Определенно, жизнь хороша настолько, насколько мы сами хотим сделать ее хорошей. К такому выводу пришел Крис Орсон, глядя на то, как в теплой пассажирской кабине ратрака постепенно приходили в себя, будто оттаивали, дети. По мере того, как в кабине становилось теплее, они снимали с себя одежду. Словно шелуха с луковиц облетала. Сначала — не в меру большие, но зато теплые парки мародеров. Следов крови на них не было, но пулевые отверстия остались. Затем — войлочные балахоны, что сшила для них Светлана. И, наконец, сняв теплые кофты и свитеры из магазина, дети стали похожи на детей. Усталых, испуганных, с чумазыми лицами, но уже и с надеждой на новую жизнь. Они недоверчиво косились на спасших их мужчин, все еще казавшихся им чужими. Но, перешептываясь между собой, порой уже чему-то робко улыбались. От предложенных им шоколадных батончиков из запасов мародеров дети категорически отказались.

— Они этого шоколада в магазине объелись, — с улыбкой объяснила Светлана. Поле чего поинтересовалась: — Куда мы едем?

Она тоже сняла почти всю теплую одежду. Но держала ее на коленях. Как будто боялась, что еще может понадобиться.

— Туда, где тепло и светит солнце, — постарался пошутить Орсон.

— Это здорово, — даже не улыбнулась Светлана. — Но, что нам делать, кода мы выберемся из города? Я осталась совсем одна. Мне не к кому поехать, не у кого просить помощи... Да и дети...

— Ну, возможно, кому-то из ваших родственников и друзей удалось покинут город после катастрофы... — начал было Осипов.

Хотя и сам понимал, насколько нереально подобное предположение.

— Нет, — ответила Светлана.

Столь определенно, что Осипов даже спрашивать не стал, почему она так в этом уверена.

— Есть специальные лагеря для приема беженцев из аномальных зон.

Орсон протянул детям открытую пачку чипсов. Но они и от этого угощения отказались. Биолог непонимающе пожал плечами и сам захрустел чипсами.

— Ты сам-то видел эти лагеря? — Осипов протянул руку и вытащил из пакета Орсона пригоршню чипсов.

— Э! Кончай таскать!— возмущенно воскликнул тот. — Открой себе пачку!

— Я пачку не хочу — только пару штук.

— Это тоже русская идиома?

— Что именно?

— «Пара штук».

— Почему?

— Потому что, когда говорят «пара сапог», то имеют в виду два сапога. Но «пара брюк» — это только одни брюки. А ты говоришь, что хочешь «пару штук», и при этом выгребаешь у меня из пакета не меньше десятка!

— Тебе что, жалко?

— Нет. Я просто хочу понять, в чем тут подвох? Чтобы случайно не попасть впросак.

— Брейгель, наверняка, сразу понял бы, о чем идет речь, — усмехнулся Осипов. — У него был хороший учитель.

— Сейчас проверим, — Орсон включил связь с кабиной водителя. — Внимание! Крис Орсон вызывает Яна Брейгеля! Прием!

— В чем дело, Док?

— Есть вопрос.

— Ну?

— Как, по-твоему, если Вик говорит, что хочет взять из моего пакета чипсов «пару штук», сколько он возьмет на самом деле?

— Столько, сколько захочет. Но не более того, что сам считает приличным.

— Как это понимать? — озадаченно нахмурился Орсон.

— А никак, Док, — в динамике было слышно, как хохотнул Камохин. — Для того, чтобы это понять, нужно родиться русским.

— А как же Ян?

— У меня был хороший учитель,— напомнил Брейгель.

— Ах, ну, да! Конечно! Спасибо за урок русского языка!.. Как, впереди еще не видно зелени?

— Видно. Но дорога забита машинами. Видимо, беженцы, так и не успевшие выбраться из города. Пробиваемся с трудом.

— Серьезно? А мы тут ничего не чувствуем.

— Хороший ратрак... А вот отморозки, видимо, въезжали в город по другой трассе. Вы там не посмотрели, что они успели награбить?

Орсон взглядом переадресовал вопрос Осипову. Тот молча пожал плечами.

— Нет. А зачем?

— Ну, так, ради любопытства. Может быть, даме какая безделушка приглянется. Как

говорила моя бабушка, чего добру-то пропадать?

— Моя бабушка тоже так говорила, — сказал Осипов.

— Все бабушки одинаковы, — хмыкнул Брейгель.

— Ладно, сейчас глянем.

Орсон выключил переговорное устройство.

— Так ты видел лагеря беженцев? — вернулся к прежней теме Осипов.

— Нет, — Орсон прошел в конец кабины и начал разбираться со сваленными там пластиковыми ящиками и кейсами. — А что?

— Да, одно только название, что лагерь. На самом деле, просто сгоняют людей на огороженную территорию, чтобы не разбредались кто куда. Иногда кормят. Все устроено из рук вон плохо. Не хватает самого необходимого: медикаментов, одежды, средств гигиены... И никому до этого нет дела. Потому что, нет финансирования. А значит, нечего украсть. Вот, если бы была государственная программа по обустройству лагерей беженцев, тогда хотя бы процентов тридцать выделенных средств использовались бы по назначению.

— Ты это серьезно? — недоверчиво покосился на Осипова Орсон.

— Еще как, — невесело усмехнулся тот.

— Как же вы тогда живете?

— Не знаю. Наверное, привыкли.

— Хочешь сказать, в Центре то же самое?

— Нет. Господин Кирсанов построил ЦИК сам, на свои собственные денежки. Это его частная собственность. И разворовывать ее он никому не позволит.

— А государственную собственность, выходит, можно?

— Если ты при государственной должности.

Орсон хлопнул себя кончиками пальцев по лбу и вскинул руку.

— Как говорит Брейгель, для того, чтобы это понять, нужно родиться русским!

— Двести с лишним лет тому назад русский историк Карамзин побывал во Франции. Живущие там русские эмигранты попросили его в двух словах рассказать, что происходит в России. Карамзин обошелся одним словом.

— Что же он сказал?

— Не догадываешься?

— Нет.

— Воруют!

— Интересная страна! — Орсон запустил руку в ящик и вытащил оттуда округлый предмет размером с кулак, сверкающий разноцветными камнями и эмалью. — Это ведь яйцо Фаберже!

— Скорее всего, современная подделка.

— Держи! — Орсон протянул яйцо девочке. — А то, смотрю, у тебя игрушек нет.

Ко всеобщему удивлению, девочка протянула грязную ручонку, взяла яйцо и даже с благодарностью улыбнулась.

— Как тебя зовут? — Орсон решил закрепить достигнутый успех.

— Ира, — тихо сказала девочка.

— Я думаю, лучше всего будет, если мы отвезем вас в Центр, — сказал Осипов, отвечая на давно уже заданный Светланой вопрос. — А там уже руководство решит, куда и как вас переправить. Может быть, удастся отыскать кого-то из родственников, — Светлана молча качнула головой. — Я имел в виду, родственников детей, — уточнил Осипов.

— Что это за Центр? — спросила женщина.

— Центр Изучения Катастроф. Он был создан еще в десятом году бизнесменом и меценатом Кириллом Константиновичем Кирсановым. В Центре собраны ведущие ученые мира, работающие в самых разных областях. Я, например, математик, занимаюсь теорией хаоса. Крис — биолог, специалист в области генетической эволюции...

— Дядь, — потянул Осипова за рукав мальчик. — А можно, я твое ружье подержу?

Осипов бросил вопросительный взгляд на Светлану.

— Это, наверное, опасно, — Светлана положила руку мальчику на плечо. — А ты еще маленький.

— Ну, не такой уж маленький, и не так уж опасно, — улыбнулся Осипов.

Он взял лежавший на сиденье автомат, отстегнул магазин, передернул затвор, чтобы выбросить патрон из ствола, и для контроля нажал на спусковой крючок.

— Только сначала ты скажешь мне, как тебя зовут, — строго посмотрел он на мальчика.

— Артур! — не задумываясь, ответил тот

— Неправда! — вскинула голову любовавшаяся яйцом девчушка. — Это не его имя!

— Почему ты сказал неправду?

Мальчик насупился.

— Меня папа учил не говорить свое имя незнакомым людям.

— Твой папа совершенно прав, — одобрительно кивнул Осипов. — Но, видишь ли, дружище, дело в том, что мой командир тоже строго-настрого запретил мне давать автомат незнакомым людям. Так что, если хочешь его подержать, для начала нам придется с тобой познакомиться, — Осипов протянул мальчику раскрытую ладонь. — Меня зовут Виктор.

Подумав секунду-другую, мальчик положил на ладонь Осипова свою ладошку.

— Вадим.

Осипов улыбнулся, несильно сжал ладонь мальчика и протянул ему автомат.

— Держи. Только — на время. Мне он еще и самому может понадобиться.

Вадим с гордым видом взял в руки оружие и тут же принялся дергать за все имевшиеся на нем крючки.

— Ничего страшного, он не выстрелит, — на всякий случай успокоил Светлану Осипов.

— Вы так и не успели рассказать, чем же занимается ваш Центр, — напомнила Светлана.

— Да, можно сказать, что всем сразу, — улыбнулся Осипов. — Всем, что хоть как-то связано с Сезоном Катастроф. Мы пытаемся понять, что именно происходит с миром, как долго это будет продолжаться и чем может закончиться. Для этого Центр и отправляет квест-группы в аномальные зоны.

— И что вы нашли в этот раз?

— В этот раз мы нашли вас, — улыбнулся Осипов. — И, поверьте, это самая дорогая находка.

— Светлана, вы любите жемчуг?

Копавшийся все это время в ящиках мародеров биолог обернулся и, как базарный торговец, выставил перед собой руки, обвитые жемчужными ожерельями.

— Не знаю, — смущенно улыбнулась женщина.

— Ну, выберите что-нибудь на пробу, — протянул к ней руки с жемчугами Орсон. — Как говорит бабушка Брейгеля, не пропадать же добру!

Светлана протянула руку и осторожно коснулась кончиками пальцев нанизанных на нитки перламутровых шариков.

— А это настоящий жемчуг?

— Самый, что ни на есть. Можете поверить специалисту, Быть может, я не отличу искусственный бриллиант от настоящего, но уж в жемчуге-то я разбираюсь. Впрочем, если вам не нравится жемчуг, можете подобрать себе что-нибудь другое. Эти отморозки, действительно, специализировались на ювелирных изделиях. Могу порекомендовать один очень милый кулончик на золотой цепочке.

Орсон снова повернулся к сундукам с награбленными сокровищами. Но, в этот момент ратрак так сильно тряхнуло, что он не удержался на ногах и ткнулся головой в раскрытый ящик. Вадим уронил на пол автомат. А Осипов едва успел поймать слетевшую с сиденья девочку.

— Все в порядке?

— Моя игрушка! — Девочка указала на яйцо, катящееся по полу в сторону водительской кабины.

Ратрак заметно кренился в сторону носовой части. И наклон этот на глазах увеличивался.

— Что происходит?! — выбравшись из ящика, возмущенно закричал Орсон.

Осипов наклонился, поймал катящееся яйцо и вернул его девочке.

— Спасибо,— улыбнулась Иришка.

Осипов молча кивнул ей в ответ и вытер руку о штанину. Яйцо было мокрое. Пол пассажирской кабины заливала сочащаяся из-под двери вода.

Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin