Глава 41.
Утром, наскоро перекусив, квестеры в сопровождении Эстебана отправились на встречу с алькальдом Сан-Хуан-Ла-Хароса.
Алькальд жил в доме, расположенном почти у самой площади. От дома Эстебана он отличался лишь декоративным оформлением – на стене возле входа был нарисован зверь, похожий на ягуара, с интересом рассматривающий другого зверя, похожего на броненосца, - и внутренним убранством, которое было более аскетичным, выдержанном в стиле традиционного индейского жилья. Стены прихожей были скрыты многочисленными картинами, развешанными вплотную друг к другу. Самая маленькая была размером с книгу, самая большая – примерно метр на полтора. Все картины отличались яркими, натуральными цветами и примитивистской стилистикой, характерной для Центральной и Южной Америки. Сюжеты картин, как правило, незатейливые, отображали повседневную жизнь маленько городка, вполне возможно, все того же Сан-Хуан-Ла-Хароса. Среди них изредка встречались картины, написанные на религиозную тему, с ярко выраженной, как не преминул заметить Орсон, мистической подоплекой.
- Алькальд увлекается живописью? – мысленно поинтересовался у Эстебана Камохин.
- Жена алькальда, - таким же образом ответил ему Эстебан.
Ну, теперь, по крайней мере, было ясно, почему стены всех домов в городке украшены рисунками. Кто бы стал спорить с женой алькальда?
Сам же алькальд ждал гостей в патио. Это был мужчина лет семидесяти, довольно простоватый на вид. Но ведь внешность, как известно, бывает обманчивый. Вряд ли законченный простак смог бы стать алькальдом города. Даже такого маленького, более похожего на деревню, как Сан-Хуан-Ла-Хароса. Алькальд был невысокого роста, полноват, с круглым, открытым лицо, украшенным черными, свисающими усами, и огромной блестящей лысиной, отороченной венчиком смоляных волос. Как усы, так и остатки волос на голове, по всей видимости, были крашенными. Что, несомненно, свидетельствовало о том, что, не смотря на возраст, алькальд все еще считал себя центральной фигурой в городе. Во всех отношениях. Одет он был вполне традиционно для Центральноамериканской провинции – широкие серые штаны и рубашка на выпуск с расшитым воротником.
Вместе с алькальдом гостей ждали четверо мужчин, в возрасте от тридцати до сорока лет, которых представили, как членов Городского совета.
Обменявшись соответствующими случаю приветствиями, все расселись вокруг большого круглого стола, установленного в тени дерева с развесистой кроной, и перешли к делу. Членам Городского совета и алькальду не терпелось услышать, как же русские экстремалы – именно так, должно быть, в силу сложившейся привычки, они называли мысленно гостей, - собираются бороться с чупакабрами. Алькальд и члены Городского совета на пятерых знали с десяток слов по-русски. С английским дела обстояли несколько лучше, но, все равно, объяснение на этом языке было бы долгим и проблематичным, чреватым регулярными заминками, связанными с обоюдным непониманием. Спасло ситуацию то, что все присутствующие владели телепатией. А Эстебан взял на себя роль переводчика.
Вся конференция в телепатическом режиме заняла чуть больше пятнадцати минут в реальном времени. Идея Криса Орсона чрезвычайно понравилась и даже, более того, вдохновила всех присутствующих. Посовещавшись между собой, отцы города пришли к выводу, что все необходимое для охоты, включая добровольцев, готовых принять в ней участие, им удастся собрать за пару-тройку часов. А, значит, отправляться на первую охоту можно сегодня же ночью. Все четверо насмерть стояли на том, что сегодняшняя охота будет первой – в то, что избавиться от всех мерзких летучих тварей удастся за один раз, верить они отказывались. Напрочь.
- Ну, что ж, сегодня – так сегодня, - подвел итог беседе Орсон. – Главное, чтобы все было подготовлено, как надо. То есть, по-уму. Мне бы не хотелось, чтобы эта простая, в общем-то, операция превратилась в авантюру, вроде первой высадки на Луну.
- На этот счет можешь не беспокоиться, - заверил его Эстебан. – Местные жители, если за какое дело берутся, так делают его на совесть.
- Приятно это слышать, - благосклонно кивнул Орсон.
Хотя в голосе его все же можно было расслышать нотки сомнения.
Однако, не прошло и получаса, как в городке закипела работа.
Сначала на главную площадь прикатили телегу спелых тыкв. Взглянув на которые, Орсон сразу понял, что местные жители не усекли суть его идеи. Они отобрали для него лучшее, что у них имелось, а ему-то как раз требовались мелкие, недозрелые плоды. Хотя, скорее всего, это была не их вина, а тех, кто раздавал распоряжение. После того, как Эстебан еще раз объяснил своим соседям, что именно и зачем им требуется, те прикатили новую телегу тыкв. Которыми Орсон остался вполне удовлетворен.
Первую тыкву биолог обработал сам. Для начала он аккуратно, держа лезвие ножа под широким углом, срезал с тыквы верхушку и отложил ее в сторону. Она еще пригодится для того, чтобы закрывать тыкву. Затем он вычистил все содержимое плода и сделал в его стенках несколько узких вертикальных прорезей, которые требовались для того, чтобы внутрь тыквы мог поступать свежий воздух. Посмотрев на работу англичанина, индейцы сами взялись за дело. И вскоре у них было два десятка правильно подготовленных тыкв.
Тем временем другая группа местных жителей, получив соответствующие инструкции, отправилась в лес, чтобы нарубить длинных жердей и коротких кольев.
Осипов руководил процессом изготовление тепломаскировочных накидок и плащей. Поэтому под его началом находились женщины. Сначала они перешили предоставленные квестерами спальники и одеяла из теплоизоляционного материала. А затем принялись за изготовление амуниции из широких, свежесрезанных пальмовых листьев, с которыми они справлялись гораздо лучше, чем с синтетическим материалом, иметь дело с которым прежде им не приходилось.
Камохин и Брейгель в то же самое время, в сопровождении самого молодого члена Городского совета, которого им представили, как Лукаса, осматривали хозяйственные дворы и сараи всех, без исключения, жителей города. В их задачу входило найти все, что могло оказаться пригодным в качестве оружия. Следом за ними двигалась тележка запряженная веселым серым осликом, который не артачился и не упирался, как принято у ослов, но по совершенно непонятным причинам вдруг начинал реветь на всю округу. Постепенно тележка наполнялась металлическими костылями, цепями и крючьями. Так же в нем оказалось пять больших, круглых котлов с крышками и с десяток старых садовых распылителей. В кострах квестеры планировали держать запас разожженных углей, а краскопульты планировали заполнить горючим и использовать, как огнеметы. Когда телега до краев заполнилась всем необходимым, они направились к дому местного кузнеца, чтобы превратить собранный металлический лом в оружие.
Кузнецом оказался тот же самый Лукас, что помогал собирать металл. И работу свою он не просто знал и любил, а понимал в ней толк. Вот это самое понимание, как раз и является проявлением наивысшего профессионального мастерства, когда ты настолько осознаешь суть происходящего процесса, что сам как бы становишься одновременно молотом, наковальней и оказавшимся между ними куском металла. На работу Лукаса любо-дорого было посмотреть. Он выполнял ее, как истинный мастер – то бишь, так, как не смог бы никто другой. А то, что выходило из-под его молота, Лукас мог бы подписывать, как Леонардо свои рисунки. Используя самый минимальный набор английских слов и язык жестов, Камохин и Брейгель легко могли объяснить кузнецу, что от него требуется. Вскоре у них был набор суровых на вид железных инструментов, которым мог бы позавидовать сам Великий Инквизитор.
После обеда, который прошел в доме алькальда, квестеры вместе с тридцатью тремя отобранными жителями Сан-Хуан-Ла-Хароса отпарились на окраину города, к козьим загонам, чтобы распределить роли в предстоящей охоте и провести учение. На том, что местных участниках должно быть именно тридцать три, настоял Орсон. Он заявил, что это число обладает магией, которая им совсем не помешает. Остальные возражать не стали, поскольку с их точки зрения вопрос был непринципиальный. Только Брейгель напомнил биологу, что вместе с ними охотников будет уже тридцать семь. На что Орсон ответил, что это тоже очень хорошее число, потому что состоит из двух счастливых чисел три и семь, а в сумме они дают еще одно очень хорошее число десять. С чего вдруг у англичанина прорезался такой интерес к нумерологии и, главное, где он почерпнул все эти знания, оставалось загадкой. Осипов высказал предположение, что источником тайных знаний могла стать еще одна книга, закачанная Ириной на планшет биолога. Но, в таком случае, возникал вопрос, зачем она это сделала? И почему другим квестерам она не предлагала почитать что-нибудь в том же духе? Ход мыслей Ирины угадать было непросто. Да, что уж там греха таить, практически невозможно. Однако, результаты ее загадочного и необъяснимого мыслетворчества, как правило, попадали в цель. В самое яблочко. А, если не попадали, то, как говорил Орсон, это означало лишь то, что мы не видим мишень.
Ну, а, что тут еще скажешь?
Сказать, что Иришка была гениальным ребенком – все равно, что ничего не сказать. Квестеры часто обсуждали между собой – и только между собой! – что представляет собой Ирина, что с ней происходит и кем она в конечном итоге может стать? Но, к единому мнению так и не пришли. По возвращении из Зоны тридцать четыре, еще во время пребывания в которой с разумом девочки стали происходить удивительные перемены, Орсон тайно провел с ней ряд медицинских тестов. И не нашел никаких отклонений от нормы. Ирина во всех отношениях была самой обыкновенной пятилетней девочкой. Если не считать того, что эта девочка обладала феноменальной памятью, поразительной логикой и невероятной способностью усваивать любой, самый сложный материал. Если только он был достоверный. Опять же, ради эксперимента, Орсон с Осиповым как-то раз подсунули ей вместе с основным блоком учебных материалов, которые Ирина поглощала с необычайной скоростью и огромным интересом, два неверных факта. Один из области квантовой физики, другой - относящийся к молекулярной биологии. Причем из таких научных дебрей, до которых девочка, ну, никак еще не могла добрести. И, тем не менее, она уверенно отбросила ошибочные данные. На вопрос Осипова, почему Ирина считает эти факты недостоверными, девочка ответила, что она просто это знает.
Вот так
Как хочешь, так и понимай.
Однако, сейчас на повестке дня стоял не гениальный ребенок, а чупакабры. План истребления которых следовало привести в действие.
Автор: Алексей Калугин. Author: Aleksey Kalugin