Беседа Владимира Ларионова с Алексеем Калугиным была впервые опубликована в январе 2002 года в газете «Книжная витрина». В августе 2004 года был подготовлен обновленный вариант беседы, которая войдет в авторский сборник Владимира Ларионова, представляющего свои беседы с наиболее интересными российскими и зарубежными писателями-фантастами. Книга пока еще только находится в производстве, а на сайте прочитать новый вариант беседы можно прямо сейчас. За 2,5 года многое изменилось.

Алексей Калугин родился в 1963 году в Москве. После школы закончил медицинское училище по специальности фельдшер-лаборант. Затем — два года службы в СА в Забайкальском военном округе (стройбат и специальность каменщика в придачу). После армии закончил вечернее отделение Всесоюзного института инженеров пищевой промышленности (спец по консервированию). Параллельно работал в Институте биологической и медицинской химии. В 1996 году уже в должности научного сотрудника готовился к защите кандидатской диссертации по теме исследований ферментов генно-инженерного комплекса. В том же году в издательстве «Армада» был опубликован первый роман — «Лабиринт». Выбор без колебаний был сделан в пользу литературы.

Алексей, как случилось, что в своём творчестве ты отдал предпочтение именно фантастике?

Сначала — потому что сам любил и много читал фантастику. Позднее понял, что этот жанр дает почти уникальную возможность разговаривать с читателем об очень серьезных вещах, обходясь без дидактики и занудства. Хороший фантастический роман чаще всего строится по рецепту «слоеного пирога», — в нем присутствует несколько пластов повествования. Читатель, в зависимости от уровня подготовленности и от того, насколько ему это интересно, может сам выбрать, как глубоко «вгрызаться» в этот «пирог».

Возникают ли у тебя трудности с придумыванием сюжетов? Откуда приходят образы героев? Раскрой читателям часть секретов своей творческой кухни.

Трудностей с сюжетом — никаких. Главным образом потому, что я начинаю работу над романом, отталкиваясь не от сюжета, а от некой идеи, которую хочется реализовать. Иными словами, — от того, о чем хочется в данный момент говорить с читателем. В начале существует только место действия, один-два главных героя, несколько совершенно абстрактных имен и названий, записанных в отдельном файле, которые, возможно, могут пригодиться в работе, и самое общее представление о стилистике будущей книги. Все остальное появляется само собой по ходу работы. Начиная работу над романом, я чаще всего сам не знаю, чем он закончится. Главным недостатком такого метода работы является то, что в конечном итоге много готовых страниц, а то и целые главы уходят в мусорную корзину. Насколько роман получился, я определяю по тому, как близко удалось подойти к реализации той сверхзадачи, которую я ставил перед собой, садясь за работу.

Образы главных героев чаще всего полностью вымышленные, хотя в них, конечно же, присутствуют отдельные черты реальных людей. Если помнишь, был такой старый французский фильм «Великолепный», где Бельмондо играл писателя-неудачника. Смех смехом, но именно таким образом, как там показано, в мои романы иногда попадают эпизодические персонажи.

В издательстве «ЭКСМО» вышло уже полтора десятка твоих книг, до этого ты некоторое время работал с издательством «Армада» (цикл «Резервация»). Меня всегда интересовал вопрос, что чувствует профессиональный писатель, зарабатывающий на хлеб литературным трудом? Как ему уйти от соблазна гнать ради заработка однообразные произведения, ориентированные на непритязательного потребителя, не превратиться в «автора-килобайтника»? Прокомментируй, пожалуйста.

В «Армаде» помимо трилогии «Резервация» выходили еще три мои книги. Кстати, все они переизданы «ЭКСМО» в новой авторской редакции.

Михаил Чехов в свое время сказал, что если артист не испытывает страха перед выходом на сцену, то это плохой артист. Не знаю, относится ли то же самое к авторам, но лично я, несмотря на то, что уже пять с лишним лет зарабатываю только тем, что пишу, до сих пор, отдавая в издательство новую рукопись, испытываю жуткий мандраж и успокаиваюсь только после того, как узнаю, что рукопись принята.

Качество текста, который в конечном итоге выходит из принтера, определяется только личным вкусом автора и тем, сколько извилин у него в мозгах. Ну и, наверное, той мерой ответственности, которую чувствует автор по отношению к тому, что он делает. Можно, например, сдать в издательство совершенно неправленый текст, в расчете на то, что всю грязь вычистит редактор, — работа, мол, у него такая. Кстати, очень удобная позиция, — все недостатки можно списывать на редактора. А можно намеренно ввести для себя определенные правила, которые будут затруднять работу над текстом, — с тем,

чтобы не перейти невзначай к автоматическому письму. У каждого свои секреты, хотя есть и общедоступные методики. Довлатов, как известно, считал, что в предложении не должно быть даже двух слов, начинающихся на одну и ту же букву.

Так же, как медведя можно научить кататься на велосипеде, так и любого человека, затратив какое-то время и приложив необходимые усилия, можно научить правильно складывать слова в осмысленные предложения. Но, если он не понимает, что, всего лишь поменяв местами пару слов, можно в корне изменить смысл фразы, то с этим уже ничего сделать невозможно.

Закрутить как следует сюжет, на мой взгляд, самая простая задача в работе над текстом. И если ограничиться только этим, то книжки можно выпекать, как блины.

С другой стороны, если есть потребители подобной продукции, то должны быть и производители. Хотя вопрос о том, кто кого породил, невзыскательные читатели — ремесленников от литературы, или наоборот, настолько же сложен, как и проблема курицы и яйца.

Любопытной, на мой взгляд, стороной данного вопроса является то, что когда разговариваешь с литераторами, то сильные и интересные авторы чаще всего сами заостряют внимание на своих неудачах и просчетах. Те же, чьи тесты не стоят бумаги, на которой они напечатаны (увы, довелось общаться с представителями этой братии), почти всегда уверены, что написали эпохальную книгу, которую просто «никто не понимает».

Кстати, испытываешь ли ты какое-нибудь давление со стороны издательства «ЭКСМО-Пресс», с которым сотрудничаешь в последнее время? Не загоняет ли тебя издатель в жёсткие рамки, обусловленные спецификой серии?

У меня нет никакого письменного договора о сотрудничестве с «ЭКСМО». Вся наша совместная работа строится на устном джентльменском соглашении о том, что каждую свою новую рукопись я первым делом предоставляю на рассмотрение именно в «ЭКСМО».

Давление? Напротив, когда я перешел в «ЭКСМО», то почувствовал такую свободу, что по первому времени даже несколько растерялся. По счастью, быстро пришел в себя. Я никогда не оговариваю с издательством будущую книгу, — как я уже говорил, чаще всего я и сам не знаю, какой она будет, — а приношу законченную и полностью выправленную рукопись, в которой уже нереально что либо изменить. Издательству остается только сказать «да» или «нет».

Но проблема, которую ты затронул своим вопросом, все же существует. Есть определенная зона издательского интереса, за рамки которой нельзя выходить, если хочешь печататься в данном издательстве. Проблема возникает, когда эта зона начинает смещаться в сторону от твоих интересов. А именно это сейчас и происходит в «Эксмо». Одну за другой издательство отклонило две мои книги: подготовленный мной сборник «Новые Марсианские Хроники» с очень хорошим, на мой взгляд, авторским составом, и новый роман «Между центром и пустотой». Как мне кажется, редакция фантастики издательства «Эксмо» сейчас делает мощный крен в сторону чисто развлекательной продукции. Чем незамысловатее сюжет, чем проще и невыразительнее текст, тем больше шансов, что рукопись будет принята. Нынче в издательстве вполне комфортно чувствуют себя авторы, одно имя которых года три назад вызывало смех. Самое страшное в данной ситуации то, что делается это не с лукавым подмигиванием, — мол, нам все равно, на чем деньги зарабатывать, — а с полной уверенностью в своей правоте, в том, что это и есть объективное отражение лучших сторон современной фантастики.

Я знаю, в скором времени у тебя должна выйти аудиокниги. Как ты вообще относишься к такому виду издательской деятельности?

С предложением выпустить мои книги, озвученные профессиональными чтецами и записанными на компакт-дисках в формате Мр3, ко мне обратились представители издательского центра «Экстра-Принт». Честно говоря, я несколько скептически относился к такому варианту издания книг. Но, пообщавшись с совершенно разными людьми в Интернете, обнаружил, что большинство из них поддерживает идею выпуска аудиокниг. Если вспомнить, в советские времена выпускалось очень много пластинок с инсценировками детских книг и сказок, да и радиопостановки пользовались популярностью. Наверное, сейчас мы возвращаемся к тому же, только на ином техническом уровне. Записать полный текст романа на виниловый диск было невозможно, а на CD — запросто. Для первого диска я выбрал роман «Не так страшен черт». У романа линейный сюжет, изложение ведется от лица главного героя, поэтому он должен легко восприниматься на слух. Но есть тексты, которые необходимо адаптировать для аудио-записи, иначе восприятие их слушателями может оказаться неадекватным авторскому замыслу.

Не так давно при Союзе писателей России был создан Совет по фантастической и приключенческой литературе. Ты являешься членом Совета. Что собой представляет это объединение? Чем оно интересно лично тебе?

Я являюсь членом Совета, можно сказать, со дня его основания. О необходимости подобного объединения писателей-фантастов говорили давно и много, и даже предпринимались неудачные попытки его создания. Пока Совет, который работает меньше года, только объединил в себе ведущих писателей-фантастов. Учреждены литературные премии Совета. В каком направлении будет развиваться его деятельность в дальнейшем, мне пока сказать трудно. Лично я благодаря Совету наконец-то официально оформил свой писательский статус. Прежде, до того, как я получил билет Союза писателей, во всех анкетах и заявлениях в графе «место работы», мне приходилось писать «временно неработающий». Увы, для чиновников наличие более двадцати изданных книг не является основанием для того, чтобы считать их автора писателем. Единственный раз человек, принимавший анкету, собственноручно вычеркнул «временно неработающий» и написал поверх этого «писатель», когда я проходил собеседование в посольстве Великобритании перед поездкой в Англию. Но это был британский чиновник.

Традиционный вопрос: каковы твои творческие планы?

Сейчас работаю над романом под условным названием «И черт с нами». Это будет фантастический детектив, в котором действуют те же герои, что и в романе «Не так страшен черт». Готов материал для авторского сборника рассказов. Нужно только выбрать время, чтобы заново просмотреть все тексты. А потом найти того, кто возьмется издать такой сборник.

В целом, виды на будущее не очень-то веселые. Поскольку все издательства, публикующие фантастику, уже успели отказаться от моего последнего романа «Между центром и пустотой», создается впечатление, что я со своими нынешними предпочтениями не попадаю в зону издательских интересов. А значит в самое ближайшее время, чтобы как-то заработать на жизнь, придется заниматься халтурой. Тут надо заметить, что в данном контексте под словом «халтура» я подразумеваю работу, которая сделана, может быть, и хорошо, но душу не греет.

Твои пожелания читателям.

Поменьше смотреть телевизор и побольше читать книги. И непременно такие, которые потом хочется перечитать. И чтобы больше никаких дефолтов.

© В. Ларионов, А. Калугин, 2004
Из книги Владимира Ларионова. «Беседы с фантастами».