит. Это серьезные ребята.

— Наемники, — кивнул со знанием дела Осипов.

— Боюсь, что хуже, Док-Вик. Зона образовалась только вчера. Мы оказались здесь по чистой случайности. А эта команда прибыла слишком быстро. И у них были слишком точные координаты местонахождения разлома. Вывод один — кто-то в ЦИКе ведет двойную игру.

— Есть серийный номер дескана, — Брейгель показа заднюю крышку прибора, найденного у убитых.

— Давай поспорим, этот дескан давно числится потерянным одной из квест-групп. Или списан, как непригодный для дальнейшей эксплуатации.

— Так, может, поднимемся? — Брейгель взглядом указал на свисающие с крон деревьев тросы. — Поговорим с пилотом?

— Нет. Берем пакаль и уходим.

— А с ними как? — кивнул на плавающие в воде мертвые тела Осипов.

— С ними — никак. Нас здесь вообще не было.

— Серьезно? — удивленно вскинул брови Брейгель.

— Сдается мне, братцы, мы вляпались в грязную историю. Поэтому, дабы не нарываться на дельнейшие неприятности, предлагаю обо всем случившемся помалкивать. По крайней мере, до тех пор, пока сами со всем этим не разберемся.

— И какова же будет наша версия?

— Самая простая, чтобы не путаться. Мы были здесь, но раньше, чем прилетели эти ребята. Мы взяли пакаль и ушли. Да, мы слышали звук пролетающего вертолета, но уже когда возвращались назад. Решили, что это спасатели из МЧС обследуют местность. Все.

— А с этим что делать? — Брейгель показал найденный у убитого дескан.

— Запомни номер и избавься от него.

— Понял, — Брейгель кинул дескан в воду.

— Есть еще одна проблема, — сказал Осипов. — Пулевые ранения у мертвых.

— Я думаю, местных каракатиц это не смутит. Они сожрут их и в таком виде.

— Да, но если тела найдут…

— Кто?

— Те, кто их сюда послал.

— Их имена уже вычеркнуты из списков живущих, Док-Вик. Звучит это гнусно, но такова уж система. Этих людей попросту нет. Их никто не станет искать. Как не станут искать и нас, если мы не вернемся. Понимаешь?

— Нет, — честно признался Осипов. — Мне к такому положению дел еще предстоит привыкнуть.

— Все нормально, Док-Вик, — ободряюще подмигнул ему Брейгель. — Главное, не бери в голову больше того, что там может уместиться. И все будет бамалама.

— Я постараюсь, — честно пообещал Осипов.

— Ну, вот и отлично. Айда за пакалем! — фламандец зябко повел плечами. — Мне уже осточертело сидеть по горло в воде.

— Направление, Док-Вик?

Сверившись с десканом, Осипов указал, в какую сторону идти.

Не прошло и десяти минут, как они обнаружили разлом. Нашли бы и раньше, если бы смотрели, куда следует. Квестеры искали колодец, который должен был образоваться, если бы разлом находился на дне. А он оказался привязан к стволу огромного дерева, похожего на пузатую бутылку с сильно вытянутым горлышком. Разлом чернел, будто странное дупло с нечеткими, постоянно меняющимися очертаниями. Нижний его край то и дело проходил по самой кромке воды. У Осипова по спине пробежали мурашки, стоило ему только представить, что, вот, сейчас, из разлома выглянет «серый». Как в замерзшем городе. И, что тогда?

Странные, непонятные, необъяснимые события громоздились одно на другое и уже представляли собой нечто, напоминающее причудливо-несуразную конструкцию, находящуюся в состоянии шаткого равновесия. Глядя на нее со стороны, невозможно было понять, какие детали были необходимы для ее устойчивости, а какие лишь занимали не предназначенные для них места?

Вскоре неподалеку обнаружился и пакаль. Он был воткнут в развилку между стволом дерева и отходящей от него веткой. Так высоко, что Брейгелю пришлось забраться на плечи Камохина, чтобы дотянуться до него.

— Держи, Док-Вик! — Брейгель кинул пакаль Осипову. — Это твоя добыча!

На плоской стороне пакаля был нарисован фрагмент круга и прямая линия, проходящая в стороне от него. На выпуклой — большая птица с длинным клювом, похожая на ворона, с раскинутыми в стороны крыльями и в странном головном уборе. И еще у него имелся вызывающе торчащий пенис. Тело птицы было изображено анфас, а голова — в профиль.

Держа в каждой руке по пакалю, Осипов вдруг испытал огромное искушение попытаться проделать то же самое, что и «серый» возле Музея исторического зодчества в замерзшем городе. Когда искушению невозможно противостоять, остается поддаться ему. И Осипов соединил пакали.

— Что с тобой, Док-Вик?

— Что?

— Ты как-то странно улыбаешься.

— А… Ну…

Осипов не знал, что сказать. Хотя, наверное, он был разочарован. Потому что, ничего не произошло.

Вообще — ничего.

Да, конечно, он был разочарован.

И не только тем, что ничего не произошло, когда он соединил вместе два пакаля. Еще и тем, что «серые» так и не появились.

Осипов отдал пакали Камохину — пусть он за них отчитывается. Камохин спрятал пакали в закрывающийся на липучку задний карман превращенных в шорты брюк. Наблюдая за ним, Брейгель про себя отметил, что они на удивление быстро приспособились к тому, что почти все время большая часть их тела находится под водой. Конечно, это вредно для кожи, но, в общем, жить можно. Только спать неудобно.

Глянув для порядка по сторонам, вроде как, для того, чтобы убедиться, что ничего не забыли, они пошли назад. Думая только о том, как выберутся на относительно сухое место и развалятся на непромокаемых покрывалах. Осипов мечтал о чашке чая. Брейгель — о кофе, пусть даже растворимом, дугого ведь все равно не было. Камохин не отказался бы дернуть пивка — но это были пустые мечты. Поэтому он сосредоточился на мысли о растворимом картофельном пюре с говядиной и луком.

Наверху продолжал хлопать лопастями вертолет, ожидающий тех, кому уже не суждено было вернуться с этих болот.

На маленькой кочке, среди зарослей широколиственной травы, усеянной мелкими светло-голубыми цветочками с удивительно густым, медовым запахом, на корточках неподвижно сидел «серый». Он прятался здесь уже давно и с интересом наблюдал за всем, что происходило возле разлома. Но, не вмешивался. Потому что знал, что на сей раз его вмешательство не потребуется.




Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin