Предисловие Геннадия Прашкевича к книге Алексея Калугина «Дело об архиве Уильяма Шекспира» (изд-во «Свиньин и Сыновья», Новосибирск, 2006 г.) |
Неподалеку от станции метро «Войковская» в Москве есть пивной ресторанчик. Пиво отличное, закуски простые, собеседники обычно превыше всяких похвал. Иногда мы приходим туда с Алексеем Калугиным — писателем, известным многим любителям отечественной фантастики. Родился он в Москве, и вырос в Москве. Поднимая тяжелую пивную кружку, поблескивая толстыми темными очками, он сам добавляет к этому: «Ну, так случилось!» И непременно указывает, что первым его осмысленным действом в этом мире было чтение. А первыми книжками стали «Бородино» М.Ю. Лермонтова и «Рассказы» Герберта Джорджа Уэллса.
«Тонюсенькие книжечки... — звук наших соприкоснувшихся кружек. — У Герберта Уэллса всего-то там три рассказа: „Новейший ускоритель“ и „Лавка чудес“, прелесть просто... А вот третий забыл...»
Конечно, первые книги влияют на выработку вкуса, на выработку собственного взгляда на мир. Писатель, начавший с Лермонтова и Уэллса, думается мне, никогда не кончит Юрием Петуховым или Дарьей Донцовой. В любом повороте сюжета он будет искать связь с реальным миром, в любом, самом смутном видении темы будет ощущать прожитое.
Он вырос в коммунальной квартире. В большой комнате стояли шкафы, за тусклыми стеклами которых виднелись цветные корешки сочинений Джека Лондона, Альфонса Доде, Конан-Дойла, Лопе де Вега, Стефана Цвейга, а в коридоре лежали на этажерках и антресолях подписки увлекательных журналов «Вокруг света», «Техника-молодежи», «Искатель». Впрочем, дерзкая попытка сразу вслед за Лермонтовым и Уэллсом нахрапом одолеть (в пятилетнем возрасте) романы Ги де Мопассана и Эмиля Золя потерпела неудачу. Зато в шесть лет Алексей Калугин написал свой первый фантастический рассказ. А в школе стал писать так много, что пришлось срочно организовывать издание специального литературно-художественного журнала. Понятно, что его единственным автором, художником и редактором сам Калугин. У журнала просматривалась недурная перспектива, но уже третий номер был безжалостно конфискован классным руководителем«.
Медицинское училище, работа фельдшера-лаборанта.
Армия. Причем, об армии никаких дурных воспоминаний.
Кстати, знаменитый Роберт Шекли тоже в юности стремился в армию. Он сам рассказывал об этом в Екатеринбурге. И стремился не потому, что везде в то время висели плакаты: «Хочешь увидеть мир — запишись в американскую армию», а потому что мечтал стать гитаристом. Хотел играть рок, как Элвис Пресли. А где, как не в армии, можно бренчать на струнах, не вызывая ненависти окружающих?
Калугин, в отличие от Роберта Шекли, мечтал не о гитаре, а о пишущей машинке. Он мечтал писать фантастические рассказы. Обстановка этому способствовала. Свой священный долг Калугин выполнял в Забайкальском военном округе. Не в элитных частях какого-нибудь необыкновенного рода войск, а в самом обыкновенном стройбате, правда, в непосредственной близости от столицы отечественного буддизма — Улан-Удэ. Такое соседство не могло не волновать. Но в местном краеведческом музее будущий писатель ничего эзотерического не обнаружил. Зато понравилось ему там чучело волка, скалящегося на сову.
В 1985 году возвращение в Москву.
Прежде всего Калугин озаботился высшим образованием.
Параллельно учебе, он работал в Институте биологической и медицинской химии, а параллельно работе писал фантастические рассказы. Некоторые он даже отсылал в редакции любимых журналов, но ответа ни разу не получил. Осталось загадкой, читали ли вообще редакторы те рассказы, которые позже составили первый авторский сборник Алексея Калугина «Не сотвори себе врага»?
Затем вышел роман «Темные отражения».
С ним тоже были связаны некоторые странности.
Поначалу роман отклонило издательство «Армада». «По совершенно непонятным для меня причинам», — признавался автор. Впрочем, никто ведь и не обещал делать только приятное молодым писателям. Через несколько лет без каких либо серьезных изменений тот же роман вышел в издательстве «Эксмо» и был переведен на литовский язык. А работники «Армады» уговорили автора переделать предложенную им небольшую повесть в большой роман. Так появился «Лабиринт».
После выхода первых книг перед Алексеем Калугиным встал выбор: наука или литература? «К этому моменту, — мы энергично сдвигаем кружки, очки блестят, застольная беседа не прерывается, — я занимал в институте должность научного сотрудника. У меня была написана и утверждена диссертация по ферментам генно-инженерного комплекса». Но выбор был сделан в пользу литературы. Тем более, что в 1997 году в издательстве «Армада», наконец, появилась трилогия Алексея Калугина, включающая в себя романы «Резервация», «Да здравствует Резервация!» и «Забыть Резервацию».
Диссертация осталась незащищенной.
«По-настоящему я расписался после того, как начал работать с издательством „Эксмо“. Разница огромная. — Наши пивные кружки встречаются. — Исчезло искусственное давление. Я уже не зависел от жестких жанровых рамок. Я мог писать не поднадоевшие фантастические боевики, а то, что действительно хотел. Я позволял себе теперь уделять основное внимание не количеству отрезанных голов на страницу текста, не количеству катастроф и космических ударов, а качеству самого текста. Больше того, новый и теперь постоянный издатель не требовал от меня бесконечных продолжений, в которых так часто путаются и тонут даже талантливые литераторы».
Прогулки по издательской Москве — особые прогулки. Издательская Москва не всем видна. В «Эксмо» все не так, как в АСТ, а «Махаон» не похож на «Рипол-Классик». В последнем, кстати, вышел в 2005 году составленный Алексеем Калугиным концептуальный сборник «Новые марсианские хроники». Изданный к юбилею Рея Брэдбери, он частично был переведен на английский язык и торжественно вручен юбиляру.
Алексей Калугин заработал популярность. Его фантастические романы «Снежная слепота», «Там», «Не так страшен черт», «Полет мотылька», «На исходе ночи», «Между центром и пустотой» на слуху. Их автор — член Союза писателей России и Союза литераторов Российской Федерации. Еще он член-корреспондент Международной академии духовного единства народов мира, но, честно говоря, я не знаю, что это такое, а Алексей почему-то помалкивает об этом, даже выпив много пива. Может, это и правильно. Ведь «Бронзовую улитку» в
«Шелуденко попытался руками разорвать бечевку, но она оказалась на удивление прочной. — Это я уже цитирую предлагаемую читателям новую фантастическую повесть Калугина. — Выдвинув ящик стола, инспектор принялся суетливо перебирать все, что там находилось, пытаясь отыскать что-нибудь, чем можно было перерезать бечевку. Под руку ему попался нож для резки бумаг. Трижды подцепив бечевку ножом, Шелуденко в конце концов все же не разрезал, а разорвал ее. Развернув грубую оберточную бумагу, Шелуденко увидел запечатанный вакуумный пакет, в который была уложена не очень толстая стопка листов, прошитая черным шнурком. Перевернув пакет, инспектор прочел на заглавном листе рукописи именно то, что и ожидал:
КАРДЕНИО.
Сочинение Уильяма Шекспира».
Приятно рекомендовать читателям увлекательную книгу. Еще приятнее рекомендовать умную книгу. Но еще приятнее рекомендовать читателям увлекательную и умную книгу друга.
Геннадий Прашкевич
Новосибирск, 2006